потом другое слово:
— Ох!
И вдруг — совсем-совсем вдруг — он сказал:
— Хлоп! — точь-в-точь как пробка, когда она вылетает из бутылки.
Тут Кристофер Робин и Кролик, и все Родные и Знакомые Кролика сразу полетели вверх тормашками!
А на верху этой кучи очутился Винни-Пух — свободный!
Винни-Пух важно кивнул всем своим друзьям в знак благодарности и с важным видом отправился гулять по Лесу, напевая свою песенку. А Кристофер Робин посмотрел ему вслед и ласково прошептал:
— Ах ты, глупенький мой мишка!
Глава третья
В КОТОРОЙ ПУХ И ПЯТАЧОК ОТПРАВИЛИСЬ НА ОХОТУ И ЧУТЬ-ЧУТЬ НЕ ПОЙМАЛИ БУКУ
Лучший друг Винни-Пуха, крошечный поросёнок, которого звали Пятачок, жил в большом-пребольшом доме, в большом-пребольшом дереве. Дерево стояло в самой середине Леса, дом был в самой середине дерева, а Пятачок жил в самой середине дома. А рядом с домом стоял столбик, на котором была прибита поломанная доска с надписью, и тот, кто умел немножко читать, мог прочесть «ПОСТОРОННИМ В.», а больше никто ничего не мог прочесть, даже тот, кто умел читать совсем хорошо.
Как-то Кристофер Робин спросил у Пятачка, что тут, на доске, написано. Пятачок сразу же сказал, что тут написано имя его дедушки, и что эта доска с надписью — их фамильная реликвия, то есть семейная драгоценность.
Кристофер Робин сказал, что не может быть такого имени «ПОСТОРОННИМ В.»… а Пятачок ответил, что нет, может, нет, может, потому что дедушку же так звали! И «В.» — это просто сокращение, а полностью дедушку звали «ПОСТОРОННИМ ВИЛЛИ», а это тоже сокращение имени «Вильям Посторонним».
— У дедушки было два имени, — пояснил он, — специально на тот случай, если он одно где-нибудь потеряет.
— Подумаешь! У меня тоже два имени, — сказал Кристофер Робин.
— Ну, вот, что я говорил, — сказал Пятачок. — Значит, я прав!
Был чудесный зимний день. Пятачок, разметавший снег у дверей своего дома, поднял голову и увидел не кого иного, как Винни-Пуха. Пух медленно шёл куда-то, внимательно глядя себе под ноги, и так глубоко задумался, что, когда Пятачок окликнул его, он и не подумал остановиться.
— Эй, Пух! — закричал Пятачок. — Здорово, Пух! Ты что там делаешь?
— Охочусь! — сказал Пух.
— Охотишься? На кого?
— Выслеживаю кого-то! — таинственно ответил Винни-Пух.
Пятачок подошёл к нему поближе.
— Выслеживаешь? Кого?
— Вот как раз об этом я всё время сам себя спрашиваю, — сказал Пух. — В этом весь вопрос: кто это?
— А как ты думаешь, что ты ответишь на этот вопрос?
— Придётся подождать, пока я с ним встречусь, — сказал Винни-Пух. — Погляди-ка сюда. — Он показал на снег прямо перед собой. — Что ты тут видишь?
— Следы, — сказал Пятачок. — Отпечатки лап! — Пятачок даже взвизгнул от волнения. —Ой, Пух! Ты думаешь… Это… Это… страшный Бука?!
— Может быть, — сказал Пух. — Иногда как будто он, а иногда как будто и не он. По следам разве угадаешь?
Он замолчав и решительно зашагал вперёд по следу, а Пятачок, подождав минутку-другую, побежал за ним.
Внезапно Винни-Пух остановился и нагнулся к земле.
— В чём дело? — спросил Пятачок.
— Очень странная вещь, — сказал медвежонок. — Теперь тут, кажется, стало два зверя. Вот к этому — Неизвестно Кому — подошёл другой — Неизвестно Кто, и они теперь гуляют вдвоём. Знаешь чего, Пятачок? Может быть, ты пойдёшь со мной, а то вдруг это окажутся Злые Звери.
Пятачок мужественно почесал за ухом и сказал, что до пятницы он совершенно свободен и с большим удовольствием пойдёт с Пухом, в особенности, если там настоящий Бука.
— Ты хочешь сказать, если там два Настоящих Буки, — уточнил Винни-Пух, а Пятачок сказал, что это всё равно, ведь до пятницы ему совершенно нечего делать.
И они пошли дальше вместе.
Следы шли вокруг маленькой ольховой рощицы… и, значит, Два Буки, если это были они, тоже шли вокруг рощицы, и, понятно, Пух и Пятачок тоже пошли вокруг рощицы.
По пути Пятачок рассказывал Винни-Пуху интересные истории из жизни своего дедушки «ПОСТОРОННИМ В.», например, как этот дедушка лечился от ревматизма после охоты и как он на склоне лет начал страдать одышкой и всякие другие занятные вещи.
А Пух всё думал, как же этот дедушка выглядит. И ему пришло в голову, что вдруг они сейчас охотятся как раз на двух Дедушек, и интересно, если они поймают этих Дедушек, можно ли будет взять хоть одного домой и держать его у себя, и что, интересно, скажет по этому поводу Кристофер Робин…
А следы всё шли и шли перед ними…
Вдруг Винни-Пух снова остановился как вкопанный.
— Смотри! — закричал он шёпотом и показал на снег.
— Куда? — тоже шёпотом закричал Пятачок и подскочил от страха. Но, чтобы показать, что он подскочил не от страха, а просто так, он тут же подпрыгнул ещё разика два, как будто ему просто захотелось попрыгать.
— Следы, — сказал Пух. — Появился третий зверь!
— Пух, — взвизгнул Пятачок, — ты думаешь, это ещё один Бука?
— Нет, не думаю, — сказал Пух, — потому что следы совсем другие… Это, может быть, два Буки, а один, скажем… скажем. Бяка… Или же, наоборот, два Бяки, а один, скажем… скажем, Бука… Надо идти за ними, ничего не поделаешь.
И они пошли дальше, начиная немного волноваться, потому что ведь эти три Неизвестных Зверя могли оказаться Очень Страшными Зверями. И Пятачку ужасно хотелось, чтобы его милый дедушка «Посторонним В.» был бы сейчас тут, а не где-то в неизвестном месте… А Пух думал о том, как было бы хорошо, если бы они вдруг, совсем-совсем случайно, встретили Кристофера Робина — конечно, просто потому, что он, Пух, так любит Кристофера Робина!..
И тут совершенно неожиданно Пух остановился в третий раз и облизал кончик своего носа, потому что ему вдруг стало страшно жарко.
Перед ними были следы четырех зверей!
— Гляди, гляди, Пятачок! Видишь? Стало три Буки и один Бяка!
