ведь в прошлый наш приход все было отлично. А после этого, забираться в дом и крушить мебель, вроде как было незачем. В общем, я не представлял кому такое могло понадобиться.
Мы вышли в коридор. И тут снова были заметны следы разрушений. Словно по дому пронесся вихрь или ватага вандалов младшего школьного возраста. Все разрушения были какими-то бессистемными, что ли. Будто ломали и крушили ради самого действия. Когда что-то ищут, бардак выглядит иначе. Хотя, если кто-то задался целью перерыть весь дом, то может быть и так.
Портреты, те, что остались в рамках в прошлое наше посещение, оказались разорваны, а их края растрепаны в клочья. Будто по дому гулял ветер и без разбора рвал картины, трепал ткань портьер, срывал люстры.
Кстати, и шторы, и потолочные канделябры местами были сорваны и брошены тут же на пол.
— Что тут произошло? — удивленно спросила Лушка, оглядывая разгром.
— В прошлый раз такого не было, — подтвердил мои наблюдения Иван.
— В библиотеку! — как-то громко произнесла Настя и рванула вперед нас.
Я поспешил следом, благо знал куда идти, да и девушку не выпускал из виду.
Распахнув тяжелые створки, Настя застыла на пороге.
Вся комната с аккуратными некогда стеллажами была перевернута вверх дном. Книги валялись, казалось везде. Даже на подоконниках и на самом верху шкафов. Как они туда попали для меня оставалось загадкой.
Настя вошла внутрь и закашлялась. Я шагнул за ней, наклонился и провел пальцем по корешку книги. На пальце не осталось серого следа пыли. Как бы хорошо не следил за библиотекой мой родитель, после такого погрома пыли бы поднялось много.
Судя по тому, что я видел она еще не осела. А значит погром учинили тут буквально вчера. Может даже сегодня днем.
Настя подошла к столику, на котором лежали какие-то осколки стекла. Осторожно коснувшись острого края, девушка отдернула палец.
На столике до сих пор была лужа. Вода в основной своей массе стекла вниз, намочив страницы, валяющихся радом книг, но часть её осталась на столешнице.
— Ты понимаешь, что тут случилось? — спросил я Настю, задумчиво смотрящую на палец, на котором выступила капелька крови из крошечного пореза.
Девушка неуверенно кивнула.
— Тут побывал твой отец? — спросил я.
— С чего ты взял? — спокойным голосом вопросом на вопрос Настя.
— Это произошло совсем недавно. Скорее всего после того, как мне удалось сбежать с вашей помощью. Эта бутылка была с водой стояла тут на столе в прошлый мой приход сюда. Я не совсем уверен, но кажется она была полная воды.
Настя задумчиво рассматривала палец, едва заметно кивая на мои слова.
— Могу предположить, — продолжил я, — что, разозлившись, он ворвался сюда и позволил своей силе метаться по дому, разоряя все на своем пути. Видимо, он был очень зол, раз пошел на такое. А вода в этой бутылке в результате воздействия ледяного вихря просто замерзла и разломила стекло. Поэтому тут осколки и вода. Лед растаял за это время, но высохнуть не успел.
— Сильно, — произнес Иван за моей спиной.
— Хорошие догадки, — тихо сказала Настя. — Я бы так не смогла.
— Тогда с чего ты решила, что тут побывал твой отец? Ведь ты же считаешь, что тут был твой отец?..
Девушка протянула мне клочок бумаги, на котором было написано всего несколько слов:
«Настя, это в последний раз. Исчезни! Отец»
— Его люди следили за домом, когда я здесь бывала. Думаю, он вообще не выпускал меня из виду всё то время, пока я думала, что веду самостоятельную жизнь, — сказала Настя, повернувшись ко мне и облизнув палец. — Он любит все контролировать, деспотично указывает и заставляет подчиняться. Ненавижу его!
Последние слова девушка выкрикнула уже сквозь слезы.
— Успокойся, — я подошел и обнял Настю. — Все будет хорошо, рядом со мной он тебя не достанет.
— Да? Ты так думаешь⁈ — девушка чуть отстранилась. — О чем, по-твоему, эта записка?
Я еще раз пробежал глазами текст и задумался. Настя не выдержала.
— Да она о тебе! Он убить тебя решил! — девушка снова кричала, не обращая никакого внимание на мои попытки успокоить её. — Он предупредил, что больше не станет оставлять тебя в живых! И велит мне уйти от тебя, чтобы самой остаться в живых!
