(«Поэт Виктор Андреевич Мамченко родился в 1901 году. Его перу принадлежит шесть книжек стихов, изданных в Париже. Первый сборник под названием «Тяжелые птицы» увидел свет в 1936 году, последний — шестой — «Воспитание сердца» в 1964 году.
Виктор Мамченко, бесспорно, зрелый стихотворец. Поэтические произведения его реалистичны. Разумеется, являясь эмигрантом и живя среди них, он много стихов посвятил именно этой близкой ему теме.
Большое количество стихотворений поэт написал о борьбе с фашизмом, о мире, о людях доброй воли. Поэт любит свою Родину, верит в ее настоящее и будущее.
Ниже публикуем стихи из последней книги В.А.Мамченко» — предисловие к публикации, — Н.Ч.).
Журнал «Родина», № 5, сентябрь-октябрь 1964 г. Издание советского комитета по культурным связям с соотечественниками за рубежом.
Брамс — «Венгерский танец № 5»
Лежит на пляже кверху пузом
Полу-фашист, полу-эсэр,
Герой Советского Союза
Гемаль Абдель на всех Насер.
Остроумная эпиграмма, которая ходит у нас по городу.
11.
(Открытка с гончей собакой «На охоте» и поздравлением с днем рождения от Люды К. — Н.Ч.).
20/II. Суббота.
Любопытно, вспомнила об этой дате только Катюша, она убежала на школьный вечер, но сказала матери: «Не забудь!» Наталья Федоровна пришла поздравить и принесла очень вкусные горячие пирожки.
Прибежал Гриша, принес журналы. Я ему сказал, что открою один секрет, если он никому об этом не скажет: сегодня мой день рождения! Гришка очень огорчился.
— А я думал 23-го!
Мы с ним закусили и выпили по рюмке домашней вишневки. Он все горевал:
— Ах, как нехорошо вышло!
Зашел Вова Ким.
У меня была уверенность, что никто из семьи, ни Игорь, ни Ник. Ник. эту дату не заметят. Так оно и есть, конечно.
Хотел было пойти к соседям, к Маруее и Ване, купил бутылку вина и сладости для детей, но потом раздумал. Вова ушел в десятом часу. Поздно. Ребята уже, видимо, легли.
Неожиданно опять замолчало радио. Где-то в сети. В квартире полное безмолвие. Чок лежит, у порога, положив голову на вытянутые лапы. Мурка за спиной на чемодане. Стоит ей перелезть ко мне на колени, как Чок начинает устраивать бурные сцены ревности.
Еще один год прожит.
Обойдемся без итогов.
«День прошел и слава богу!»
Пытаюсь продолжить статью «О литературе и об авторах» для «Р.Н.».
Впрочем, никакого энтузиазма. Усталость, боль в ногах.
Тянет в кровать и взяться за Ключевского. Перечитываю его Московскую Русь.
«История! Податливый судья!»
Строчка из моих забытых стихов 30-х годов Кончались они: «Но где-то на предельной глубине / Пугающее слово: невозможно».
О том, как трудно человеческой совести принять (простить и оправдать) прежде всего насилие в человеческой жизни.
Припомнил — читая — блестящие страницы Ключевского о том, с какой подлостью и низостью московские скопидомы (в «сундуках приданое копили и тебя невестою растили…» М.Волошин) делали свое положительное историческое дело, «Собирали землю русскую». Сколачивали русское государство.
Толстой нападал на bicn publique, которым оправдывались все злодеяния и гнусности человеческие, но ведь и государство, эта гнуснейшая штуковина, во имя которого совершено столько преступлений, одна из личин того же bicn publique.
(Открытка с видом Третьяковской галереи и поздравлением с днем рождения от Зои и Тани, а также от Ивана и Маруси, соседей, с видом Красной площади, от Валеры и Сережи, с видом на Лужники, от Коли — с видом на площадь Свердова — вся семья поздравила, и от внука Сережи, вид Москвы с литографии Энгельмана по оригиналу А. Кадоля. 1820-е годы из подборки открыток «Пушкин в Москве». Под открытками, которых нет, подпись Ю.Б.: «От моих дорогих юных друзей Наташи Г., Ларисы, Толи, Нади, Томы и Вали» — Н.Ч.).
(Бюллетень для голосования на имя Ю.Софиева, 14 марта 1965 г. — выборы в местные Советы депутатов трудящихся Каз. ССР — Н.Ч.).
12. 19/III 65 г.
Впервые
Человек открыл люк космического корабля и шагнул в просторы Вселенной.
Если бы могли воскреснуть все те провидцы, которые были убеждены, что русскому народу суждены великие свершения, вероятно, они испытали бы чувство радостного и гордого удовлетворения. Пока что история освоения космоса полностью входит в одну из глав истории русского народа.
