Пока Хала занималась госпожой, две рабыни помогали Агате, обучая ее правильно мыться.
— В жизни не чувствовала себя такой чистой, — призналась горничная на новом языке. Рабыни улыбнулись, согласно закивали и проводили Агату в бассейн с теплой ароматной водой, где уже нежилась Азура. Пока обе отдыхали, рабыни старательно расчесывали волосы.
— Будем приходить сюда ежедневно, — решила Азура. — Жаль, что мама и сестры не могут разделить удовольствие.
— Священники непременно осудили бы такое мытье как потворство плоти. — Агата насмешливо нахмурилась.
Азура засмеялась.
— Да, возможно, ты права.
Из бассейна пришлось выйти прежде, чем сморщилась кожа. Рабыни постригли ногти на руках и ногах и даже выщипали волосы в интимных местах. На этом для Агаты процедура закончилась; ее увели в комнату, где уже ждал Надим с чистой одеждой. Горничная покраснела, однако евнух лишь невозмутимо отдал необходимые вещи и, казалось, не обратил на наготу ни малейшего внимания. Азуру тем временем проводили к мраморной скамье и уложили на пуховый матрас. Молодой евнух бережно втер в кожу душистое масло и принялся искусно массировать. Вскоре Азура ощутила удивительную легкость и не испытанное прежде умиротворение.
Надим терпеливо дожидался возвращения госпожи и сразу протянул длинное свободное одеяние.
— Это называется кафтан, — пояснил он. — Уверен, что вам понравится: вещь незаменимая как днем, так и ночью. Я отправил Агату на кухню за едой, которую заказал для вас заранее. Она призналась, что обе вы до сих пор ничего не ели. — Евнух надел кафтан через голову и аккуратно расправил.
— У вас прекрасные волосы, — похвалил он. — Похожи на черный шелк.
— На моей родине темные волосы считаются обычными и неинтересными; ценятся только золотистые и рыжие, — пожала плечами Азура.
— И все же вы необыкновенно красивы, — настойчиво подчеркнул Надим.
— Принц рассказал, что в гареме женщины шпионят друг за другом и используют для слежки евнухов, — неожиданно сменила тему Азура. — А вы будете за мной шпионить?
— Нет, — уверенно ответил Надим. — То обстоятельство, что повелитель в первую же ночь позвал вас к себе в постель, нарушив традицию, которая требует, чтобы жены являлись в порядке старшинства и важности, подсказывает, что со временем власть в этом гареме сосредоточится в ваших руках. Али Фарид просто этого не понял, иначе ни за что не отправил бы к вам в услужение меня. Я служил матери принца вплоть до ее смерти. Умирая, она попросила принца Амира оставить меня в доме навсегда. Он исполнил просьбу, однако вскоре главный евнух забыл мою историю, и с тех пор меня здесь лишь терпят, а если и дают какие-то поручения, то только самые незначительные.
В последний раз по приезде принц предупредил нас, что скоро в гареме появится новая жена. Втайне от всех я попросил назначить меня ее евнухом. Принц сразу вспомнил о моей долгой и верной службе его матери и приказал Али Фариду определить меня к вам. Поскольку важной роли я не играл, тот решил, что и новая жена тоже персона незначительная. На самом же деле это совсем не так. Правда, госпожа Азура? Что-то подсказывает мне, что принц свое сердце безраздельно отдал вам. Узнав об этом, госпожи Мейсун и Шахди примут вас как главную жену и повелительницу гарема. Но до тех пор обе будут пытаться вам навредить: таков закон гарема, и вы должны его знать.
— А принц обещал, что обе примут меня с радостью, — растерянно возразила Азура.
— Так и будет: выбора у них нет, — подтвердил Надим. — Но принц не живет в гареме, здесь властвуют женщины. Если защитите меня от Али Фарида, я защищу вас от остальных. Весь мой интерес — это верность вам, и только вам.
— Считается, что флорентийцы двуличны и коварны, — заключила Азура, — но, кажется, интриги гарема способны затмить даже их невероятную изобретательность. Верю на слово, Надим; готова вас поддержать и воспользоваться ответной поддержкой. Но предупреждаю: если предадите, месть будет быстрой и неотвратимой. Не забывайте: я родилась и выросла во Флоренции.
— Принимаю предупреждение, госпожа Азура, однако знайте: разочароваться во мне не придется. Буду служить вам так же преданно, как служил матушке принца Амира, — спокойно, с достоинством заверил Надим.
