User - i cf85044c3a33e6c4

что ли мне ходить в шелках и бриллиантах? Разве что Хелен побесить!

Так, надо найти Ашера, поздравить и сваливать восвояси. Отличный план. Виновник

торжества стоит в самом центре зала. Толпы он явно не боится. На нем роскошный бежевый

костюм и бессменная улыбка. Плюс толпа золотоискательниц вокруг. Я не удивлена. Напротив,

я другого не понимаю: почему в тот вечер представительницам инкрустированного

бриллиантами розария он предпочел меня? Должно быть, ему было очень забавно прогуляться

по городу с откровенной золушкой. Ладно-ладно, вру и себе, и людям. Учитывая гонорары,

которые обеспечил мне Картер, на золушку я не тяну совершенно, но поведение никуда не

делось. Я все еще белобрысая серфингистка, предпочитающая выпивать на пляже в компании

рыжей и кудрявой подружки. А здесь сплошные акулы, которые едят неудачливых серферов на

обед!

Зачем же я все-таки пришла? От скуки? Чтобы разнообразить досуг? У меня нет видов на

Ашера, тем более после того, что я о нем узнала. И даже если забыть о разнице в положения, а

также Брюсе и новорожденной паранойе, которой этот гад меня наградил, я не собиралась

заходить в отношениях с мистером Перфоратором дальше флирта. Я пришла, потому что он

помог мне и пригласил поприсутствовать на празднике. Откуда ж мне было знать, что

вечеринка по мнению Ашера — человек сто двадцать и более. И даже напиться нельзя, ведь

везти меня домой некому…

Наконец, я набираюсь смелости подойти к мистеру Перфоратору с намерением по-

быстрому отчитаться и свалить, пока обо мне не вспомнили снова, однако поднимаю голову и

обнаруживаю, что к компании именинника присоединился Шон. И он не один — с Ребеккой

Йол. Я почти слышу страшный гром, с которым пушечное ядро преодолевает звуковой барьер,

чтобы на полной скорости врезаться мне в грудь.

С трудом разогнувшись, я смотрю на свое посеревшее лицо, отражающееся в зеркале

женского туалета. Я даже не помню, как сюда добралась. Только вид воды, утекающей в слив,

заставил мои мозги заработать снова. Вот и сердце было бы так же просто перезапустить. Но

это невозможно. Я знала, я каждую гребаную минуту понимала, что влюбиться в Шона Картера

было глупейшим поступком моей жизни, но полагала, что виной всему его неспособность

ответить взаимностью, а не то, что отвечает он ею другой. Да что ж это такое? Он любил Пани

и, видимо, любит Йол, но, черт возьми, как же я?! В этом гребаном мире есть хоть один

мужчина, который будет любить меня?

Зеркало расплывается и стекает потоками теней по моим щекам. И мне уже никакого дела

до презрительных взглядов других дам… Они меня не знают, они понятия не имеют, что меня

связывает с Шоном. Они никогда не догадаются, что заставило боль разрастись до таких

масштабов, что она выплеснулась из глаз потоком слез. Я с силой ударяю кулаком по кнопке

автомата, который выдает бумажные полотенца и тру лицо. На белой бумаге остаются следы

туши, помады, теней и пудры… К черту гламурные маски! Я хочу слопать ведерко мороженого

и щедро запить его алкоголем.

Косметики на моем лице не осталось, но я старательно наношу на глаза консилер. Одно

дело остаться без макияжа, а совсем другое — заплаканной настолько, что весь макияж

смылся… Я хлопаю дверью и бодро шагаю в зал. Мороженое на празднике Ашера искать

бесполезно, но алкоголь рекой. Подхожу к столу и беру бокал шампанского. Отличное, кстати

сказать.

— Не знаете, что это? — спрашиваю я у мужчины, который стоит рядом. Весь страх я, кажется,

выплакала.

— Дом Периньон, конечно, — фыркает он, оглядывая меня с головы до ног. Сдается мне,

выводы неутешительны. — Я тоже сначала надеялся, что Циммерманы хоть раз возьмут что-то

другое, но они предсказуемы как восход солнца. Кстати, я Деймон Роствуд.

— Безумно за вас рада.

От моего откровенного хамства он впадает в ступор. Может, Роствуд — тоже суперзнатная

фамилия? Понятия не имею, и даже не хочу. Подозреваю, что хоть я и одета, по сравнению с

местными снобами, как нищенка, для постели меня сочли вполне пригодной. Легкая добыча?

Разбежался! Приканчиваю первый бокал и берусь за второй.

— Скоро начнутся танцы, — продолжает напирать мужчина.

