её изображение, как только я его увидела, многое стало понятным. Смотри! Та-дамм! — Ригель протянула Северусу тонкую затёртую книжечку в мягкой обложке, где на открытом развороте был рисунок палочки, которую он видел каждый день в течение почти трёх десятков лет.
— Это же палочка Альбуса!
— Ну, давай, хвали меня!
— Перебьёшься пока. Что-то мне подсказывает, что это ещё не вся информация, так?
Ригель картинно обиделась, вздёрнув подбородок и махнув гривой волос. Но потом скосила глаза на Северуса, который спокойно сидел в кресле и ждал информацию, потому быстро «оттаяла» и продолжила.
— Чтобы стать подлинным хозяином палочки, не достаточно её, скажем, украсть или купить. Власть даётся через «buddugoliaeth dros y perchennog», как тут написано: надо её завоевать, а предыдущего хозяина победить.
— И что мы имеем? Теперь никто не сможет стать её хозяином: Альбус-то умер?
— Логично было бы предположить, что ты её хозяин, но увы… До того, как ваша живописная группа выбежала на вершину Астрономической башни, Драко успел обезоружить Дамблдора.
— Драко Малфой — хозяин палочки?
— Слава Мерлину, нет. Помнишь, ты огрел меня волшебным хлыстом у ворот.
— Да, действительно, я тогда тебя чуть не убил! — Северус широко распахнул глаза, вспомнив, что он сделал в тот день.
— Это ничего, а что было за полминуты до этого? Почему ты приказал Драко бежать, а сам встал передо мной?
— Ты обезоружила его!
— Совершенно верно! Приятно знать, что с возрастом твой ум по-прежнему гибок, а память ещё не страдает от…
И тут Ригель сначала получила в ухо диванной подушкой, а потом на неё сверху навалилось тело Северуса, который прижал обе её руки жёстким захватом над головой к поверхности дивана и проговорил «особенным» тоном:
— Сейчас мы проверим, что сохранилось у тебя, а что пострадало от времени!
— О, профессор, давайте, давайте проверим! Боюсь, только теории будет недостаточно. Мы пойдём эмпирическим путем и проведём серию экспериментов, которые подтвердят или опровергнут мои и ваши теории, — произнося эту маленькую речь, Ригель под Вороном извивалась всем телом, чтобы выскользнуть из плена. Эти ее движения вызвали недвусмысленный отклик тела Северуса. Почувствовав нарастание заинтересованности в определённом месте у мага, прижимавшего её к дивану, Ригель испуганно замерла, широко распахнув глаза.
— Вижу, что опыт дал неожиданный для тебя результат, — насмешливо поднял бровь Северус. — Так мы продолжим исследование и будем дальше углубляться или остановимся пока на этом?
— Давай остановимся? Что-то я пока не готова к дальнейшим... экспериментам.
— То-то же! — хмыкнул Ворон и на секунду прижался к губам юной ведьмы целомудренным поцелуем. — И впредь думай перед тем, как что-то такое затевать. Я ведь мог и продолжить, не спросив тебя, раз уж ты сама это предложила.
Глава 17. Немного о Чарльзе Уизли и планах Молли
Ремус Люпин был необычайно доволен жизнью. Впервые с детства, со времени, когда он еще не был укушен Сивым, он не чувствовал себя одиноким. Кто бы ему раньше сказал, что он найдёт дружескую поддержку, даже некое подобие семьи у резкого, битого жизнью аврора — сам бы не поверил. А сейчас они с Аластором мирно завтракали перед тем, как обоим отправиться на работу. Да, да! Именно на работу. Нынешний министр Скримджер привлёк Грюма к подготовке ускоренного выпуска новобранцев. А Аластор уже сам попросил Руфуса включить Люпина в оперативную группу зачаровывателей, работавших над установкой защиты и сигналок на домах обеспокоенных граждан. Так что после смерти директора жизнь у Ремуса, можно сказать, пошла в гору. У него появилась интересная и хорошо оплачиваемая работа, где его уважали, несмотря на то, что он оборотень, и уютный тёплый дом, где он разделил свои одинокие вечера с Грюмом за интересными беседами, чтением газет и игрой в шахматы.
Аластор, судя по его довольному внешнему виду, тоже на жизнь не жаловался. Он даже сменил причёску и стал пользоваться мазью для рассасывания шрамов на лице, чтобы меньше шокировать новобранцев и мирное население. В итоге спустя только неделю, как Люпин поселился в его дому, Грюм стал выглядеть минимум лет на десять моложе. Ремус, одобряя новые стремления своего друга, принёс для него магловский каталог ножных протезов. Любая из его моделей позволила бы отставному аврору выглядеть, как любой другой волшебник, и отказаться от этой жуткой жути, которую Аластор таскал сейчас. А ещё Грюм обнаружил у себя скрытый талант кулинара. У него, в отличие от Люпина, рабочий день заканчивался чётко в шесть, потому к приходу оборотня хозяин дома всегда успевал приготовить ужин.
В один из обычных уютных вечеров в дом к друзьям заявился Кингсли Шеклболт и стал рассказывать невероятные вещи о планах Дамблдора, которые пытается продвинуть в жизнь его портрет, находящийся у Аберфорта.
— То есть директор хочет, чтобы Орден Феникса устранил Руфуса Скримджера? Но зачем? — изумился Люпин.
— Я тоже задал ему именно этот вопрос. И он ответил мне, что, во-первых, имитируя его смерть от рук Пожирателей Смерти, мы столкнём ситуацию с мёртвой точки, так как затишье, по мнению Альбуса, это почему-то плохо, а во-вторых, «Гарриет Поттер и Орден Феникса, а не Министерство и авроры должны победить Воландеморта, мальчики мои», — закончил объяснения Шеклболт, пародируя голос и манеру выступлений Дамблдора.
Аластор и Ремус переглянулись, и Люпин сказал:
— Мы не станем в этом участвовать. Я впервые лет за тридцать зажил нормально: работу нам Руфус дал, тихо по ночам, не вскакиваешь от каждого шороха, не ждёшь, что за тобой вот-вот придёт кто-то. Ты уж прости, Кинг, но мы против этого безумства.
— Я тоже против. И у меня жизнь налаживаться стала, не только у вас одних. Но Альбус потребовал прислать к нему Молли, что не может не тревожить. Эта семейка имеет какие-то тесные связи с Альбусом. От них можно ждать чего угодно.
— О, Кинг! Да ты, кажется, прозрел, — ухмыльнулся Ремус.
— У меня кое-кто появился, кого я не хотел бы потерять, — ответил Шеклболт.
— Тогда, возможно, стоит предупредить Руфуса? — предложил Грюм.
— Это обязательно, но для начала собери-ка ты Орден, Кинг, — задумчиво сказал Ремус. — Надо бы узнать, что там Альбус насвистел Молли в уши.
***
— Ну что, мама? Как ты сходила к Дамблдору? — поинтересовался Рон.
— Обещал разобраться со всеми проблемами, но хочет, чтобы мы как-то