Они вернулись в покои, где Агата уже ждала с подносом еды. Все трое расселись на мягких подушках вокруг невысокого стола. Угощение состояло из свежего, еще теплого хлеба, йогурта, медовых сот, нескольких кистей зеленого винограда и горячего мятного чая. Надим и Агата сначала позаботились об Азуре, а когда ее тарелка опустела, доели все, что осталось. После трапезы женщины прилегли отдохнуть, а Надим сел у двери госпожи и по обычаю скрестил ноги легким, привычным движением. Пришло время охранять ее покой. Из гостиной в конце коридора доносились голоса. Надим сосредоточился и смог расслышать разговор:
— Она красивая, — огорченно произнесла первая жена, Мейсун.
— Слишком красивая, — недовольно подтвердила вторая жена, Шахди.
— И с этим ничего нельзя поделать, — посетовала Мейсун. — Спасти нас сможет только ее дурной характер: тогда господин быстро разочаруется в новой жене.
— Остается лишь надеяться, — согласилась Шахди. — Не забывай, что мы обещали хорошо ее принять. Лично я не собираюсь нарушать данное принцу слово.
— Поприветствуем, как только появится возможность. Сначала Али Фарид приказал нам оставаться у себя. Потом она долго мылась в бане, а теперь ее покой охраняет старый евнух, — недовольно проворчала Мейсун.
— Старый евнух — глупец. Помочь он все равно ничем не сможет, — отрезала Шахди.
При этих словах Надим хитро улыбнулся. Наивная простушка. Дочка вождя малого племени — такого незначительного, что султан отправил девчонку внуку. Что она понимает, сидя взаперти в гареме?
— Когда-то он служил матери нашего принца, — напомнила Мейсун.
— Бедняжка давным-давно умерла, и все о ней забыли. Подумаешь, жена непокорного принца! Рано или поздно Джем и сам плохо кончит, — отмахнулась Шахди. — Хвала Аллаху, что наш супруг намного благоразумнее.
— А что, если она родит ребенка? — с тревогой спросила Мейсун.
— Наверняка ее уже успели навсегда лишить этой счастливой возможности, как когда-то и нас. Султану не нужны новые претенденты на трон.
— Эта Азура — иностранка, — заметила Мейсун. — Она не рабыня и до сегодняшнего дня не принадлежала нашему миру. Принц ее любит, а потому обязательно захочет ребенка.
— А отобрать у нее преимущество нельзя никак? — задумчиво проговорила Шахди. — Пожалуй, надо спросить Али Фарида. Наверняка существует какой-нибудь надежный яд, после которого она уже не сможет понести. Тогда, по крайней мере, мы все будем равны.
— Пока я все хорошенько не обдумаю, ничего не предпринимай, — строго предупредила Мейсун. — Один ребенок особого вреда не принесет, тем более что может родиться дочка, а не сын. Разве тебе не хотелось бы растить малыша, пусть и не своего?
— Ты слишком мягкосердечна, — осудила Шахди.
— А ты чересчур нетерпелива, — не осталась в долгу Мейсун.
— В любом случае, пока мы с ней не встретимся, ничего не узнаем, — заключила Шахди.
— Может быть, после того как новенькая отдохнет, евнух приведет ее к нам, — предположила Мейсун. — А пока давай-ка сходим к старшей банщице и спросим, что она думает о третьей жене нашего принца.
Надим слышал, как женщины встали. Они вполне могли вернуться в свои комнаты, а потому на всякий случай он опустил голову и притворился спящим. Но заговорщицы сразу прошли в баню, и Надим остался крайне доволен тем обстоятельством, что в нужное время оказался в нужном месте. Теперь-то он будет внимательно следить за всем, что подают на стол госпоже, и предупредит служанку, чтобы та ни под каким предлогом не принимала съедобных подарков. Отравленные сладости и фрукты издавна служили в гаремах главным оружием против соперниц.
Проснувшись, Азура не сразу поняла, где находится, но скоро все вспомнила. Еще ни разу в жизни она не чувствовала себя такой свежей и чистой. И голодной.
— Агата! — воскликнула она, когда служанка вошла в комнату. — Умираю с голоду. Где Надим? Уж он-то точно знает, что надо делать в подобных случаях.
— Я здесь, госпожа, — отозвался евнух. — Скоро другие жены разделят трапезу. Хотите присоединиться к ним или предпочитаете остаться у себя?
— Мы теперь одна семья; думаю, мне лучше встретиться с этими женщинами, — ответила Азура.
— Мудрое решение, — похвалил Надим. — Их терзают одновременно и любопытство, и страх. Банщицы уже успели с восторгом рассказать о вашей красоте. Хочу предупредить, что и Мейсун, и Шахди не способны к рождению детей. Вы, насколько можно судить, этой возможности не лишены. Желаете ли подарить мужу ребенка или прикажете каждое утро готовить вам отвар, препятствующий зачатию?
