Канзаса, о том, как ураган забросил её в эти далёкие края. Страшила внимательно слушал, а потом проговорил:
— Никак не могу взять в толк, почему тебе так хочется покинуть эту замечательную и прекрасную страну и вернуться в унылое, засушливое место, которое ты называешь Канзасом.
— Ты не можешь понять, потому что у тебя нет мозгов, — ответила девочка. — Мы, люди из плоти и крови, любим жить у себя на родине, даже если есть страны и покрасивее. Нет места лучше, чем родной дом.
Страшила только вздохнул:
— Конечно, где уж мне вас понять. Если бы ваши головы, как моя, были набиты соломой, вы бы все отправились жить в прекрасные страны, а ваш Канзас совсем опустел бы. Канзасу сильно повезло, что в нём живут люди с настоящими мозгами!
— Может, ты тоже расскажешь о себе, пока мы ещё не двинулись в путь? — спросила Дороти.
Страшила взглянул на неё укоризненно.
— Ты же знаешь, я так недавно живу, что мне нечего и рассказывать. Меня сделали только позавчера. Что было до моего рождения, я не знаю. К счастью, первое, что сделал мой хозяин-фермер, это нарисовал мне уши, и я стал слышать, что происходит вокруг. С ним был другой Жевун, и фермер спросил его:
— Как тебе уши?
— По-моему, получились криво, — отвечал тот.
— Не беда, — отозвался фермер. — Главное, что это уши, а не что-то другое.
Он был совершенно прав.
— А теперь я нарисую глаза, — сказал мой хозяин. Сначала он нарисовал правый глаз, и, как только закончил работу, я стал с большим любопытством оглядывать его и озираться по сторонам.
— Неплохо! — похвалил фермера приятель, внимательно следивший за его работой. — Голубой цвет очень подходит для глаз!
— Второй глаз я, пожалуй, сделаю побольше, — задумчиво проговорил фермер, и, когда он нарисовал и его, я обнаружил, что вижу гораздо лучше.
Затем он нарисовал мне нос и рот, но я тогда не заговорил, потому что не знал, для чего нужен рот. Я с интересом смотрел, как они делали моё туловище, руки и ноги. Когда на туловище насадили голову, я очень загордился собой. Я решил, что выгляжу не хуже фермера и его приятеля.
— Этот парень быстро распугает всех ворон, — заявил фермер. — Он очень похож на человека.
— Вылитый человек, — согласился его приятель, и я подумал, что он прав. Хозяин взял меня под мышку, отнёс на кукурузное поле и посадил на шест. Потом они с приятелем ушли, а я остался один.
Мне не понравилось, что меня бросили на произвол судьбы, и я попытался пойти вслед за ними, но мои ноги никак не могли достать до земли, и я был вынужден оставаться на этом шесте. Мне было скучно одному — я даже не мог предаться воспоминаниям, потому что мне не о чем было вспоминать. До этого над полем летали птицы, но, увидев меня, они испугались, что пришёл человек, и куда-то скрылись. Это мне придало немножко уверенности, я почувствовал себя важной персоной. Но прошло совсем немного времени, и ко мне подлетела старая ворона. Внимательно меня осмотрев, она села мне на плечо и сказала:
— Неужели фермер вздумал нас провести таким неуклюжим образом? Любая нормальная ворона сразу поймёт, что это не человек, а обыкновенное соломенное пугало-страшила. — С этими словами она преспокойно слетела на землю и принялась клевать кукурузу. Другие птицы, увидев, что я не причинил вороне никакого вреда, прилетели обратно и тоже стали угощаться кукурузой.
Сначала я очень расстроился, так как решил, что я плохое пугало, но та же ворона утешила меня:
— Если бы в голове у тебя были мозги, а не солома, ты был бы ничуть не хуже этих людей, а может, даже гораздо лучше. Мозги в этой жизни могут сослужить хорошую службу не только человеку, но и вороне.
Когда вороны улетели, я стал усиленно соображать, и наконец мне пришло в голову, что надо непременно постараться раздобыть мозги. На моё счастье, мимо проходила ты и сняла меня с шеста. Судя по тому, что ты говоришь, мне тоже надо обязательно попасть в Изумрудный Город, вдруг великий Оз даст мне мозги.
— Надеюсь, что даст, — сказала Дороти. — Раз тебе они так необходимы, он вряд ли откажет.
— Ещё бы! — воскликнул Страшила. — До чего же неприятно знать, что ты безмозглый глупец!
Тем временем огороженные поля остались позади, и земли, что тянулись по обе стороны дороги, никто не обрабатывал. К вечеру путники пришли в такой дремучий лес, что ветки деревьев по обе стороны дороги из жёлтого кирпича тесно переплелись. Свет почти не проникал в эту чащобу, идти было трудно, но Дороти и Страшила не останавливались.
— Если дорога привела нас в лес, рано или поздно она выведет нас из него! — глубокомысленно изрёк Страшила. — А поскольку там, где кончается дорога, находится Изумрудный Город, нам всё равно надо идти по ней до самого конца.
— Это само собой разумеется, — сказала Дороти. — Невелика мудрость!
— Естественно, — согласился Страшила. — Я бы никогда не придумал такого, для чего следовало бы немножко пошевелить мозгами.
Примерно через час и вовсе стемнело, но путешественники по-прежнему ковыляли по дороге. Дороти почти ничего не видела, Тотошка был в лучшем положении — многие собаки хорошо видят в темноте, а Страшила сообщил Дороти, что ночью видит так же, как и днём. После чего он взял Дороти за руку и повёл её вперёд.
— Если увидишь дом, то скажи, — попросила его девочка. — Нет ничего неприятней ходьбы в потёмках, а в доме мы бы могли переночевать.
Вскоре Страшила остановился.
— Справа вижу дом! — провозгласил он. — Хижина из брёвен, крытая ветками. Может, зайдём?
— Давай, — обрадовалась девочка. — А то я что-то устала.
Страшила провёл её к хижине, еле заметной за деревьями. Когда они вошли в неё, то в углу увидели кровать из сухих листьев. Дороти легла и тотчас же заснула крепким сном. Тотошка примостился рядышком. Страшила, который не знал, что такое усталость, встал в другом углу и принялся терпеливо ждать, пока не наступит утро.
5. Освобождение Железного Дровосека
Когда Дороти проснулась, солнце светило вовсю, и Тотошка весело гонялся по лесу за птицами. Страшила по-прежнему стоял в углу.
— Надо пойти поискать воду, — сказала Дороти.
— Это ещё зачем?
— Во-первых, чтобы умыться, во-вторых, чтобы напиться, а то сухой хлеб не лезет в горло.
— Как трудно жить людям из плоти и крови, — задумчиво проговорил Страшила. — Надо спать, надо есть
