— Потому что ты не все знаешь. Ты должна все узнать, прежде чем принять решение. Ты заслуживаешь знать все.
Он убрал руку от моего лица, и мне сразу же захотелось притянуть его к себе, спрятаться у него на груди. Попытаться избавиться от этой невыносимой грусти.
Он вернулся на свое место и положил банджо на колени, задумчиво трогая струны. Я смахнула оставшиеся слезы и включила заднюю передачу, как раз в тот момент, когда кто-то выглянул в окно.
***
— Здесь поверни налево.
Мы проехали много сельских дорог, пока не оказались на грязной улочке с односторонним движением, в конце которой стоял почтовый ящик.
Со времени моего признания мы по большей части молчали.
— А теперь, как я видела во многих фильмах ужасов, должна наступить та часть, где ты меня связываешь, прячешь в подвале своего жуткого дома и несколько недель держишь в заложниках из мести, потому что мама не обнимала тебя в детстве, — сказала я, пока мы громыхали по выбоинам подъездной дороги.
— Иногда мне очень хочется знать, что происходит в твоей голове.
— Чувак, ты даже себе представить не можешь, — мы завернули за угол и прямо перед нами предстал бревенчатый домик. — Вот видишь? Я почти не ошиблась.
Домик был великолепен, с огромной верандой, огибающей весь первый этаж, зеленой металлической крышей и дымоходом.
— Это дом Стива. Моего отчима, — пояснил он. — Он купил его в качестве свадебного подарка, когда женился на моей маме.
— Боже. Наверное, было адски тяжело упаковать его в праздничную обертку, — я думала, он засмеется, но он этого не сделал. — Ну, так мы зайдем внутрь?
Он кивнул, и я почувствовала, что ему этого очень не хочется.
— Что бы ты ни собирался мне сказать, уверена, я с этим справлюсь, — сказала я, подтверждая эти слова своей самой уверенной улыбкой.
Мы оба вышли из машины, поднялись по ступенькам, где он отодвинул цветочный горшок рядом с дверью и достал оттуда ключ.
— Кажется, это самое очевидное место, где можно спрятать ключи, — заметила я.
Заткнись, Лотти.
Он молча открыл дверь и придержал ее для меня.
— Ты готова?
Я сделала глубокий вдох и кивнула. Я справлюсь.
Домик оказался большим светлым и просторным, на стенах висело несколько охотничьих трофеев, которые вызывали у меня отвращение, но я предпочла не обращать на них внимание.
— Вау.
Даже люстра в столовой была сделана из оленьих рогов.
— Это же ‘Hunter Chic’13, — сказала я, заметив изысканный клетчатый диван и стулья, а также множество разных вещей с изображением американского лося.
Самым лучшим предметом интерьера был огромный каменный камин, занимающий целую стену.
— Может, разведем огонь в камине? — было не так уж холодно, но нельзя прийти в такое место, как это, и даже не попытаться зажечь камин.
— Если хочешь. Мне нужно сходить за дровами.
Дровяной ящик рядом с громадным камином был пуст.
— Тебе придется их рубить? — Рубить дрова это так сексуально. В моей голове возник образ обнаженного по пояс Зана, который рубит поленья.
— Стив заказывает уже готовые.
— Вот черт, — пробормотала я.
Он подошел к камину и начал возиться с дымоходом.
— Почему, ты что, хотела, чтобы я сам их нарубил?
— Нет, — ответила я. — Ну, ладно, может, и хотела.
Наконец, я заставила его слабо улыбнуться. Прогресс.
— Сейчас вернусь.
Я успела обследовать весь первый этаж, пока он принес несколько охапок дров. Я чувствовала себя слабачкой, что оставила его заниматься этим в одиночку, но что-то мне подсказывало, что он не возражает.
В кладовке обнаружилось лишь несколько банок с консервами, но мне удалось найти чай и мед.
— Джекпот! — я также отыскала коробку не просроченного зефира, кроме того у меня в сумочке точно было припрятана половина шоколадки. Я осмотрела остальные шкафчики, но крекеров не нашла.
— Смотри, что я нашла, — сказала я, поднимая коробку с зефиром.
— Понятия не имею, откуда это взялось. Стив диабетик, поэтому мы такое дома не держим.
— Знаешь, если бы ты предупредил, что мы едем сюда, я взяла бы продукты. Хотя искать еду в незнакомом доме даже забавно.
Он по-прежнему оставался молчаливым и угрюмым, пока разжигал огонь.
— Как иронично, правда? — его голос напугал меня. Я как раз рассматривала оленью голову, пытаясь увидеть, не следят ли за мной ее глаза, как на картинах.
— Что именно?
— То, что я развожу огонь.
— Что? Ох...
Костер.
Я встала с дивана и присела рядом с ним у очага. Он напряженно уставился на пламя.
— Эй, — позвала я, потянув его за рукав. — Ты где-то далеко.
