промысловиках - траулерах и сейнерах.За кордон не
рвались,поскольку полугодовые рейсы их не прельщали ( на
малышах рейс - месяц - полтора) Зарабатывали они отменно,всегда
работали с удивительной сноровкой. За годы проведенные в
северных морях ,а это вечная болтанка ,( хороший шторм просто
19
качели сатаны) превратили их по сути в сработанную цирковую
труппу эквилибристов,ведь они работали в море почти в любую
погоду.
не удивительно, что в минуты опасности действовали они с
такой же быстротой и четкостью, что и в своей непростой работе.
На мои душевные терзания по поводу собственного малодушия в
роковую минуту ,мне было сказано что это все равно,что зрителю
в цирке терзаться невозможностью повторить немедленно трюки
воздушного акробата. И если кто сыкло, так это Геша, поскольку
он один из них.
Со мной же все в порядке,поскольку после всего ,что мне выпало
в первом рейсе кто нибудь другой бежал бы, причитая, от порта и
кораблей в даль светлую. А потом только при одном виде и запахе
рыбы поспешал бы поблевать в теплый мамин унитаз.
Однако вернемся к нашим норманам. Гоблины впоследствии
оказались нормальными норвежскими дылдами ,по мне так даже
слишком дружелюбными и общительными для потомков варягов.
Тогда же впечатления добродушия они не производили.Норвежцы
в свою очередь таких устрашающих трюков с ножами от русских
явно не ожидали. Стрелять естественно тоже никто не собирался.
Когда планируют пострелять, не выскакивают с двух сторон друг
против друга - не идиоты же они.
Норги, бравые вояки, мгновенно перехватили свои американские
железки(по моему это были М16 А2) в обе руки параллельно
палубе, прикрывая грудь и подбородок, при этом все как по
команде выставили вперед правую ногу(хотя слегка в разнобой,не
то что наши.) - диспозиция для рукопашного боя с отказавшим или
разряженным оружием. В общем все как учили их в их варяжской
учебке , дабы не посрамить славных предков - звероподобных
дядек в рогатых шлемах.
В общем все могло кончиться плохо, поскольку не ведали эти
сопливые викинги, как способны жонглировать ножами наши
морячки, в полете разделывающие здоровенную рыбину, одним
20
движением делая точный разрез брюшины, одновременно, начисто
удаляя требуху.
"Вурьфур фан , луйтнант ?" - рявкнул командирским рыком, все
еще стоящий у фальшборта краснолицый великан. Тут же пред
ним возник,отделившись от противоположной группы десантников
, вояка в таком же пятнистом комбезе ,что и его товарищи.
Отличался он тем, что был по цыгански усат, наголову ниже их и
еще как минимум вдвое старше . Из знаков различия имел он на
синем кашемировом берете щеголеватую эмблему в виде
золотистого якоря с норвежской короной в красном эмалевом поле.
Такие же были и у других бойцов , но попроще - из
штампованного металла. Его же цацка походила на стильную
дамскую брошь. У всех береты по уставному были заправлены под
левые наплечные шлейки, и лейтенант, ( как стало уже ясно)
метнувшись к командиру, успел ловко присобачить его на башку
поверх пятнистого в темных разводах камуфляжа подшлемника.
Начальник с лицом не предвещающим приятности, резко
взмахнул рукой в черной элегантной перчатке ,предлагая
подчиненному уединиться неподалеку, - в простенке между
траловой лебедкой и надстройкой, со штурманской рубкой. По
всей видимости у старших норвежских офицеров было не принято
устраивать младшим командирам разносы и прочие "Эль
скандаль" при подчиненных, и уж тем более при посторонних.
Бойцы в ярко - оранжевых спасжилетах , поверх пятнистых
непромокаемых комбезов ,человек по семь с каждого борта,
получили от лейтенанта отмашку - "отбой" . Все отошли назад и
немного расслабились. Наши ,почуяв ,что " кина не будет,"
попрятали "орудия труда и обороны" в ножны. Мне почему - то
пришло в голову , что сочетание тщательного камуфляжа с таким
кричащим демаскирующим пятном ,как спасжилет ,мягко говоря -
несколько странно.