— Планирую напиться до беспамятства еще до первых аккордов музыки, — честно

признаюсь я. И вдруг он начинает смеяться:

— Я понял. Оставляю в покое.

После этого он салютует мне своим бокалом и уходит. А я не могу удержаться от

искушения поковыряться в открытой ране снова. Ищу в толпе Шона и Йол. Они стоят

неподалеку и о чем-то разговаривают. А потом внезапно разделяются. И Картер идет в мою

сторону. Боже, только этого еще не хватало. Разворачиваюсь и начинаю стремительно

двигаться к выходу. Бесцеремонно расталкиваю расфуфыренных дам.

— Ашер! — кричат поблизости.

Я тоже невольно оборачиваюсь встречаюсь глазами с мистером Перфоратором. Так,

ускоряемся, пока меня не остановили. Однако, у Ашера, наверное, телепорт или умение

раздвигать толпу силой мысли, так как у самой двери он меня настигает.

— Невежливо уходить не попрощавшись! — сообщают мне.

— Да это ничего, я ведь и не здоровалась, — на манер дурочки отмахиваюсь я, продолжая

пятиться к выходу.

— Что еще хуже, — соглашается Циммерман.

— Ну раз уж такое дело, здравствуйте, — подчеркнуто киваю я. — И до свидания. Я ухожу.

— Неужели здесь настолько ужасно? — удивляется он.

— Ашер, серьезно? Вы забыли меня предупредить, что это будет за вечеринка. А еще вы

забыли, что я на ваших друзей совсем не похожа. — Еще шаг к двери. — И поэтому я позорно

сбегаю. Не мешайте!

Внезапно он улыбается.

— Хорошо, не буду. Пойдемте, хотя бы провожу. В отличие от некоторых, я человек

воспитанный.

Ну, стыдно немножко, да. И именно поэтому я, только мы выходим на улицу, присмирев,

признаю свою ошибку:

— Я не поздравила с днем рождения... Но вот, мой маленький подарок.

Так как об Ашере Циммермане я знаю катастрофически мало, с вариантами подарков у меня

было туго, и купила я… да-да, кулончик в виде перфоратора на цепочке. Глядя на эту

безделушку, он начинает смеяться.

— И… с днем рождения, — улыбаюсь я, радуясь, что он не задрал нос, ведь мог бы. Навряд

ли его заваливают подобной ерундой.

— Спасибо, — кивает Ашер и внезапно наклоняется… для поцелуя. Не знаю почему, но я

не отодвигаюсь, просто стою и смотрю. Это оказывается воспринято как приглашение

продолжать. Этот поцелуй точно такой же, как сам Ашер: загадочный, чуточку пряный,

вопиюще идеальный. Без лишнего напора, почти дружеский, но в то же время не очень. Он сам

похож на подарок ко дню рождения. Меня это и смущает, и волнует. Я понятия не имею, что на

уме у этого мужчины…

Когда мы отстраняемся друг от друга, я даже хочу задать ему вопрос на тему «что это

было», но не могу, потому что обнаруживаю на крылечке Шона Картера. Наверное, то, что он

нас видел — не так плохо. И меня не должно волновать его выражение лица, тем более, что

прочитать оное не представляется возможным… но, тем не менее, я бы полжизни отдала за это

знание.

Все так неправильно. Снова перевожу взгляд на Ашера.

— Еще раз с днем рождения, — тщательно имитируя непоколебимость, улыбаюсь я, хотя

внутри все дрожит.

— Идите сюда, — говорит именинник, мягко подхватывает меня за локоть и тянет к

припаркованному прямо у входа лимузину. А затем договаривается с водителем, чтобы тот

отвез меня домой. Я. Сейчас. Поеду. В лимузине. Циммермана. В лимузине с тонированными

стеклами! И одна! Как настоящая королева! Может, его еще раз поцеловать? Авось, вообще

самолетом доставят…

Пока я витаю в розовых облаках, не в состоянии вернуться в реалии, Ашер Циммерман

терпеливо дожидается, когда я юркну в открытую дверь. Но когда я все-таки делаю несколько

шагов в сторону мечты любой девочки младше четырнадцати, мои ноги в туфлях на шпильках

дрожат и подгибаются как у первокурсницы на университетской плитке. Воспользовавшись

всей возможной помощью Ашера, я, наконец, сажусь на заднее сидение и недоверчиво-

перепуганно смотрю на него.

— Сладких снов, Джоанна, — говорит он и, улыбаясь, закрывает дверь, а меня одолевает

желание открыть окно и высунуться туда, чтобы еще раз удостовериться — не померещилось!

Только я этого не делаю. Сквозь тонированные стекла смотрю на неподвижную фигуру

Шона Картера. Понял, ублюдок? Обломись!