сложно, да?..»
***
С тех пор прошло уже около недели. А ей снился сон. В очередной раз — все тот же.
Все тот же холодный каменный зал с колоннами и пучками сухой травы на стенах, с урнами золы у стен, все та же высокая фигуры Жрицы в белой одежде, с небесно-голубыми глазами и белыми же ушками и хвостом. Но пока она не сурова и строга — она нежна и ласкова с ней. Они сидели рядом, у каменного ритуального стола. Справа от них — фонарь с танцующим внутри него синим огнем. В руках Жрицы — нож, она резала им сухие травы. Отделяла корни, листья, цветки, оставляя стебли… И Фрейя неловко повторяла за ней.
— Сестра, зачем нам эта трава? Мы будем ее есть? Но я так не люблю траву! Может, мне сходить поймать хотя бы белку?
— Нет, мы не будем есть.
— А зачем тогда?
— Работай со вниманием и усердием, сестра. — Жрица улыбнулась, указала взглядом на пучок перед Фрейей: листья были отрезаны лишь отчасти. Неаккуратно. — Земля дает нам не только пищу.
— А что же кроме?
— Мать-земля дает нам магию. Нам и всем остальным: травам, полевкам, птицам… и белкам. Но лишь мы, рода Кошек, способны использовать ее. В Золотой век магии было вдоволь, ее можно было брать из воздуха, ей можно было дышать. Но сейчас… мы вынуждены собирать ее крупицы из трав, шерсти и костей.
— Костей?.. Звучит страшненько. — нож замер в руке Фрейи, черные ушки прижались к голове.
— Незачем боятся. — Жрица провела рукой по ее волосам, остановила на секунду пальцы на кончиках ушек Фрейи. — Это лишь метод. Кости мы предаем огню, собираем пепел… и замыкаем цикл.
— Цикл… — эхом повторила Фрейя.
— Верно. Но когда-нибудь ты вернешь славу нашему народу, когда-нибудь ты возродишь Империю, так?
И белая рука Жрицы скользнула к мешочку на бедре, выхватила горсть травы и пепла — она подула на ладонь, и горсть развеялась, стала пылью, обратилась сонмом бабочек. Фрейя вскочила с места, подпрыгнула, ловя одну из, но под ее рукой оказался лишь воздух. Иллюзия.
А насекомых становилось все больше, они множились, множились — и вот уже не осталось воздуха, нельзя было ничего увидеть среди мельтешащих крыльев, и Фрейя упала на колени, закрыла глаза.
…а когда открыла, увидела Жрицу уже иной. Постаревшей, усталой, с холодным жестоким взглядом. Она возвышалась над Фреей. И ее белый хвост ходил из стороны в сторону подобно маятнику.
— Ты подвела нас, Фрейя.
— Неправда, я сделала все, что смогла! Я нашла источник, я провела ритуал на «кружево миров», я сделала все, как вы учили, но…
— Ты предала Империю, Фрейя. Ты была последним шансом вернуться к величию, к благодати, которые забрали у нашего народа, шансом вернуть магию, которую забрали у нашего народа — но ты не смогла, Фрейя. Мы ценой огромных усилий проложили тебе путь до Магикса, мы отдали тебе последнее, но ты ничего не сделала и все же вернулась, Фрейя…
…и храм рушился. Валились вниз камни, балки, пыль, но Жрица не замечала этого. Она все так же строго смотрела на Фрейю, все так же повторяла:
— Ты подвела нас, Фрейя… ты предала… — ее голос был глухим, потусторонним.
— Нет, это не так, не так, не так!..
По стенам пошли трещины, стены рухнули — а за ними серые безжизненные реки и сухие, никогда не паханные степи, грязь, лед и снег. Над всем — пелена облаков и белое пятно там, где должно быть солнце. Неприветливый край, холодный, родной Фрее край…
— Это место могло бы снова стать самым прекрасным во всем измерении, мы долго стремились к этому, собирали жалкие крупицы магии, но ты… ты, Фрейя…
— Нет, нет, не надо!.. Прошу, перестань!
И вдруг она услышала другой голос, ясный и обеспокоенный:
— Проснись, Флора!
— А? — она рывком села на кровати. — Кто здесь?
Рядом с ее кроватью стояла Блум. Она выглядела обеспокоенной. Протянула ей руку, хотела положить на голову, но Флора-Фрейя отодвинулась, прижалась спиной к изголовью: Блум могла заметить уши на ее голове. Нащупать их.
— Это я. — Блум села у ее ног, положила свою ладонь на ее. — Снова приснился кошмар?
— Об этом тебе не надо беспокоиться. Прошу, иди спать, фея.
«Фея?..» — Блум удивилась этому слову, но не стала спрашивать об этом. Не сейчас.
— Хорошо. Но помни: мы подруги и должны поддерживать друг друга, ладно? — она улыбнулась, стиснула ее ладонь крепче. — Постарайся заснуть, уже скоро мы идем в поход с Палладиумом… я помню, как мы ходили с ним на Грязевые болота, так что прогулка вряд ли будет приятной.
Фрейя молчала. И вдруг:
— Я хочу спросить тебя кое о чем.
— Ты можешь спрашивать у меня что угодно. Мы же друзья!
«Мы же друзья…»
— Тогда слушай: если бы тебе пришлось выбирать между долгом и… и дружбой, счастьем своих друзей, что бы ты выбрала?
— Я? — фея на секунду задумалась. — Знаешь, я не могу представить такого долга, ради которого мне пришлось бы делать друзей несчастными. А ты?
— Нет, просто спросила. Спокойной ночи.
Фрейя отвернулась, зажмурила глаза, но еще долго не могла заснуть. Ее сердце сжало беспокойство.
— Юные феи, не растягиваем строй! Скоро выйдем на поляну, там у вас будет возможность попрактиковаться в магии и…
— А-ах, я об этом уже мечтаю, — не вполне искренне сказала Стелла и сладко зевнула.
Феи шли по лесу, еще темному в предрассветных сумерках. С рюкзаками за плечами, в походных ботинках… Профессор Палладиум решил, что выйти они должны не позже пяти утра. Увы.
— Стелла у нас как всегда полна энтузиазма.
— Му-уза, ну никакого в тебе сочувствия!
Блум нагнала их парой широких шагов:
— Всем нам тяжело рано вставать, но я предпочитаю воспринимать этот поход как маленькое приключение. Это же интересно, идти туда, где никогда не была раньше! Когда я еще жила в Гардении, мы с родителями иногда ходили в походы: палатки, звездное небо, чай из термоса… это чудо! И, кстати, мне кажется, я уже начинаю чувствовать, как много здесь магии, вот она, прямо в воздухе, — она сказала это с придыханием, закрыла глаза, прислушиваясь к щебетанию птиц. — Все ей дышит здесь, да?
— Блум, это самовнушение! Мы слишком далеко от источника, — развела руками фея яркого солнца. — Магии тут ровно столько же, сколько и во всем остальном Магиксе. И вообще, я все еще не понимаю, зачем нам идти к этому источнику! И почему к нему
