– С каких пор День Святого Валентина приобрел для тебя какое-либо значение? – спросил он. То было не обвинение, а обычный вопрос, причем обоснованный, поскольку предыдущие два праздника прошли мимо нас, не удостоившись с нашей стороны даже упоминания.
– Ты сказал, что не чувствуешь, что тебя ценят.
Он покачал головой.
– Я говорил о школе. И о своих учениках.
– Твои ученики тебя обожают.
Он снова покачал головой.
– Так было раньше, но теперь… Когда я начал работать в школе, мне дали детей, с которыми я занимался дома как репетитор. Они так намучались с предыдущими учителями и потому страшно обрадовались, оказавшись у меня в классе. Буквально ловили каждое мое слово.
– Сейчас это не так?
– Те дети уже выпустились. И я превратился в одного из тех злобных учителей, которые задают слишком много домашней работы. – Джаред вздохнул и махнул рукой, словно отгоняя от себя невеселые мысли. – Неважно. Просто мне стало чуть-чуть себя жалко. – Он коротко взглянул на меня, потом вернул глаза на дорогу. – Почему ты решил, что я говорил о тебе?
Он был со мной честен. Теперь пришла моя очередь. Я сделал глубокий вдох и выложил ему все, как есть. Я рассказал о своей иррациональной ревности и о жене Гранта, которая ушла, потому что почувствовала себя ненужной; о том, как я испугался, что он чувствует то же самое, и о своем желании сделать для него что-то особенное. Поначалу я ощущал себя скованно, но в процессе мне стало смешно – особенно, когда я рассказывал о прилавке с подарками в магазине и о своей дискуссии с Заком и Анжело.
– Не сомневаюсь, что Анжело счел все это до истерики уморительным, – сказал он.
– О да. Он посоветовал мне не заморачиваться и просто сделать тебе минет.
Джаред рассмеялся.
– Честно говоря, я был бы не против.
– А еще он предложил мне купить кожаную упряжь.
Джаред оглядел меня с оценивающим огоньком в глазах, значение которого я немедленно распознал.
– Неплохая идея.
– И подвести глаза.
Джаред прыснул.
– А вот это плохая идея. Не моя тема.
– Слава богу, – выдохнул я, и Джаред вновь рассмеялся. – Он сказал, чтобы я связал тебя.
– Если хочешь.
– Или чтобы я разрешил тебе проделать это со мной.
Искоса взглянув на меня, он усмехнулся.
– Кстати. У тебя же есть наручники.
– А, значит, тема все же твоя?
– Ну, от того, чтобы приковать тебя к нашей кровати, я точно не откажусь.
Не знаю, почему, но я никогда раньше об этом не думал. Но теперь, когда я начал обдумывать эту идею, у меня забурлила кровь. Мне нравилось, когда Джаред был агрессивным в постели, и я мог представить, что будет, если я окажусь под ним совершенно беспомощным. Я представил все, что он мог сотворить со мной. И неожиданно сильно завелся.
Я наклонился через сиденье, захватил его волосы в горсть и, открывая шею для поцелуя, отвернул его голову в сторону.
– Думаю, что предоставлю тебе такую возможность.
– Хорошо, – рассмеялся он. Но продолжить мне не позволил и оттолкнул меня. – Я напомню тебе, когда мы вернемся домой.
Мне определенно не хотелось ждать. Внезапно я испытал острое желание прикоснуться к нему по-настоящему – прямо здесь и сейчас, в машине, – и все-таки я заставил себя расслабиться на сиденье. В конце концов он был за рулем. И в случае аварии по моей вине мне очень не хотелось объяснять своим приятелям-копам, почему это случилось.
– Приехали, – произнес он.
Я не обращал внимания на дорогу, но теперь узнал это место: маленькая грязная парковка у начала тропы, а чуть дальше, хоть отсюда его не было видно, – здоровенный валун или Скала, как называли его местные дети. Помимо нескольких случаев, когда я приезжал сюда в качестве копа разогнать пьяных подростков, я был здесь всего один раз: в день, когда мы с Джаредом познакомились.
Изумленный, я оглянулся и обнаружил, что он даже покраснел.
– Дурацкая идея, да? – спросил он.
– Нет, – заверил его я. – Напротив.
Садилось солнце, наши руки были заняты вином и стаканами, и местами лежал снег и наледь, поэтому мы не стали взбираться вверх по камням, как в день нашей встречи, а поднялись по склону холма и оттуда вышли на вершину Скалы. Как и тогда, мы сели рядышком на краю. Джаред подал мне стакан с вином, и мы стали смотреть, как небо на западе расцветает всеми оттенками розового и оранжевого, а в вышине над нашими головами зажигаются первые звезды.
