– Чужое оружие лапать не смей! У нас за такое и руки оттяпать могут, – наставительно, словно последнему сопляку, пояснил Федька, даже не сбивший в процессе «воспитания» дыхание.
Аборигены чувствовали себя вполне уверенно и не ожидали такого быстрого и жесткого отпора, но, надо отдать им должное, сориентировались быстро, и в следующий миг над торговой площадью разнесся неизменный со времен каменного века клич:
– Пришлые наших бьют!
Призыв, близкий сердцу любого мальчишки в возрасте от пяти до ста пяти лет, не остался без ответа, и отроки, моментально оказавшиеся в плотном окружении своих здешних ровесников, желающих помахать кулаками, поняли, что влипли именно туда, куда так не хотели. И дядька Арсений, как на грех, куда-то запропастился. Помощи и совета ждать неоткуда, за оружие браться нельзя – тогда точно смерть, да и не в бою – за одну попытку придется платить немалую виру. Хорошо, если кости не поломают.
Может, и впрямь этим бы все кончилось, да, видно, у местного заводилы гонор взыграл – надо было поднимать свой авторитет после позора. Это и выручило.
– Стоять! – недовольно обернулся он к своим приятелям. – Чего орали? Сами разберемся. Степка, не пускай никого в круг! Я сам с этим… – боль в ребрах его уже отпустила, и продышаться он успел. Да и бил Федька «не на поражение, а на поучение», как говаривал в таких случаях наставник Филимон.
Круг образовался сам собой. Урядник, видя, что драки не избежать, но есть надежда выйти из заварушки с честью, кивнул рыжему Федьке, и тот принялся стягивать перевязь с самострелом и болтами. Противник тоже расстегнул кожаный пояс с ножом, кошелем и прочим, что на нем висело, и передал Степке, но, к счастью, драке так и не суждено было начаться.
Сквозь обступившую мальчишек толпу, как медведь через траву, прошел богатырских статей ратник и, словно щенка за загривок, ухватил за шиворот приготовившегося к драке туровского заводилу. Встряхнул его и заговорил негромко, но так, что гудевшая толпа смолкла, подалась назад, а кое-кто из набежавших поглазеть на зрелище и вовсе счел за лучшее заняться своими делами.
– Санька, ты опять за старое? Упреждали тебя, чтобы ни с кем не собачился? Ан неймется. Да еще и выбрал мальцов, что у нас в городе гостюют. Чего молчишь, блоха трескучая?
– Так они сами … – начал было оправдываться растерявший весь задор Санька, но тут из толпы вынырнул встревоженный Арсений, обозрел происходящее и вдруг радостно охнул:
– Бояша! Ты ли это? Мать честная!
Занятый Санькой Бояша, увидев давнего знакомца, прервал на полуслове очередную порцию нотации и, выпустив свою добычу, радостно шагнул ему навстречу:
– Саженка! Ты? Откуда? – ратники обнялись. И хотя Арсений до сих пор отрокам вовсе не казался щуплым, но сейчас он выглядел так, словно медведь обнимался с белкой.
– Да как князя Городенского привезли, так и тут…– пожал плечами Арсений. – Весь десяток. Только князь Вячеслав в походе, я думал, и ты с ним… Это твои мальцы с моими сцепились? – кивнул он на отроков.
– Князь наш десяток вперед послал, мы еще позавчера прибыли, – хмыкнул Бояша. – Сегодня вот на торг вышел, пройтись, а тут... – он вдруг охнул. – Погодь, погодь… Это твои пацаны, ратнинские? Так это вы князя Всеволода у ляхов отбили? Ты?! С этими вот соп… мальцами этими?!
– Ну да…
У Бояши сузились глаза, и он резко развернулся к своему подопечному, который со скучным видом топтался рядом, забыв и думать про драку, но и не смея уйти без дозволения.
– Ну, Санька, нарвался ты! Князь вернется – все на правеж на княжий двор явитесь. Позорище-то какое! Отец у тебя хоть и в обозе ныне, а муж уважаемый. Ради него с тобой и вожжались до сих пор...
А Арсений уже теребил своего приятеля:
– Вы-то как тогда? Помнится, отстали вы, а потом сколь вас ни ждали – не появились…
– Да как… По дороге задержались – боярину нашему сообщили, что тати балуют. Пока мы с половцами воевали, они совсем страх потеряли, вот с ними и разобрались, а воротились – ваши уже к себе подались. Да что на ходу говорить! Пошли лучше посидим, есть тут одно местечко, знатное. Там и поговорим. И ты мне про своих расскажешь. Егор-то ваш как? – туровский воин неожиданно обернулся к замершим отрокам: – И вы, ребятки, идемте! Вас тоже угощаю, ежели ваш старшой дозволит, – он подмигнул Арсению. – Дозволишь, Саженка?