Из - за лебедки тем временем раздавалось злобное шипение
старшего и придушенное бухтенье младшего командира: " Най ,
майор .Йа майор. Деклагерь , майор." И в конце громко и четко:
"Йа, орлогс-кэйптен !"
21
4. Приключения моряка Паганеля. часть I - " Тайна полярного
острова." глава 4." Под медвежьим крылом."
Не по норвежски темноволосый и невысокий лейтенант ,жестом
без слов, дал команду своим бойцам . Те так же,как и появились,
мгновенно исчезли с нашей палубы . Мы кинулись к бортам.
Одному нашему моряку даже повезло получить в нос чем-то
весомым. Он потом клялся, что успел разглядеть предмет. Это
была поддернутая снизу абордажная кошка на прочном тросике
,который вскользь задел его по руке . Кошка и трос были покрыты
черной резиной ,что и спасло нос нашего друга от большого
ущерба . Мы же успели увидеть , удаляющиеся плоскодонные
катера по одному от каждого борта . Двигались они почти
бесшумно - с низким, ровным гудением.
"Устиныч ,поднимись." - позвал старпом из штурманской рубки.
Боцман недоуменно пожал плечами и направился к адресату. "Чего
с рыбой то делать?" "Жалко, пропадает добро!" - тоскливо
толковали матросы. " Слышь, Паганель, ты бы сходил ,студент, в
рубку. Пусть хоть старпом скажет, что делать."
Старпом Кондратьевич был вполне свой мужик. Сам из
старинной , поморской фамилии, прошел он путь от матроса до
старшего штурмана ,однако князя из себя не строил , поскольку не
из грязи произошел. Поморы - народ свободный ,с чувством
собственного достоинства, не испорченный веками крепостного
рабства. Но,сейчас не об этом.
Поднявшись по трапу, я подошел к входу в штурманскую рубку.
И тут я услышал нечто. На борту нагло свистели и не где - нибудь ,
а в святая святых - на капитанском мостике. Причем свист был
мастерски виртуозным. Поясню,что свист на бортах парусных
кораблей Флота российского, еще со времен его отца-основателя
22
Петра Великого, был занятием строго регламентированным. По
приказу старшего офицера ,в штиль, старший боцман высвистывал
специальным ,чаще серебряным свистком попутный ветер.
Бездумное же насвистывание ,могущее вызвать нежеланный и
опасный шторм - строжайше каралось.
Я шагнул через комингс - высокий порог штурманской рубки.
Посреди рубки, наклонив голову (чтобы не зашибиться о
бронзовые переговорные трубки и прочие выступы
падволока(потолка) торчала линкольновская фигура краснолицего
майора. " Прифьет, как дала?" - поинтересовался норвежец ,
покончив с художественным свистом. Я замялся с ответом,
несколько офигев от столь пристального интереса к моей
гипотетической интимной жизни. Не дождавшись моей реакции
майор поманил меня указательным пальцем, изящной не по
телосложению руки.
Я с определенной опаской приблизился. Норвежец стоял
напротив донного эхолота . В темноте рубки работающий прибор
освещал наши лица зеленовато - фосфорическим светом.
Размеренное пикание посылаемого на дно моря эхо - сигнала
,ранее казавшееся мне уютно - убаюкивающим, теперь более всего
напоминало мне ритмы сердечной деятельности в
послеоперационной палате. Я покосился на своего визави . В
темном плаще-накидке, в мистическом полумраке затемненной
рубки, он почему-то напомнил мне незабвенного литературного
персонажа
графа
Дракулу
из
недавно
прочитанного(перепечатанного на машинке и с трудом
выпрошенного на одну ночь) романа Брэма Стокера. В том самом
месте где оголодавший граф,покинув уютный гробик ,на корабле
посреди океана с аристократическим изяществом расправляется с
экипажем.
Я невольно вздрогнул,почувствовав,как изящная рука мягко
легла мне на плечо. Неожиданно тихим приятным баритоном
норвежец запел: " We all live in a yellow submarine . Yellow
submarine. Yellow submarine." Я вдруг понял , что за мелодию
насвистывал , не чтящий морские традиции, этот флотский майор.
Один из незабываемых хитов легендарной четвёрки "Битлз" -