Действительность становится настолько фантастичной, что начинаешь верить — что даже в тот ничтожный отрезок времени, который, может быть, еще отпущен мне, откроет люк и Иванов, Петров или Сидоров, как-то теперь это становится само собой разумеющимся, что это будет именно Иванов, Петров или Сидоров — шагнет на Луну.
Вообще говоря: здорово!
И, говоря откровенно, очень бы хотелось дожить до этого дня! Дожить, вопреки всему!
Почему-то меня больше всего пугали космические лучи и метеоры и потому, казалось, что этот шаг из люка во Вселенную «дело далекого будущего». А Леонов взял и шагнул.
(Фото смеющейся женщины в пестром платье — Н.Ч.)
Ведь ты во всем, ее убранстве.
Увидел музу дальних, странствий.
Гумилев.
(На обороте тетради выписка из Дневников Ирины Кнорринг о встрече ее с Юрием Софиевым, 23 сентября 1926 г., Четверг; 30 сентября 1926 г. снова Четверг, — ИМ.).
ТЕТРАДЬ XVI, март-октябрь, 1965 год. (корреспонденция, вырезки, заметки)
1.
(Вырезки из журналов с переводами стихов Юлиана Тувима, Маршака, Асеева и Чуковского; и стихов польской поэтессы Виславы Шимборской в переводе Анны Ахматовой; Вл. Сосинский «Встреча в Потсдаме», журнал «Наш Современник», 1964 г. №
11; записка от девочек Наташи, Жени и Тани с поздравлением с Днем рождения. — Н.Ч.).
Вл. Бр. Сосинский прислал «Вопросы литературы» № 1, 1965 г. Статья «На очной ставке с историей» о творчестве Альбера Камю С. Великовского — очень интересно, конечно, не там, где корректирует, вразумляет, наставляет Камю и высказывает наше официальное кредо, а там, где он более-менее объективно рассказывает о мировоззрении Камю, о его «Чуме». «Чуму» я не читал, и, увы, не прочитаю, а очень хотелось бы. Печальный удел знакомиться с зарубежной литературой по комментариям отечественных комментаторов!
А что если попросить Раю выслать «Чуму».
2.
(Газетная вырезка «Памятная записка Пальмиро Тольятти», «Правда», 30 сентября 1964 г., № 254 (16840) — Н.Ч.).
П.М. Бутовский вернул мне статью Тольятти, чему я очень рад, т. к. считаю это «заявление» чрезвычайно знаменательным и очень интересным документом. Думаю, что он очень характерен для коммунистов европейского мышления, органически чуждых, в силу исторических традиций, антидемократическим, чрезмерно авторитарным, а отсюда неизбежно, тоталитарным тенденциям.
Кстати, он опровергает пропагандистские утверждения буржуазной прессы, что все коммунистические партии действуют по указке Москвы.
Мне кажется, что «самостоятельность» мышления Тольятти — налицо. Довольно явственны и расхождений с нашей точкой зрения.
Особенно глубоко расхождения во взгляде на искусство, вероятно, рано или поздно, это вызовет комментарии и, должно быть, полемику, но пока «Памятная записка» остается без каких бы то ни было комментариев. Очень интересна мысль об антирелигиозной пропаганде и об отношении к верующим — двусмысленность этого отношения бесспорна, так же как и примитивная гнусность антирелигиозной пропаганды, которая ведется так, что никого не убеждает, но озлобляет и оскорбляет верующих, в быту и в обществе могущих быть активными и полезными гражданами. Бывают и такие перлы — «вот, мол-де, космонавты попали в космос, «на 7-ое небо», а бога не обнаружили», или деятельность попов сводится к сознательному обману верующих и к обогащению за счет их глупости, и т. д.
Был у меня такой период в жизни, когда мне казалось необъяснимым: как, мол, умный образованный человек может верить во всякую мистическую чепуху? Потом жизнь свела меня близко с такими людьми, как Н.А. Бердяев, проф. С.С.Булгаков, проф. С.С. Безобразов, проф. В.В. Зеньковский, проф. Н.Н Афанасьев, И.И. Бунаков-Фондаминский, И.П. Демидов, Керн, проф. Г.П. Федотов и многими другими, которых у меня не хватило бы ни смелости, ни глупости назвать дураками и невеждами.
Булгаков, Зеньковский, Безобразов, Керн, Афанасьев и опять-таки «многие другие» приняли священство, т. е. стали очень образованными попами, заподозрить их в чем-нибудь, кроме искренней и бескорыстной веры, было бы нелепо и смешно, помимо Достоевского, по-своему Л. Толстого, и прочих больших людей русской культуры к религиозным людям, просто верующим, нужно причислить А.Блока, А.Ахматову, Вяч. Иванова, наконец, Вл. Соловьева и опять-таки и т. д.
