вперёд выскользнет Сандал, после чего шагнул вперёд сам.
Пару секунд постоял на месте, разглядывая заснеженные горные склоны. Потом потянулся к сети наблюдательных артефактов, установка которых и правда была завершена. Используя ближайшие компоненты в качестве узлов связи, охватил всю систему. Сконцентрировался, проверяя сигналы и оценивая ситуацию.
Артефакты уловили массу искажений энергетического фона — самых разнообразных и заслуживающих внимания. Их было настолько много, что на отсев понадобилось несколько минут — я шаг за шагом отбрасывал в сторону всё, что точно не указывало на Эшмуна. Подобная тактика принесла успех — в конце концов, я наткнулся на искажения энергетического фона, характерные для божественной «искры». Около берегов Австралии.
Конечно, была вероятность, что это уцелевший местный бог, который несмотря на всё происходящее, предпочёл затаиться в родных местах. Но шансы на подобное были невелики.
Я потянулся к дарфону, но стоило взять аппарат в руки и тот сам завибрировал, а на экране отобразился контакт Оболенского. Взяв трубку, я услышал голос князя.
— Наконец-то! Уже стали мысли закрадываться, что с вами там недоброе что сталось.
Ратибор, который регулярно кому-то пытается дозвониться по дарфону — образ, который у моего разума с трудом выходило осмыслить. Потому я на всякий случай поинтересовался.
— Не в первый раз пробуешь связаться?
Тот с какой-то странной интонацией хмыкнул.
— Так-то, это уже шестнадцатая попытка. Наверное. Разве ж я их считать буду, Сиятельство?
Всего на мгновение замолчав, сразу же продолжил.
— Тут такое дело, понимаешь… Алексея мы предупредили, войска в полной готовности, отряды князей к столице стягиваются. Но потом мы полетели в Москву и…
Патриций снова замялся. а я нетерпеливо уточнил.
— Город на месте? Каков масштаб разрушений? Количество погибших?
Тот вздохнул и с укоризной проговорил.
— Это ж не Стамбул. Всё на месте, Сиятельство. Только такое дело… Кавалергарды мои взяли одного человека подозрительного. Ошивался чего-то вокруг башни да казарм, высматривал что-то. В аренду жильё даже себе искал поблизости.
Я получил очередной сигнал от системы артефакторного наблюдения и поморщился. Не знаю, что именно хотел сказать мне Оболенский, но князь слишком затягивал процесс.
— А теперь более коротко и по делу. В чём суть?
Полковник тяжело и виновато вздохнул.
— Обычный человек это был, понимаешь? Самый что ни на есть простой. А когда я решил ему сам пару вопросов задать, ради интереса молодецкого, так вырубил он и меня, и охрану, а потом смылся.
Вот теперь, его история заинтересовала и меня. Обычный смертный, который отключил члена божественной свиты, находящего на грани получения «искры» и сбежал из под стражи Одарённых, каждый из которых мог на пике показать уровень силы не ниже Великого Мастера?
— Как он это сделал?
Вопрос вырвался сам собой, а патриций вновь замялся.
— Я сам точно не уверен. Какой-то раствор. Вроде как колбу разбил или что-то вроде того. А та дымкой всё заволокла. Но где он её прятал и что в ней было, непонятно. Вроде и обыскивали его, а где-то всё ж пронёс, шельмец. Какой состав, я тоже не понимаю — фон проверил, но там ни единого отпечатка силы.
Теперь задумчивость в голосе полковника становилась более чем объяснимой. Предположим, спрятать какую-то вещь так, чтобы её не нашли при обыске, несложно. Тем более, если досмотром занимались кавалергарды, которые такому не обучены. Большинство из них умело только убивать. Собственно, даже азы военной тактики известны далеко не всем — многие действовали интуитивно и отталкиваясь от ситуации. Опытный специалист по разведке, легко бы утаил небольшой предмет.
Но вот скрыть его от внимания Одарённых, с учётом того, что противник должен был использовать артефакт — сложнее. Если со слабыми изделиями, ещё были варианты, то с вещью, которая свалила Оболенского, их не оставалось.
— Он просто всех вырубил и сбежал? Где его держали? Сколько охраны было по дороге?
Говоря, сам потянулся к наблюдательным артефактам, проверяя выделяющиеся на общем фоне отпечатки, которые были зафиксированы в Москве. Странно, но судя по тому, что я чувствовал, сеть Мьёльнира тоже ничего необычного в том районе не зафиксировала.
— Старые казематы тут нашлись, вот в них мои молодцы всех и посажали. Внутри и снаружи стража стояла, но он всех отключил разом. А потом похоже через внешнюю стену перемахнул и всё.
Всё это было странно. Но даже с учётом всех непонятных моментов этой истории, Эшмун казался куда более серьёзной задачей. Как по мне, сначала следовало разобраться с ним, а уже потом лететь к Москве.
— О нём что-то получилось выяснить?
У князя вырвался ещё один тяжелый вздох.
— Так-то да. Но все данные оказались фальшивкой. Третье Отделение уже проверило. Мои ребята с ними были — всё подтвердили.
Интересно. У одной из разведок завелись артефакты, способные воздействовать на Одарённых вроде Оболенского? Или у нас под носом действуют сторонники очередного Дома, который готовит вторжение? Возможно, вовсе какая-то тайная организация. Учитывая всё, с чем мне пришлось столкнуться, я уже ничему не удивлюсь.
— Усиль охрану и сам будь наготове. Выставь своих призраков. Сообщи Алексею, Шуйскому и Мстиславскому.
Тот начал говорить что-то согласное, а наблюдательная система передала ещё одну серию отпечатков энергетического фона. На этот раз идентичных и из разных частей света. Валахия, Китай, Южная Африка, Индия. Сразу четыре точки из которых шли одинаковые сигналы.
Следом устройство в моих руках вновь завибрировало и попросив князя подождать, я бросил взгляд на экран. Сообщение от Кристины.
«Что-то происходит. Сразу четыре правителя объявили себя богами и приступили к публичным ритуалам, пытаясь склонить подданных к поклонению.»
К сообщению прилагалось видео — пробежав глазами текст, я сразу же нажал на него пальцем, запуская воспроизведение. И уже через несколько секунд просмотра почувствовал лёгкое удивление.
На первый взгляд, запись сделанная в румынской столице, выглядела относительно обычной. Площадь с выстроенным в её центре каменным возвышением, на котором кружилась и что-то нестройно выкрикивала женщина в наглухо закрытых длинных одеждах, которые доставали ей почти до пят.
Конечно, смертных такое зрелище могло удивить. Мне же напоминало выступление начинающей жрицы, которая ещё не научилась работать с неофитами и пытается разогреть стоящую перед ней толпу.
И всё бы ничего, если бы не люди, которые безумным хороводом кружили вокруг того самого возвышения. Перекошенные экзальтированные лица, блестящие глаза, судорожно заломленные руки. И губы, которые повторяли обрывки фраз, которые произносила смертная на постаменте.
Это уже ни капли не напоминало попытки
