Нат и Ник просыпаются от моего невменяемого смеха и фырканья. Они поднимают головы и смотрят на меня, как будто я сошла с ума. И, честно говоря, я думаю, что может быть и так.
Ник поднимается, чтобы принять душ и переодеться. Мы тратим утро, собираясь на работу. Я спрашиваю Ника, приехал ли он на своем автомобиле, но он отвечает, что приехал на такси, потому что его автомобиль производит слишком много шума, и он не хотел разбудить Сиси.
После того как мы готовы, выходим на улицу к моей машине, я сражаюсь с ней в течение пяти минут, чтобы открыть, затем мы залезаем в мою малышку. Нат перелезает на заднее сиденье, так что Ник может занять переднее.
Я пытаюсь включить зажигание.
Ничего.
Нат уже смеется. Мы проходим через это каждое утро. Она говорит Нику, что у меня есть машина-клоун.
Я сердито смотрю на нее, когда кладу ногу на колени Ника и ударяю пассажирскую дверь при включении зажигания.
Она заводится.
Срабатывает каждый раз.
Ник, похоже, не уверен, то ли смеяться, то ли убираться к чертям из машины.
По дороге на работу Нат говорит:
— Ник, включи радио.
Он качает головой и отвечает саркастично:
— Я бы хотел, но боюсь, крыша может улететь.
Мы с Нат хохочем. Смеемся так сильно, что рыдаем и смеемся одновременно.
К тому времени, как мы добираемся до работы, наше настроение улучшается.
Нат целует Ника в щеку, прежде чем уйти, чтобы открыть магазин. Ник встает позади меня и обнимает сзади.
Он говорит:
— Мне очень жаль, что вчерашний день был таким ужасным для тебя, дорогая. Я проведу вечность, заглаживая вину перед тобой.
Что?
Я в замешательстве и спрашиваю:
— Что ты имеешь в виду, дорогой?
Он отвечает, сжимая меня крепче:
— Омар. Он моя проблема, а не твоя. Я решу эту проблему. Обещаю.
Святой маллет Линкольна9!
Ник винит себя за вчерашнее. Я знаю, смерть Медведя — дело рук Омара. Никому не нужно говорить об этом, я все прекрасно понимаю. Но, тем не менее, никто не скажет, как это случилось, и откровенно говоря, я в порядке с этим. Некоторые вещи лучше не знать.
Я немного отстраняюсь и беру его лицо в руки, затем говорю:
— Это не твоя вина, милый. Не думай так ни секунду. Омар убил Медведя. Не ты. Он — психопат. Опять же, это не твоя вина. Он может потратить свою жизнь, обвиняя тебя в смерти своего брата, но это только делает его слабым человеком. Это. Не. Твоя. Ошибка. Понял?
Я вижу эмоции на его лице. Он приближает свои губы к моим и шепчет напротив них:
— Боже, я люблю тебя.
Затем он крепко целует меня. Я обнимаю его за шею и встаю на цыпочки.
Обрываю поцелуй и утыкаюсь лицом в его шею. Я дышу им.
Пока у меня есть Ник, ничто и никогда не будет казаться плохим.
Я шепчу ему на ушко:
— Ты делаешь мою жизнь лучше.
Его тело замирает на мгновение, прежде чем он сжимает меня.
Затем я разворачиваюсь и иду, не оглядываясь.
Время работать.
***
Ты делаешь мою жизнь лучше.
Вау.
Если сравнивать все комплимент, которые я когда-либо получал, этот побил все остальные.
Пробраться в квартиру Тины вчера вечером — была глупая идея. Я не думал, что делал. Но я провел большую часть ночи, ворочаясь. Я не мог перестать думать о ней. Всё думал, в порядке ли она и не было ли ей некомфортно спать там после того, что случилось.
Я быстро принял решение вызвать такси. Использовал свой запасной ключ и коды безопасности. Всё пошло наперекосяк, когда я поцеловал в лоб Нат, думая, что она — Тина.
Разверзнувшийся ад.
Нат начала кричать. Тина вскочила на кровати, как Брюс Ли, бросилась мне на спину и начала душить меня.
Да, не очень хорошо.
Слава Богу, Нат включил свет, в противном случае я, возможно, уже был бы в обмороке. Я чувствовал, как Тина дрожит, но она взяла меня в крепкий захват. Адреналин дает людям силы больше, чем они имеют. Я не хотел причинять ей боль, поэтому просто позволил душить себя. Я удивлен, что не был фиолетовым утром.
Нат отказалась уйти, и у нас была странная ночевка в кровати Тины, которая, к счастью, огромного размера. Когда я собирался заснуть, Тина начала смеяться.
Я не мог не засмеяться тоже. Затем Нат присоединилась к нам. Всё это было довольно забавно.
