Еще на подходе к этому мерзкому демону, нестерпимо хотелось повернуть назад, от одного только жуткого и нестерпимого зловония, исходившего от множества гниющих останков, покрывающих пол. Объедки Наргахрамота, среди которых без труда угадывались конечности и даже целые головы, покрывали камни зала словно ковер.
- Нет! Нет! - Задергался вампир, решивший должно быть, что его решили скормить вечно голодному привратнику, но столь быстрая и легкая смерть не должна была достаться кровососу без распоряжения самого Наивысшего.
- Нам нужно в тронный зал. - С порога заявил Вырджуст и привратник даже глаз не распахнул, не обратив на это заявление никакого внимания. Он словно бы спал, сожрав наверное целую армию и совершенно не желал шевелиться. - Нас ждет Повелитель! - Настойчиво потребовал Вырджуст, и только тогда, при упоминании хозяина, Наргахратот соизволил распахнуть один глаз.
Вяло осмотрев всех присутствующих, он тяжко вздохнул, недовольный пожаловавшей к нему работой, и этим окатил всех жаркой волной собственного смердящего дыхания, от которой, и без того хрипящий и задыхающийся кровосос, зашелся диким приступом кашля.
- Живее, пока он опять не уснул, - Подтолкнул Вырджуст волокущих вампира демонов и последним двинулся к Наргахратоту. Распахнувший перед ними широкую пасть, шириной не уступавшей небольшому полю или залу для бальных танцев, огромный демон даже выкатил им на встречу широкий, скользкий язык, словно торжественную красную ковровую дорожку. Вампир даже попытался вырваться из крепкой хватки своих тюремщиков, когда его понесли прямиком зияющую пропасть гортани, но из этой смешной затеи, конечно же ничего не вышло и Наргахратот захлопнул за ними свой рот, погрузив в полную темноту.
Вырджуст, как и все прочие демоны, люто ненавидел столь экстравагантный способ перемещения, но ничего с этим поделать не мог, Только так он мог доставить лорда ночного народа живым, и ему пришлось смириться, со столь незавидной участью.
Пройдя сквозь зловонный мрак утробы Наргахратота, они вынырнули прямиком в тронный зал, и демоны мгновенно склонились в поклоне.
- Лорд Син"фа"Ах, - тут же представил Наивысшему его гостя, оказавшийся рядом секретарь и вампира бросили на колени перед постаментом из черепов. Вырджуст чуть было не охнул, когда тот осмелился поднять голову и упереть свой взгляд в Повелителя. Демон полагал, что кровосос мгновенно рассыплется от этого в пепел, но этого не случилось. Он единственный из всех присутствующих, совершенно без страха смотрел прямо на трон и даже и не думал, что от этого следует умереть.
- Снимите с него ошейник, я желаю поговорить с лордом. - Прозвучал равнодушный голос Наивысшего и бесы, мелкие слуги, шныряющие вокруг, тут же поспешили исполнить его повеление.
Повелитель терпеливо дождался, пока серебряный ошейник не упадет рядом с лордом и дымящиеся отметины на его плоти не затянутся бледной кожей.
- Дети пламени и ночной народ никогда прежде не знали между собой разногласий. - Констатировал весьма устаревший факт Наивысший. - Так ответь же мне лорд Син, глава семьи Фа"Ахов, что же подтолкнуло вас к столь необдуманному решению? Стоило ли оно всей той пролитой крови и жизней ваших собратьев, которых вы потеряли?
Лорд, словно серебро окончательно выжгло его голосовые связки, долго медлил с ответом. Когда он наконец собрался с силами и заговорил, его голос был столь тихим и слабым, что даже Вырджуст, стоящий на коленях всего в паре шагов, едва смог разобрать его слова.
- Когда-то, очень давно, один человек, с черной как сама ночь душой, продал ее демону в обмен на бессмертие.
- Ты собираешься рассказать и без того прекрасно известную мне историю вашего появления? - Повелитель, со всей высоты своего трона, похоже прекрасно слышал каждое тихое слово кровососа.
- Нет, я всего лишь хотел напомнить, чем и кому мы были обязаны в Нижнем мире. Мы помнили и всегда чтили этот дар, но тот демон мертв. Убит, по твоему собственному приказу, и неужели ты думал, что мы стали бы сидеть сложа руки и закрыли бы глаза на измену?
- Против мощи Нижнего мира у вас не было ни единого шанса. Ты обрекал свой народ на бессмысленное уничтожение и поплатишься за это сполна.
- Может и так. В этом раунде тебе действительно удалось победить, Повелитель. - Последнее слово он выплюнул словно оскорбление, с ироничными интонациями, будто бы нарочно напрашиваясь на смерть, не признавая власти Наивысшего. - Вот только ты ошибаешься, демон, если думаешь, что все было напрасно. У нас был шанс, и с моей поимкой он не исчез. Остальные все еще на свободе, и тот, кого ты так боишься, все еще разгуливает на воле, избежав твоих казематов.
- Замолчи. Я больше не желаю слушать бредни этого сумасшедшего!
