– А… как мне тебя сейчас называть? – наконец осторожно выдохнул
юноша. – Вир, да?.. Или это для тебя как-то… болезненно? Так ведь звали
человека… то есть… вампира… а…
Вирлисс, отвернувшись, коротко рыкнул, одновременно досадливым и
небрежным тоном. Эет почти услышал его раздражённое “Забей!”
– А Снежок… это звериная кличка, а ты же… Слушай! – Эет подпрыгнул
на постели. – А нельзя тебе вернуть человеческий облик?
Тигр встал и, подойдя к изголовью, положил морду на подушку Эета. И
настойчиво стукнул лапой по кровати.
– Понял, – Эет улыбнулся. – Я буду спать сам и не буду мешать тебе.
Спокойной ночи, Вир.
Тигр снова улёгся на пол и невнятно буркнул что-то в ответ.
Вскоре оба друга спали, и под сводами кельи раздавалось только их
спокойное дыхание.
…Эет проснулся с рассветом. Заря за окном вставала в тяжёлом жёлтом
мареве, и ни одна птица не пела в лесу. Небо словно накачали гноем.
В комнате висел лёгкий зеленоватый сумрак: значит, Храм ещё светился,
защищая своих обитателей. Вот только от чего? Или от кого?..
На полу, вытянувшись чуть не во всю длину комнатушки, спал Сне…
Вирлисс. Бока его мерно вздымались и опадали, а на морде было написано такое
блаженство, словно бедняга не спал по-настоящему очень долго…
– Что же это за гроза такая была, Вир?.. – тихо прошептал Эет, осторожно
слезая с постели. Чёрт, так и дрых в грязной одежде… бельё теперь на кровати
придётся менять.
Тело заполняло огромное желание освежиться, окунуться в чистую воду…
но из Храма выходить что-то не хотелось. Вот чёрт, сколько ж продлится эта
напасть? Он же не может торчать взаперти вечно! Без свежего мяса он очень
скоро начнёт разлагаться.
Эета передёрнуло. Да, один раз он уже прошёл через подобное, но он не
осознавал, что происходит…
Ладно, остаётся надеяться, что всё обойдётся.
Молодой человек, стараясь не побеспокоить Вира, вышел в коридор и
направился в Верхний Храм.
Богиня на фреске стояла одна, без белого тигра. Брови её были нахмурены,
но не гневно, а словно от глубокой сосредоточенности…
Эет преклонил колени.
– Есть ли возможность исправить то, что я натворил вчера? – тихо спросил
он, склонив голову к сложенным в молитве рукам. – И что же именно я сделал?
По лицу богини скользнул солнечный луч и тут же погас, как ободряющая
улыбка. А потом на кадильнице вспыхнул и пропал изумрудный огонёк…
– Возжечь?.. – осенило Эета. – Ну какой же я болван…
Он ведь где-то находил благовонные смолы, в какой-то келье… вспомнить
бы ещё, в какой… И на будущее потом надо сделать запас, в лесу полно
подходящих деревьев…
Юноша вскочил и бросился в коридор с кельями. Перетряхивая подряд
ящички всех столов, в пятой комнате он обнаружил шкатулку со смолами. Юный
маг схватил её и побежал в Верхний храм.
Неумело бросив горстку фимиама в кадильницу, Эет щёлкнул пальцами,
призывая огонь… хвала богине и учебнику прикладных заклинаний, он
научился воспламенению! а потом сдул пламя с зачадивших комочков смолы –
и, будто зачарованный, глядел, как клубы благовонного дыма медленно
всплывают вверх, окутывая сизой дымкой изображение Мортис Милосердной.
Впервые за четверть века.
Юноша благоговейно опустился на колени.
– Во славу твою, богиня… – прошептал он.
О Мортис, у него три алтаря, и ни на одном не горело пламя! Позор. Как
богиня ещё терпела своего нерадивого служителя?..
Да, более откладывать нельзя! Если он не может сейчас спуститься к
тайному Алтарю, два других должны находиться в идеальном состоянии. Пора
браться за Общий храм!
Эет спустился по внутренней лестнице и через остатки потайной двери
вышел в нижний зал. Да, здесь будет где разгуляться всем прикладным
умениям…
– Ветер! – крикнул он, взмахивая руками – и отвернулся, прижавшись к
стене.
Ураганный вихрь с воем пронёсся по помещению, взметнув облако пыли –
и чёрной тучей вынес её наружу, вместе с палыми листьями и птичьими
перьями.
Эет, повернувшись, облизнул губы. Зал посвежел, но у входа белели кляксы
помёта, темнели следы от луж, нарушали идеальную поверхность пола
неровности ещё какой-то засохшей дряни…
Эет закусил губы и вернулся в комнату за Жезлом Власти.
