С одной стороны, он целый страшный лейтенант, а я старшина — ошибка природы. С другой — он из территориального Управления, а за моей спиной Центральный аппарат. Пусть думает, я на самом деле старшина госбезопасности, или мой статус закрыт от него по его незначительности. Ну да, может я целый полковник, а выгляжу сопляком в конспиративных целях. Как та такса из анекдота, которую из крокодила слепили. Шучу-шучу. О! Шучу, значит отходить от караула начал.
Квартира, в которой я ночевал, уютом обжитого жилища не отличалась. Казенная мебель в казенных стенах, пропитанных духом казенщины. Это если поэтизировать. А серьезно — типовая двушка под съем в многоквартирном доме, возможно конторская конспиративная, предположу, что в Минске. Прапор-старлей заселил, пользоваться телефоном запретил, проинструктировал по поводу чая-печенья и штор на окнах, стука в дверь, велел отсыпаться и ждать инструкций. На следующий день привез мою гражданку из каптерки и новое нательное белье — трусы и майку, посоветовал переодеться. Возмутился, почему я не беру трубку.
— Так вы сами дали указание не пользоваться телефоном.
— Верно, было такое указание. Теперь отвечать на звонки можно, самому звонить нельзя.
— Мой официальный статус в полку?
— Вам потом скажут, не переживай, не дезертир.
Забавно было наблюдать это балансирование дядьки между общением на «ты» и на «вы». Но самая главная польза от его приезда была в том, что он привез нормальные продукты для приготовления нормального обеда. При наличии смекалки и воображения любые продукты подойдут солдату-срочнику. Даже такому, как я, старшине-комитетчику недоделанному.
— Стоп, Иван Иваныч! Готовит я буду сам.
— Владимирович.
— Прошу прощения, ошибся. И всё равно, Иван Владимирович, готовить я буду сам. Не будучи уверен в вашей квалификации, не дам продукты на растерзание. Особенно сыр и помидоры. Отлично, тут и вареная колбаса есть!
— Ну извините, что было в магазине и на развале поблизости…
— Нормально покушаем сейчас, вы со мной?
— Ну если покормишь…
Есть такое шикарное блюдо для гурманов, называется «Болоньезе по-Узловски». Те же классические спагетти Болоньезе, только вместо говяжьего фарша используется вареная колбаса, натертая на терке. Блюдо на скорую руку, но мне нравится. Готовится примерно также быстро, как и съедается. Что мы и проделали со старлеем. Разделили трапезу, так что теперь не совсем чужие друг другу люди. Угу, в современном мире это именно так. В заводской столовке вообще все люди братья.
Старший лейтенант госбезопасности действительно был слегка озадачен. Только что его развели на личную информацию об имени-отчестве. При этом объект визуально молодой парень, срочник, но ведет себя так, словно реально служит в Комитете, причем не младшим помощником оперуполномоченного, а кем-то важным. С другой стороны, с ним носятся как с нелегалом или серьезным информатором. Вопросов не задает, кроме бытовых, ориентируется в ситуации и вообще не напрягается. В то же время нет на лице и облегчения, как бывает у нелегалов, вернувшихся с «поля». Или не показывает этого, да он ничего не показывает. Пусть с ним Никифоров разбирается, он начальство, ему виднее.
Подполковник Никифоров приехал самолично ближе к вечеру. Дверь открыл сам, и правильно сделал, я бы никому отрывать не стал.
— Добрый вечер, Георгий Николаевич!
— Добрый вечер, Борис Анатольевич. Зовите меня просто Жорж, и на «ты».
— Добро, Жорж. Как устроился?
— Нормально, если на пару дней. А если тут подольше, то надо обживаться шире.
— Шире не надо, неделю на даче отдохнешь, а потом велено тебя в Москву отправлять в распоряжение твоего руководства. У тебя есть такие инструкции?
— Так точно. Только по деталям не оповещали.
— Это уже моя забота. Организуем. Слушай, я не ожидал, что тебя настолько серьезно залегендировали. Ты реально срочку тянешь!
— Без комментариев.
— Да я понимаю, ваше Второе Управление мелко не пашет.
— НАШЕ Второе Управление.
— Что? Ах да, конечно наше! Жорж, по произошедшему можешь какой-то информацией поделиться? Это ваша операция нештатно закончилась или действительно солдат с катушек съехал?
— Психопат с автоматом, обычная история. Никакой подоплеки. Психов редко получается контролировать, кто бы стал так с ним работать. Тем более, раз я его не ликвидировал, значит не опасаюсь его показаний.
— Ну да, ну да. Ситуация такая — ночью перевезут на дачу, как я говорил. Посидишь тихонько, пока сделают документы на демобилизацию по состоянию здоровья.
— А что со мной?
— Нервный срыв после случая в карауле, повлекший серьезное психической расстройство.
— Отставить психической расстройство! Мне еще жить потом, а я на легальном положении. Так что нервный срыв принимается, но спровоцировал он язву желудка. Я её на гражданке лечить буду. Или под гражданкой, если не слишком будет тяжелая.
— Так что, мне теперь переделывать всё?
— Не всё, а только диагноз и эпикриз. Заключение комиссии до кучи. А состав комиссии можно не менять.
— Ну, тоже верно, у язвы желудка нормальный код, можно списывать со службы. И выглядеть будет правдоподобно. «Споткнулся, упал, потерял сознание, очнулся — гипс».
— Во-во, а то с вашим подходом ни оружие не доверят, ни машину, ни коллектив.
Лето в Белоруссии теплое и солнечное, особенно в те дни, когда оно теплое и солнечное. На дачу мы ехали не ночью, а следующим вечером. Стартовали так, чтоб магазины не успели закрыться. Ехали вдвоем с Иваном Владимировичем, который, судя по поведению, окончательно успокоился и перестал задавать себе вопросы про меня. Вместо военного УАЗа были Жигули, в моделях которых я так и не научился разбираться. Точно не «копейка» и не «Самара». Как положено, перед отъездом на дачу мы затарились продуктами на неделю. Когда я узнал, что холодильник там есть, то вернулся в ликеро-водочный отдел за случайно увиденным сухим шампанским — Крымским. Не помню такого в прошлой советской жизни, ну да я много чего не видел. Пять бутылок мне не продали, но три штуки я унес, причем покупал на свои. «На вино мне денег не выделили» — после такой резолюции провожатого я поклялся себе больше его не кормить. Сам всё съем. А что не съем, то понадкусываю.
По дороге на дачу возникла мысль выкидывать в окошко конфетные фантики по одному, чтоб потом можно было найти дорогу самостоятельно. Но нет, столько конфет я не слопаю, опять же в этом регионе бумажки на обочину бросать не принято. И вообще, Минск не найти, это постараться надо — кругом русскоговорящие местные. По требованию жанра на даче меня должна была ждать Анна, оказавшаяся агентом КГБ, приставленная ко мне охранять моё тело и ублажать его же во избежание попыток походов к дамам с сомнительной репутации. Увы, с жанром не повезло. И дача оказалась не двухэтажная,