Настя перевела дух.
— Ты уверена? — в противовес ей, очень спокойно спросил я.
— Абсолютно, — уже спокойней ответила Настя.
— С чего он оставил эту записку здесь? Как он узнал, что мы сюда пойдем? — я все же не собирался легко сдаваться, принимая версию девушки.
— Да он просто раскидал их везде, где предполагает, что я могу оказаться. Не удивлюсь, если завтра в твою деревню прилетит голубь с точно таким же посланием. Или свалится с неба замороженным трупиком, с запиской в клюве. С отца станется провернуть такое!
Я усмехнулся. Что ж пусть попробует. Конечно, я понимал, что мой опыт минимален, но кое-чему я уже научился. И наверняка смогу удивить любого, кто соберется напасть на меня или моих людей.
Мысль, что надо бы поскорее разобраться с осколком Шанса пришла мне в голову одновременно с другой: я так и не рассказал никому о своем артефакте.
— Давайте не станем слишком сильно отклоняться от плана. Мы тут по делу. А вопросы отцов и детей обсудим дома. Хорошо? — вопрос я адресовал Насте.
— Хорошо, — согласилась девушка и взглянув еще раз на записку, разорвала ни в чём не повинную бумажку в клочья.
До кабинета мы добрались быстро. Если честно, то я думал, что библиотека и есть кабинет отца, но оказалось это не так.
Лушка вышла за дверь первой и уверенно пошла куда-то вправо. Через две двери от библиотеки девушка остановилась и стала поджидать нас.
Я шел, держа Настю за руку, хоть и видел, что девушка успокоилась. У дверей кабинета мне пришлось отпустить её руку, так как никто не спешил открывать дверь. Все товарищи решили доверить это мне. Может тут ловушка какая хитрая есть? Например, дверь открывается только Шустовым. Не знаю, проверять я не стал. Просто толкнул дверь, повернув ручку. Створка скрипнула и открылась в небольшое темное помещение.
В отличии от библиотеки тут был полный порядок. Возможно, что-то не позволяющее открыть эту дверь никому кроме принадлежащему роду все же существовало.
Я ощутил слабое беспокойство, как только шагнул внутрь. Какое-то знакомое чувство. Вот только не мог понять какое именно.
Кабинет оказался крошечным по сравнению с библиотекой. И разительно отличался от обители Корсакова. Всего пять на пять метров. В центре инкрустированный резьбой стол. Зеленое сукно на столешнице, письменные приборы. Довольно простой стул с мягкой сидушкой. Предполагалось, что хозяин сидит спиной к окну. Плотные шторы были задернуты и совсем не пропускали свет с улицы. Небольшой книжный шкаф справа от стола и кресло для посетителей. Вот и все. Стены кабинета были пусты. Никаких тебе дорогих деревянных панелей. Никаких картин. Простые обои с затейливыми вензелями. Очень аскетичная обстановка. Если тут и был сейф, то он был отлично спрятан.
В кабинете приятно пахло сургучом и чернилами. Что позволяло надеяться на наличие писем.
Я подошел к столу и открыл выдвижной ящик справа.
На дне деревянной коробки лежало несколько тетрадей в толстой черной обложке.
Вытащил и пролистал. На страницах были цифры. Много цифр. И какие-то записи. Полагаю, мы нашли, что искали. Я выгреб все и сложил в сумку.
Иван подошел и тут же забрал у меня перемёт, отдав взамен свой пустой.
Слева в столе оказались пачки писем. Я не стал разбираться что там, и просто ссыпал все в сумку.
Средний ящик оказался закрытым и мне пришлось применить магию, чтобы сломать замок и выдвинуть ящик. Там лежал единственный предмет. Такая же тетрадь, как и в правом, только в два раза больше.
Откинув обложку, я прочитал надпись: «Гроссбух»
Вот теперь точно было все.
— Никита Васильевич, — обратился ко мне Иван. — попробуйте поискать сейф. Я слышал от отца, что ваш батюшка имел тайный схрон в своем кабинете, хоть его никто и не мог видеть.
Я прикинул сколько времени мы провели в имении, и решил, что смогу потратить несколько минут на попытки. В конце концов бухгалтерские книги мы нашли очень быстро.
— Выйдете все пожалуйста, — попросил я друзей.
Подошел к Насте и поцеловал её.
— Подожди меня с наружи. Хорошо? — прошептал я девушке.
— Конечно.
Настя повернулась и вышла следом за Лушкой,
