сама она наглоталась дымом, но и вообще всех жителей дома, ведь согласно заключения эксперта поджигатель разлил горючую жидкость под лестницей, то есть было не понятно кого конкретно он хотел поджечь. И нам надо было проверить одну из версий, выяснить возможных злопыхателей проживающих тут семей.
В доме было двенадцать квартир, и процесс затянулся. Так что к машине мы спустились уже около девяти вечера, когда на улице царила темень, а моя папка распухала от протоколов допроса.
Как выяснилось, враги были практически у всех. На роль поджигателя кого только не предлагали. И повадившуюся занимать места для сушки белья соседку из дома напротив, которую гоняла вся женская часть дома, а та в ответ грозила им всяческими карами, и продавщицу из продуктового магазина, на которую недавно написала жалобу одна из жительниц дома, и работягу с завода, которого его бригадир, другой житель дома, лишил премии за брак, и соперницу, с которой за мужика конкурировала как раз проживающая в сгоревшей квартире женщина.
Из подозреваемых сегодня удалось допросить лишь посягающую на чужую территорию соседку. Женщина она оказалась скандальной и громогласной, но у нее было алиби — в ночь, когда был совершен поджог она сутки дежурила в районной больнице.
— Магазин, наверно, уже закрыт, — посмотрел я на часы. — Продавщицу тогда завтра допросим, и соперницу на любовном фронте тоже, а сейчас к работяге съездим. Он тут недалеко живет.
Мамонтову было плевать на последовательность, машина тронулась с места, я прикрыл глаза с целью немного вздремнуть и просидел так пока она резко не затормозила.
— Там какой-то парень в кусты сиганул, — пояснил Семен.
— И что? — попытался я всмотреться в темноту.
— У него в руках была бутылка. Может в ней растворитель или бензин. Ты же сам говорил, что версий три. Месть кому-то из жителей дома, хулиганство — местная шпана развлекалась, и шизанутый пи… блин, забыл слово.
— Пироман, — подсказал я.
— Вон он выглядывает из кустов, — Семен показал мне направление. — Может поймаем, да допросим?
— Ну, давай, — согласился я. Курбанову хоть будет кого предъявить. — Если не он поджигатель, так может в другом чем сознается, — рассуждая так, я вылез из машины.
Мамонтов уже рванул в кусты. Увидев, бегущую вдоль барака тень, я побежал ей наперерез. И тут Семен закричал, что есть мочи: «Стой, сука! Хуже будет!», чем только подстегнул скорость удиравшего, и я не успел его перехватить. Буквально на пару шагов опоздал. Увидел, как парень вламывается в новые кусты и припустил следом. Через секунду меня обогнал Мамонтов, крича мне на ходу, чтобы я оббегал барак с другой стороны.
Наш план бы сработал, но мой путь наглым образом перерезали сараи.
— Понастроили тут, — выпалил я в сердцах и понесся искать выход из ловушки.
Если бы не периодические доносившиеся до меня крики Мамонтова, я бы в этой кромешной тьме точно заблудился. Как назло, накануне растаял снег, и теперь даже снизу не подсвечивало. А фонари в этой жопе мира только в начале двадцать первого века появятся.
— Ты хоть разглядел как он выглядит? — тяжело дыша, спросил я у Мамонтова, когда после получасовой беготни мы нашли друг друга.
— Лица не видел. Щуплый такой. Рост не выше ста шестидесяти. Одет в шапку, вроде бы, спортивный петушок и темную куртку, — сообщил он мне то, что я и сам видел.
— Подросток, возможно, — предположил я. — Надо было кричать, что мы из милиции. Он, наверно, подумал черте что, вот и удирал, как от смерти.
— Ага, так сразу бы остановился, — возразил мне с усмешкой Семен.
— Милицию здесь пока не бояться, так что вполне мог, — я замолк, поняв, что сморозил лишнего, но переживающий неудачу Мамонтов, кажется, этого не заметил. — Поехали уже по домам, — все же поспешил переключить его мысли.
Шли мы больше наугад, чем по памяти. Поплутать-то, пока гнались за потенциальным поджигателем, пришлось знатно. Так что возвращение к машине затянулось.
— Ну, наконец, — проворчал Мамонтов, увидев искомое.
Перешагнув наполовину зарытые в землю автомобильные покрышки, мы вышли на дорогу и увидели непонятные световые сполохи в салоне автомобиля.
— Что за хрень? — начал ускоряться мой напарник. — Черт! Машину подожгли!
— Там же допросы! — сам не понял, как перегнал Мамонтова и тут раздался взрыв.
Я словно на стену напоролся. Лицо обдало жаром, и я полетел назад.
— Лежи! — оказалось, это Семен рванул меня на себя, отчего мы оба завалились на стылую землю. Я еще затылком нехило приложился.
— Да, отвали ты! — я попытался одновременно оттолкнуть Мамонтова, справиться с головокружением и подняться. — Мои допросы!
Когда все же смог встать на ноги, улица уже наполнялась людьми.
— Быстрее! Огонь сейчас на дом перекинется! — истошно кричали одни.
— Пожарных вызывайте! — вторили им другие голоса.
Возле колонки выстроилась очередь с ведрами.
— Сема, иди в Отдел звони, — поняв, что протоколы допросов уже не спасти, я нашел для себя другую цель, — а я поджигателя поищу. Он должен быть где-то здесь, наблюдать за пожаром.
— Ага, прям. Да он уже давно слинял. Надо местность прочесывать, может и зацепим, — с этими словами Мамонтов подбежал к одному из местных. — У кого здесь телефон есть?!
— У Ванюковых, вон тот дом, вторая квартира, — услышал я краем уха, разглядывая участвующих в тушении пожара людей.
Спасибо преподам, я кое-что знал о поджигателях. Например, то, что они часто помогают бороться с устроенными ими же пожарами. Это позволяет им, по жизни неудачникам и трусам, ощущать себя смелыми и важными. Вот я и надеялся обнаружить его среди добровольных помощников. Но никого в шапке-петушке не было. Зато на улице крутились пара субтильных мужиков и несколько подростков мужского пола.
Я осмотрелся на сколько освещал местность полыхающий автомобиль. Особенное внимание уделил сараям и окнам близлежащих домов, откуда мог наблюдать за пожаром пироман. Ведь именно для любования огнем эти психи совершают поджоги.
Версия о пиромане как-то сама-собой вылезла на передний план. Осталось ее отработать. Для сравнивания состава горючего вещества на обоих пожарах понадобится несколько дней, а мне хотелось бы ускорить результат. Слишком этот псих меня разозлил, уничтожив мои документы и машину. Протоколы допросов придется восстанавливать, а за тачку держать ответ перед Шафировым, и все это не вызывало у меня энтузиазма.
А вот и тот, кто мне поможет.
— Товарищ, старший