Несмотря на странную ночевку, я рад, что был рядом с Тиной прошлой ночью. Как только мы легли в постель, я успокоился. Если быть совершенно честным, я рад, что Нат тоже была там. Потому что, если бы я был Тиной, то провести ночь с двумя людьми, которых я люблю, в кровати, после плохого дня — заставило бы меня чувствовать себя намного лучше.
Я решил не делать глупостей относительно Омара. Убийство принесет кучу вопросов со стороны «Шестерок», и я уверен, что Тина узнает. Я не хочу, чтобы она когда-нибудь чувствовала себя не в безопасности со мной. Я — ее защитник.
Мне придется встретиться с Дядей Джермом и обсудить, как сделать все правильно. Но, клянусь Богом, если это мудак приблизится к моей девушке опять, я не уверен, что буду в состоянии контролировать себя.
Я думаю, что должен поговорить с Тиной о ее методах обороны в стиле камикадзе.
И этот чертов автомобиль-клоун. Однажды она начнет открывать дверь, и он тронется без нее.
Я улыбался, глядя на ее манипуляции сегодня утром, но быстро принял спокойный вид.
Время, чтобы договориться о встрече.
***
В магазине все еще толпятся потенциальные покупатели пиджака. Многие из них видят цену и медленно отступают. Я не могу сказать, что виню их — это слишком дорого за одну вещь.
Мими и Лола обе в магазине сегодня, потому что Нат отпросилась на утро, чтобы сходить к врачу.
Я спросила, все ли в порядке, и она сказала, что думает, что нет никакого вреда в обследовании. Я сразу ее отпустила. Не стоит рисковать здоровьем.
Я выхожу со склада, и Мими за прилавком выглядит разгневанной, глядя на Чертовку Сасси.
Сын Биг Мака!
Я думала, что это утро было добрым.
Я подхожу и спрашиваю Мими:
— Есть проблемы, Мимс?
Мими не отрывала глаз от Сасси, но отвечает:
— Нет, все просто отлично, босс. Сасси хочет купить пиджак. Я сказала ей цену, и она испугалась.
О, горе мне! Сейчас расплачусь!
Эта женщина становится постоянной занозой в заднице.
Я обращаюсь к Сасси и говорю:
— Мне очень жаль, Сасси. Пиджаки дорогие, но они того стоят. Возьми его или оставь. Не разыгрывай драму в магазине.
Сасси перекидывает ее платиновые волосы через плечо и отвечает:
— Отлично. Двести пятьдесят долларов за пиджак, я, должно быть, не в своем уме. Неважно. Заверните.
Святое дерьмо!
Мими взяла с нее на шестьдесят долларов больше, чем я планировала. Я скажу ей, но позже.
Мими начинает упаковывать покупку Сасси, когда я вспоминаю, что хотела сказать ей:
— Сасси, нет абсолютно никакой возможности вернуть этот товар. Если ты принесешь его обратно, всё будет как в прошлый раз. Я не буду милой.
Сасси зло смотрит на меня. Я воспринимаю это, как «хорошо» и возвращаюсь обратно на склад.
Я на полпути, когда слышу, как Сасси кричит:
— Как ты это сделала?
Что?
Я поворачиваюсь и делаю несколько шагов к прилавку, затем спрашиваю:
— Как я сделала, что?
Она издает раздраженный шум и говорит медленно:
— Ник. Я работала над ним в течение нескольких месяцев, и всё закончилось разрывом. Как ты заполучила его? Ты беременна или что-то типа того?
Ну и наглости у этой женщины!
Я решаю быть немного жесткой. Неприятно, что эта женщина намекает на то, что единственный способ, которым я могла заполучить Ника — беременность.
Я говорю язвительно:
— Нет, Сасси. Просто я — не ты. Что, как не удивительно, Нику нравится. — Я наклоняюсь ближе и шепчу: — Ник любит меня, Сасси. Он сказал мне, что я принадлежу ему.
Я вижу на ее лице вспышку боли и, не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и возвращаюсь на склад.
Я не хотел делать этого. Иногда я жалею, что у моего рта нет функции «отменить».
***
Нат приходит обратно в магазин после трех. Она не останавливается, чтобы посмотреть на кого-либо, просто идет до склада и игнорирует приветствия, которые мы все кричим ей.
Это странно.
Нат — общительный человек. Даже в худший день она, по крайней мере, здоровается. Я решаю узнать в чем дело.
Я подхожу к складу, и когда собираюсь постучать, слышу приглушенный плач из-за закрытой двери.
Мое сердце сжимается от боли.
О боже.
Что делать, если назначенное лечение не помогло? Что делать, если она действительно больна? Или даже умирает?
Мое лицо бледнеет, и я начинаю потеть.
Ни в коем случае, я не потеряю Нат без боя.
Я захожу на склад, закрываю за собой дверь и запираю ее.
Нат стоит спиной ко мне, и она успокоилась немного, но я могу слышать ее всхлипывания. Нат редко плачет. Она не плакса в отличие от меня.