- Твой страх, который я чую даже сквозь горечь серы, выдает тебя с потрохами. Твой трон уже пошатнулся, и как только правда выйдет наружу... - Договорить кровосос уже не успел, серебряный ошейник заставил его захрипеть нечленораздельные возгласы и рухнуть на камни под постаментом из черепов.
- Вырджуст.
- Да, Повелитель.
- Вы успели его допросить? Знаете где скрываются остальные члены совета?
- Нам это известно, прикажете доставить их к вам?
- Нет необходимости, найдите и убейте на месте.
- Будет исполнено, мой Повелитель. Что прикажите сделать с лордом Сином?
- В моей коллекции все еще не достает черепов.
- Да, Повелитель. - Вырджуст, не разгибаясь начал медленно отходить к выходу, но Наивысший остановил его у самого пламени.
- Что с Регнором? Ты нашел чародея?
- Еще нет, Повелитель, но ищейки уже высланы по его следу, скоро они найдут его где бы он ни был.
Дронг Мрак.
Прощание с седовласым подростком оставило у меня крайне неприятное послевкусие.
Совсем легко было отказать в его безумной просьбе в трактире, тогда каждое произнесенное им слово казалось полной чушью, граничащей с лютым бредом настоящего сумасшедшего, а сам паренек, постоянно что-то не договаривая, совершенно не вызывал во мне ни капли доверия. Но сейчас, когда я своими глазами увидел, кто идет по его следу, и какая опасность грозит совсем еще юному пареньку, мое отношение к этому неожиданно изменилось. Оставив его у трактира, я внезапно начал испытывать легкое чувство раскаяния, словно бы действительно совершил нечто ужасное, и сам поражаясь, совершенно не свойственными мне прежде, мягкосердечию, состраданию, и даже жалости, я ни как не мог выбросить этого юнца из головы, беспокоясь о нем как о своем собственном, родном сыне. Мне казалось, что оставив его без защиты, я подписал юнцу приговор, но даже прекрасно зная, что совсем не повинен в его неприятностях, и ни чем не смогу помочь в этом деле, я ни как не мог убедить свой внутренний голос, неожиданно и так некстати пробудившейся совести, что поступил единственно верным способом, и удаляясь все дальше, продолжал испытывать дискомфорт от неуверенных опасений.
Эти странные мысли выветрились у меня из головы лишь когда я забрел в памятный переулок, где еще совсем недавно, чуть было не распрощался с собственной жизнью. Произошедшее там, по-прежнему оставалось для меня невнятной загадкой, воспоминания расходились с действительностью, и явившись туда снова, я сам не знал чего хотел найти и увидеть. Наверное глупо было даже надеяться обнаружить там хоть какие ни будь полезные мне зацепки, спустя столько времени, но желая докопаться до правды, я не мог не вернуться на ту мостовую. Бурая, уже давно запекшаяся на ее камнях кровь, почти успела стереться с грязных камней. Сейчас она оставалась единственным доказательством, что все случившееся произошло со мной не во сне, и глядя себе под ноги, бесцельно расхаживая по переулку, я конечно же потратил свое время совершенно в пустую, так и не найдя ничего ценного, что могло бы пролить свет на затаившуюся в тенях неизвестную правду.
Уходя, я вновь думал об отпущенном мной пареньке, жалея, что так и не расспросил его как следует, о всех случившихся ночью событиях. Он наверняка знал куда больше, чем успел рассказать, но если у парня имелись хоть какие ни будь мозги в голове, он уже должен был успеть слинять с этого острова, и найти его теперь было уже не возможно.
Этот след был безвозвратно упущен, но отчаиваться я не спешил, зная одно неплохое местечко, где всегда смогу найти помощь, и выйдя из злосчастной подворотни, направился туда уже знакомым мне со вчера маршрутом.
Площадь Висельников встретила меня тесными объятыми шумной толпы. Переполненная в это время народом, она напоминала форменный балаган, где перемешалось в настоящую кашу все, что только можно было себе вообразить и представить. Самые невероятные и восхитительные магические товары, живые картины, поющие скульптуры и статуи, изделия из драгоценных камней и металлов, редкие меха, самых невероятных цветов и оттенков, странного вида оружие, редкие животные, привезенные сюда из невероятно далеких миров, расцветающие лишь в темноте, сияющие, как самые настоящие фонари, причудливые растения и редкие алхимические ингредиенты, чудеса механической, паровой техники, из удаленных и странных миров, где не было магии, саморассказывающие себя книги и свитки, волшебные зеркала, бездонные сумки, и еще целое множество самых невероятных вещей, соседствовали здесь с огромным ассортиментом обычных товаров, и казалось, что здесь можно было отыскать и купить все что только угодно, но на одном из углов, старающийся выглядеть как можно более неприметно, сутулый тип в сером, все же поинтересовался не ищу ли я чего-то особенного, чего мне здесь не найти, и даже хотел показать что-то припрятанное у себя на подкладке, но я даже не обратил на него никакого внимания, аккуратно обходя сцепившихся между собой ради кости собак.