Три года назад стояла весна – теплая, ясная, – а долина внизу была живой и зеленой. Сейчас было голо и холодно, но все равно прекрасно. Я вспомнил, как хорошо мне было в тот день сидеть на валуне рядом с Джаредом. Я уже тогда понял, что нашел человека, который может стать моим другом, более того, оказаться родственной душой. Но я даже не предполагал, насколько важным для меня он станет в итоге. Он стал моим лучшим другом, моим любовником и моим спасителем. Можно было только дивиться тому, как судьба в тот день привела меня к магазину его семьи и подтолкнула спросить о выставленном на улице джипе. Но что, если бы я не зашел? Кода был городком маленьким, а значит рано или поздно мы бы встретились, но почему-то я был уверен, что все было бы иначе. Не было бы волшебства этого места. И я бы никогда не раскрыл секрет, который столько лет таил у себя в сердце – что меня привлекают мужчины, что я не представляю, как по-настоящему полюбить женщину. Я бы продолжал заводить отношения с девушками, безуспешно пытаясь осчастливить своего отца и наблюдая за тем, как моя мать прозябает в несчастливом браке.
Но наша встреча повлияла не только на мою жизнь. Жизнь самого Джареда тоже изменилась. Если бы мы не встретились, он, наверное, по сей день работал бы в магазине своей семьи, а не в школе, о чем в действительности мечтал. Если бы он остался, магазин не закрылся бы. И мы бы никогда не познакомились с Заком и Анжело.
Поворотным моментом жизни для нас обоих стал миг, когда я увидел выставленный на продажу джип Лиззи. Поддавшись импульсу, я решил зайти и спросить о нем, и за стойкой в тот день стоял Джаред. Все, что было мне дорого, являлось результатом той встречи и возникло после того, как он – по причине, которую я не вполне понимал до сих пор – привез меня в это место.
Он был для меня центром мира. Я так сильно любил его, и мне хотелось рассказать ему обо всем этом, о том, как в момент нашей встречи я понял, что моя жизнь никогда больше не будет прежней. Но я не мог. Я не умел открываться. Даже с ним.
Джаред подливал себе вино уже во второй раз, тогда как я свое еще даже и не попробовал. Я отпил немного и чуть не сплюнул.
– Анжело прав, – выдавил я, когда сумел-таки проглотить вино. – На вкус как грязь.
Джаред рассмеялся.
– А мне, кажется, понравилось. Второй стакан пошел много легче.
Стемнело, но я мог разглядеть, как заалели от холода его щеки. Как его дыхание на морозном воздухе превращается в облачка. Я поставил стакан на камень и пересел ему за спину, так что он оказался меж моих ног. Обнял его, и он со вздохом откинулся на меня, а я зарылся лицом в его отросшие жесткие кудри. Он все грозился подстричься, я же всякий раз возражал, хоть и знал, что скоро буду вынужден уступить – уж слишком непослушными они стали.
– Прости меня за кухню, – сказал я.
– Ты прощен. – Потянувшись за спину, он скользнул ладонью меж наших тел и прошелся вниз по моему животу до паха. И дразняще сжал меня. – Я правда очень хочу приковать тебя наручниками к кровати.
– Если хочешь, можем поехать домой.
– Не сейчас. – Он отпустил меня, чтобы налить себе еще немного вина. – Сначала надо немного развлечься.
– Не дома?
– Ты же понимаешь, о чем я.
– Да, – согласился я. – Еще рано, и сегодня все-таки День Святого Валентина.
– Точно. И я хочу есть. А то захмелел от вина на пустой желудок.
– Так чем именно ты хочешь заняться?
Он пожал плечами.
– Что сегодня у Анжело?
– «Славные парни».
– В День Святого Валентина?
– Он сказал, у них будет анти-праздник. С пивом, начос и куриными крылышками.
Джаред оглянулся на меня через плечо.
– Идеально.
Что самое смешное, так оно и было. Решительно настроившись изобрести что-нибудь романтическое, я почему-то не подумал о нас. Мы не ужинали при свечах. И не смотрели слезливые мелодрамы. Мы пили пиво, ходили на футбол, а в плане кино, как правило, сходились на том, что чем больше взрывов, тем лучше. И как я забыл об этом?
Я сидел, обнимая его, впитывая тепло его тела, вдыхая запах его волос, а он пил вино.
– Уже почти семь, – проговорил он бог знает сколько минут спустя. – Пора ехать.
Поднявшись, я протянул руку, чтобы помочь ему встать. Если я сам выпил всего один маленький стаканчик вина, то он прикончил почти все, что было в бутылке.
– Кажется, я нарушил закон об открытом распитии спиртного, – сказал он.
– Завтра выпишу тебе штраф, – ответил я, забирая у него из кармана ключи.
