были. Личные, от каждого аристократа. Я не разбирался в родовых кольцах, так что не мог сказать, кто мои гости были по иерархии.
Так чего пожаловали? Захотели отомстить за своих чад? Уже поздно. Я и забыл про них. Шучу. Я помнил и ждал. Но вот как с ними разбираться средь бела дня? Не убивать же. Да и вряд ли они вызовут меня на дуэль. Посчитают это ниже своего достоинства. Позвать простолюдина-пекаря на дуэль значило опуститься до его уровня.
Но есть ли смысл гадать, если можно было узнать всё сразу?
Я посмотрел на Элеонору. Она уже шагнула к двери, а на детей в холле посмотрела так, что те поспешили скрыться. Настоящий директор. Ей эта роль очень подходила.
Остановил Элеонору, встав перед ней, и сам подошёл к двери. Даже волнительно стало после утренней ошибки. Мне нужно было успокоиться и выпустить пар, а сделать это в стычке с людьми было легче всего. Уверен, что до кровавых разборок не дойдёт. Если бы аристократы хотели, то послали бы убийц, наемников, банду… Банду. А не их ли это рук дело? Да нет. Слишком уж профанами были вечерние гости. Если только сами детишки решили так исправить дело своих рук.
Вышел на улицу и сверху вниз посмотрел на застывших аристократов. Те сразу приосанились и задрали свои подборлдки. Но картина выглядела нелепо. Я стою на лестнице, и никого за моими плечами нет, кроме Дона. И аристократы, которые пришли с не слабыми героями, да ещё и толпой. На одного бедного пекаря… Да уж. Это они в меня так верят или же в себе сомневаются?
— Доброго утра, господа, — решил я начать первым, раз никто и не дёрнулся, чтобы что-то сказать. — Вы пришли зачислить своих детей в гимназию? Но как бы вам сказать… Они слишком старые, чтобы учиться тут. Да и… не маги. Уровень у них всё равно слабоват. Да и, вроде, на пресс-конференции мы говорили, что возьмём лишь тех, кто находится в тяжёлой жизненной ситуации. У вас она тяжёлая? Это не ваши дети? Мы ведь только сирот принимаем.
Аристократы настолько обалдели от моей речи, что раскрыли рты. Из них не вырвалось ни звука.
— Я могу принять ваше молчание как знак согласия? — поднял бровь под заливистый смех Дон. Тот не мог пропустить веселье и завис над улицей, следя за всем происходящим.
В итоге я улыбнулся от комичности ситуации. И это взбесило одного из папаш.
— Тебе смешно, пекарь? Ты не понимаешь, на кого нарвался со своими детьми. Твои мелкие недомаги чуть не убили наших сыновей. А это карается законом. Или же теми, кто был ранен. Наши дети пострадали! Ты же запустил в них какую-то выпечку. У них теперь изуродована внешность, — смешной аристократ орал, привлекая окружающих, хоть их и было немного на улицах.
Я осмотрел детишек, которые «пострадали» и были «ранены», и не заметил среди них ни одного калеки. Лишь волос не хватало, но это сейчас модно. Скажем Вадиму, что он нынче пример для подражания в городе. Сынишки были без бровей. Им даже, можно сказать, шла такая внешность, подстать их мерзкому характеру.
— Во-первых, — я перестал улыбаться. — Перед вами не пекарь, а владелец гимназии. Во-вторых… Ваши дети не пострадали. У них есть руки и ноги, а то, что у них нет волос… в некоторых местах, так я могу быть ни при чём, — я задумался. — А в-третьих, кто виноват в случившемся? Ваши дети, скорее всего. Не припомню, чтобы мои подопечные были агрессивны к кому бы то ни было. Им же меньше, чем вашим сыновьям. Здоровые лбы пошли против малышей, хоть я и могу признать, что мои дети виноваты. Но! Ваши сыновья первыми начали. Свидетелей много.
— Здоровые лбы⁈ — взревел начавший скандал аристо. У него даже лицо покраснело от натуги, но он не мог ничего сказать.
В принципе, я думаю, они понимали, кто виноват, а кто — нет. Но защитить честь диточек было дороже всего, а потому я сейчас пререкался с аристократами вместо того, чтобы гулять с Церей.
— Вам нужна вода? Ваше лицо покраснело, — спокойно предложил я, но это взбесило папашку ещё сильнее.
— Хватит, — прервал не начавшуюся перепалку спокойный аристократ. Только вот я видел, что он лишь внешне оставался невозмутим. А вообще ему хотелось разорвать моё горло. Простолюдин смел говорить такие вещи, которые не каждый аристократ мог себе позволить. За это нужно наказывать. — Господин Фер, мы пришли с миром, но вы заставляете нас вам угрожать.
— Угрожать? Чем? — стало интересно мне.
— Уничтожением вашей гимназии, а ещё пекарни и кафе, которыми вы владеете, — спокойно продолжил аристократ.
— Скажите мне ваше имя, — внезапно сказал я, чем сбил аристо.
— Граф Григорьев.
— Так вот, граф, — улыбнулся я. — Раз вы угрожаете мне… А вы ведь угрожаете?
— Да, — подтвердил граф, подозрительно прищурившись.
— Тогда действуйте, — оскалился я. — Давайте. Я посмотрю на это.
Почему-то моё предложение им не понравилось. Они врубили ауры, чем заставили своих сыночек отступить.
Сразу так? Да у них ауры в сто раз слабее, чем даже у шестёрки ангела. И с этим они пришли ко мне? Забавно.
Глава 18
Архивы и объявление войны
Это показательное выступление с аурами должно было меня напугать. Ведь как это так, пять сильных аристократов выпустили свою силу? Кто такой пекарь, а кто — высокородные аристократы? Но что-то я не пугался.
Не получилось у аристократов-отцов запугать меня. Я чуть не зевнул от того, что они делали, но зато смог прощупать их силу, которая была слабее, чем у графа Демидова. У всех, кроме Григорьева, с которым я общался. Он вроде ничего так по силушке, но не герой. Больше для статуса поддерживал уровень своих сил.
Но самое весёлое состояло в том, что пусть они и выпустили свои ауры, но не могли расти вширь, а лишь задерживались будто в коконе и больше вреда причиняли самим обладателям. Точнее, их соседям. Неловко вышло.
Мне стало даже интересно, что они предпримут в итоге, когда устанут отбиваться и сдерживать свои же силы, но закончилось всё даже не взрывом, а лишь тем, что один из аристократов психанул. Как только он выбился из цепочки аур, другие отпустили силы, чтобы не