– Обновись! – приказал он, вновь спустившись в Нижний храм и направляя
удар магии на пол.
Юноша сомневался, что получится. В учебнике не было ничего подобного
и, наверное, если бы такое практиковали жрецы, они не держали бы столько
младших служителей?..
С Жезла ударила струя зелёного света. Изумрудное горение обрушивалось
на пол и волнами прокатывалось через весь зал к выходу. А потом погасло.
Молодой маг стоял на абсолютно чистых обсидиановых плитах: тёмно-
зелёных и блестящих.
Эет ахнул и подпрыгнул от восторга. Получается! Получается же! Голова
чуток кружилась, но юноша не обращал внимания.
Он развернулся и направил Жезл на алтарь…
Стены, кадильницы, колонны, потолок. Зал заполняло зелёное полыхание.
Только двери воссоздать Эет не мог, потому что от них не осталось даже пыли.
А потом, преклонив колени, хранитель Храма возжёг пламя у алтаря
Мортис Карающей. И с первыми искрами возникла уверенность: нельзя
пренебрегать этим святилищем. Эта ипостась богини – для их врагов. Врагов
Храма и Атариды. Она усилит боевые заклинания, которые ему предстоит ещё
изучить, она наполнит силой любое проклятие…
И она будет рядом в бою, который Эету и Вирлиссу придётся однажды дать
своим врагам.
Мортис Карающая понимала и одобряла клятву мести Эета.
Юноша улыбнулся и встал… попробовал встать. Перед глазами всё
качнулось и поплыло – а потом Эет приоткрыл веки, и увидел над собой
озабоченную морду Сне… Вира. Затылок холодили каменные плиты.
Вирлисс встревоженно глянул в лицо друга и вопросительно качнул
головой.
Эет пожал плечами.
Вир оглядел зал и снова вопросительно глянул на Эета.
– Ну да… Я всё сделал сам… Магией, – чуть смущённо улыбнулся юноша.
Белый тигр изогнул хвост… и выразительно покрутил кончиком у виска. А
потом с хмурым видом припечатал молодого мага лапой к полу, пресекая
попытки подняться.
– А что, нельзя было, что ли?.. – начал возмущаться Эет. – Я без магии бы
тут неделю впахивал! Если не больше.
Вир закатил глаза и ухмыльнулся, показав клыки.
– Что значит – не переломился бы?.. – возмутился начинающий некромант.
– Я и с магией не переломился… ой!
От резкого движения перед глазами опять всё поплыло, и Эет поспешно
опустил голову на пол. Морда Снежка… тьфу ты, Вирлисса же!.. выглядела
возмутительно довольной.
А потом белый тигр улёгся рядом и, мотнув головой, предложил Эету сесть
верхом.
Стараясь не делать быстрых и сильных движений, юноша кое-как обхватил
руками шею друга и переполз с пола на мягкую тигриную спину. Вир осторожно
встал и медленно пошёл по потайной лестнице наверх, к кельям, останавливаясь
чуть не на каждой ступеньке и мордой поправляя съезжающее тело приятеля:
юноша не сидел, а полулежал, цепляясь за загривок зверя.
Эету было мучительно стыдно, но крепче держаться он не мог: ушла вся
сила.
Наконец путь был пройден до конца. Вирлисс сгрузил свою беспомощную
ношу на кровать и сразу куда-то убежал. Впрочем, вернулся очень скоро, неся в
зубах забытый в Нижнем храме Жезл Власти.
– Спасибо, – слабо прошептал юноша. Голова кружилась немилосердно, и
даже разговаривать было трудно. Руки приобрели синюшный оттенок, который
Эету совсем не нравился…
Вир оценивающе поглядел на приятеля, потом на жёлтое нехорошее небо за
окном, потянул носом воздух, поморщился и, вздохнув, снова убежал.
На сей раз Вирлисс не возвращался очень долго. Сгустились сумерки,
потом в неприятной багряной дымке зажглись первые звёзды… Эет не смог бы
сказать, когда. Он то проваливался в забытьё, то приходил в себя… Кажется, он
несколько раз слабо звал Вира, но на зов никто не откликался.
Разбудил запах крови. Позабыв про слабость, Эет вскинулся на постели.
Рядом, едва различимый в глубокой темноте, стоял белый тигр, измождённый и
шатающийся от усталости. В зубах он держал гиену.
Разум захлестнуло тёмной волной. Эет позабыл себя, остались только
инстинкты. Он вцепился зубами в тёплую плоть убитого зверя и начал с
жадностью рвать мясо. Снежок полоснул лапой по горлу своей добычи и с