— Прости, — он сел рядом со мной. — Я не знаю с чего начать, Шарлотта.
— Нам вовсе необязательно начинать прямо сейчас. Может, выпьем чаю?
Он кивнул, и я взялась хозяйничать, закипятила воду в чайнике с нарисованным на нем веселым оленем.
— Кто это помешался на оленях?
— Должно быть моя мама, но виноват в этом Стив. Она привыкла делать покупки на гаражных распродажах и не очень заботилась о своем внешнем виде, а потом она встретила его и начала одеваться в «Шанель» и покупать подходящую мебель. Она вложила душу в обстановку этого места.
— Здесь... — протянула я, подбирая нужное слово. — Так странно. Так много оленей.
— Думаю, именно этого она и добивалась.
Я принесла чай, и мы оба уселись перед очагом, где весело плясало пламя. Я сняла пальто и Зан тоже, при этом его рубашка немного приподнялась, обнажив полоску живота.
Я не должна думать об этом сейчас.
— Хотел бы я так уверенно обращаться со словами, как ты, — наконец, сказал он.
— А я хотела бы быть такой сдержанной, как ты, так что забирай.
Он поставил чашку и посмотрел на меня.
— Если хочешь, мы можем немного расслабиться, — предложила я.
Он покачал головой, улыбаясь. Ха. Я знала, что он это скрывает.
— Как бы я не хотел, не думаю, что это поможет.
Я подтянула колени и положила на них подбородок.
Он сделал глубокий вдох и удостоверился, что я смотрю на него, прежде чем заговорить.
— Я люблю тебя.
У меня отвисла челюсть.
— Но это не то, что я должен тебе сказать. В смысле, и это тоже, но есть кое-что важнее. Просто я подумал, что ты имеешь право знать. Я влюбился в тебя уже очень давно и мне очень нужно, чтобы ты это знала, — он подошел ко мне, и я позволила себя обнять.
— Я люблю тебя, красавица, — его пальцы скользнули по моему лбу, вниз по щеке и к губам.
И я выпалила первое, что пришло мне на ум.
— Кажется, я тоже в тебя влюбилась, — сказала я. — Вопреки здравому смыслу, слишком быстро, и вообще я не должна испытывать к тебе такие чувства, но это ничего не меняет. Может, причина в том, что эта любовь противоречит законам логики, поэтому и кажется такой настоящей.
— Любовь — очень логичное чувство. Но от любви недалеко до ненависти.
— Не будь таким пессимистом, Алекс.
Я притянула его к себе и поцеловала медленно и нежно. Но это был не тот требовательный и жадный поцелуй.
— Я же говорила, что это поможет, — сказала я, когда он прервал поцелуй, не выпуская меня из объятий.
Он закрыл глаза и прижался ко мне лбом.
— По крайней мере, у меня было это, — прошептал он.
Я взяла его лицо в ладони, и он начал говорить.
Зан
— В ту ночь, когда случилось несчастье, за рулем был я.
Она была в моих объятиях, но я не знал, сколько это еще продлится, поэтому держал ее крепко, дожидаясь момента, когда она потребует отпустить ее.
— Я был за рулем, пока Зак не начал хвататься за руль и мешать мне. Он сказал, что способен ехать сам и пригрозил, что не перестанет меня дергать, поэтому я испугался, что мы попадем в аварию. Лекси смеялась и подзадоривала его, тогда я остановился и позволил ему пересесть на водительское сиденье.
Шарлотта промолчала, но я почувствовал, как она задрожала. От этого мне немедленно захотелось остановиться, но я должен был избавиться от груза вины. Я рассказал об этом мисс Кэрол, но тогда все было по-другому. Совсем по-другому.
— Мне не следовало так делать, но я решил, что будет безопаснее, если поведет он, а я смогу перехватить руль, если возникнет необходимость. Он всегда был очень хорошим водителем, даже в нетрезвом виде, и дорога была прямой, вот я и согласился. Потом мы увидели мигающие синие огни, и Зак прибавил газу. Я крикнул, чтобы он остановился, но он заявил, что ему нельзя останавливаться, что это разрушит его шансы попасть в бейсбольную команду, Лекси начала визжать, но он еще увеличил скорость, а потом вдруг появился олень, он резко свернул в сторону, и мы перевернулись.
Мне не нужно было вдаваться в подробности. Так тяжело было пережить все это. Я хотел избавить ее от худшего.
— Когда Зак пришел в себя в больнице, он не помнил, что произошло. А вот я превосходно все помнил. Так как именно я был самым вменяемым, меня спросили, что случилось. Не знаю, что заставило меня сказать это, но как только слова вылетели из моего рта, их уже нельзя было забрать обратно. Я думал, что было бы хорошо, если Зак проснется и скажет им, что он был за рулем, но он ничего не помнил, а Лекси... — я снова сделал вдох, и она вздохнула в унисон.