Вскоре вся честная компания сидела за длинным столом в корчме, куда их привел столь неожиданно встретившийся приятель Арсения. Вполне довольные таким оборотом дел отроки уминали щи с пирогами и слушали разговор двух бывалых ратников.
Знакомцы Бояши, сидевшие в том же заведении местного общепита, встретили его появление во главе странной процессии смешками и приветственными возгласами. Кто-то спрашивал, когда ждать князя со всей дружиной, кто-то справлялся о своих родных или приятелях, бывших в походе, словом, чувствовалось, что здесь в основном собираются завсегдатаи.
Не обошли вопросами и странных отроков с самострелами. Не дожидаясь, пока они утолят первый голод, один из посетителей ехидно поинтересовался у мальчишек:
– Для красы таскаете или впрямь куда засадить можете?
– Можем, если нужда снадобится… – осторожно ответил за всех урядник. Вежество соблюдать приходилось, тем более со взрослым ратником, но уж очень не хотелось опять начинать все эти разговоры.
– А вот, скажем, в бочку попадешь? – не отставал его подвыпивший и жаждущий поговорить собеседник.
Урядник глянул на стоявшую шагах в десяти бочку в обхват и пожал плечами:
– Чего проще…
– Ага, – не унимался подгулявший воин, – а ежели кружку на бочку поставить? Собьешь?
– Чего тут сложного-то?
Полная кружка со вкусно пахнущим сбитнем, не чета тому, что они пили на рынке, стояла перед урядником, руку приятно согревала сдобная пышка, и о чем-то говорить мальчишке хотелось меньше всего на свете. Но и послать куда подальше не пошлешь – старший все же. И чего привязался?
А ратник никак не успокаивался.
– А ежели шагов на двадцать отнести, тоже попадешь?
– Тоже… – кусок пышки торопливо проскочил в горло между ответами.
– Ага… А ежели вот шагов за пятьдесят, в мешок с зерном? Как? Не промажешь?
– Угу… – пышка уже кончалась, а с этим надоедой толком и не распробовал.
– Да он вороне в зад не промахнется! Отсюда прям… – вдруг выдал на всю корчму какой-то купчина. – Владко, ты еще попроси его комара в полете подранить! Не видишь, сопляк треплется!
Арсений, словно поднявшийся в корчме хохот его никак не касался, переглянулся с приятелем и кивнул уряднику.
Тот вздохнул, набираясь смелости, и повернулся к гоготавшему громче всех купцу:
– А с чего ты, дядя, взял, что треплюсь? Ежели говорю – сумею, стало быть, так и есть. Нас в Академии по-другому не учат.
Купчина на мгновение опешил:
– Да ты чего, сопляк, себе позволяешь?
– Э-э-э, Горушка, умерься! – нахмурился Бояша. – Это мои гости. Малец говорит, значит, так и есть. Тем более, вот Саженка за него ответ держит. А сомневаешься, так проверь.
– А вот и проверю! – выпитое вино, вздорный характер и, главное, возраст стрелка не давали купчине успокоиться. – Чего далеко ходить? Вот сейчас шапку кину, пусть хоть один попадет! Чо хошь в заклад поставлю!
Арсений снова слегка кивнул отрокам. Урядник, чувствуя его поддержку, заговорил уже уверенно.
– Чо хошь не надо. А вот кормить нас всех, покуда мы в городе стоим, берешься, коли в шапку твою влет попадем?
– И поить! И одену, и обую! Да медовых калачей на гривну каждому! – заржал разошедшийся не на шутку купчина, отмахиваясь от дергавших его за рукав приятелей.
– Идет! – урядник встал из-за стола, жестом поднимая остальных отроков. – Заклад принимаем!
– А чем сами-то платить думаете? Денег-то у вас нет, поди? – купчина хитро прищурился. – Железо, что с вас, и на полгода ко мне в холопы – идет?
Отрок коротко глянул на Арсения и пожал плечами:
– Как скажешь. Шапку доставай!
До стены, к которой направился купец, было шагов пятнадцать. Сидевшие вдоль нее посетители торопливо рассаживались в стороны, кто-то, судя по доносившимся обрывков разговоров, бился об заклад с соседями, а сам герой дня, затеявший эту потеху, по пути хлопнул по спине какого-то парня:
– Беги до дома, скажи, пусть место готовят. Холопы у нас новые!
Подняв над головой дорогущую бобровую шапку с парчовым верхом, купчина помахал ею и поинтересовался у урядника:
– Ну? Готовы?
– Кидай!
Спорщик еще чуток повертел шапкой у себя над головой и вдруг резко взмахнул рукой, но не бросил, а, задержав на мгновение движение, кинул шапку низко над полом.
