Он облизнул свои губы, когда колебался, его глаза сверкнули.
― Сзади, ― прошептал он.
― Твое желание для меня закон.
Я встала на колени на кровати, нарочито медленно, затем развернулась и опустилась на четвереньки. Затем посмотрела на него через плечо, стряхивая волосы с глаз.
Я слышала, как он сделал глубокий вдох, и затем пружины кровати громко заскрипели, когда он опустился на матрас. Он встал на колени сзади меня, держа меня за бедра одной рукой, и располагая свой член другой. Он медленно скользнул в меня и громко застонал.
― Черт! О, черт!
Я толкнулась бедрами назад к нему, и все его тело задрожало.
Я могла сказать, что он пытался контролировать себя, медленно двигаясь, но его тело выиграло борьбу над разумом. Я даже не пыталась бороться за контроль. Я хотела его всего. Сейчас.
Я снова толкнулась по направлению к нему, и Себастьян полностью потерял себя, схватив мои бедра обеими руками и вбиваясь в меня. Пружины кровати громко скрипели с каждым толчком. Задыхаясь, я захихикала ― было бы не столь очевидно, чем мы тут занимаемся, если бы даже неоновая вывеска висела над дверью: «Секс в процессе, не входить». Хотя я наслаждалась тем, как он входил в меня. И выходил. И снова входил.
Его рука двинулась к моему сладкому местечку так, как я ему показывала прежде, и в этот самый момент я потеряла все связные мысли, когда сильные и неконтролируемые ощущения прошли сквозь меня. Он так хорошо находил мои слабые места: физические и психические. Он был чертовски хорошим учеником. Я согнула локти, приняв наш общий вес на свои предплечья, так чтобы я могла погрузиться лицом в подушку, пытаясь заглушить свои самые громкие стоны. Между нами было достаточно шума, чтобы разбудить мертвого ― к счастью, недостаточно, чтобы разбудить Эстель.
Я почувствовала, как Себастьян врезался в меня одним последним мощным толчком ― он ахнул, сдерживаясь и произнося что-то искаженно, что могло быть моим именем.
Мы опустились вниз и легли на его узкую кровать. Через мгновение он сдвинулся на бок и притянул меня к себе так, что моя спина полулежала на его груди.
― Это было... черт, Каро! Я не знал...
Он сделал паузу.
― Не знал что, tesoro? ― спросила я, все еще задыхаясь.
― Ничего.
Он звучал смущенно.
― Продолжай. Теперь мне любопытно. ― Я остановилась и покачала головой. ― Извини... я снова это делаю?
― Делаешь что?
― Заставляю тебя говорить, когда ты не хочешь. Извини.
― Черт! Не извиняйся, Каро! Я просто… ладно, но не злись на меня. Я просто не знал, что девушки на самом деле любят это вот так.
На мгновение я растерялась, а потом начала смеяться.
― Что? Ты думал, что только порно-звезды любят это сзади... догги-стайл?
― Ну, да! ― он звучал шокировано.
Я неловко повернулась на узкой кровати так, чтобы могла смотреть на него. Я погладила его лицо, но не могла перестать улыбаться.
― Себастьян, женщины любят секс так же, как и мужчины... если он хорош.
Он попытался улыбнуться, но выглядел неуверенным, его лоб был сморщен.
― А я...?
Он закусил губу.
Я знала, что он пытался спросить у меня.
― Да, ты хорош. В действительности, ты изумителен, во многом. ― Я не собиралась дразнить его ― ну, может, немного. Просто он был невероятно мил. ― Кроме того, ― продолжила я, ― оргазм женщины ― это подсказка, что она на самом деле наслаждается этим. На случай если тебе интересно.
― Да, так и есть. В какой-то степени. Я имею в виду, это всегда чувствуется потрясающе с тобой, но я не был уверен, думаешь ли ты так же.
― Ну, я думаю. Поэтому перестань волноваться, ― я задумалась на мгновение. ― Я бы могла выставить оценки, если ты хочешь: оценить технику исполнения и артистизм, как в фигурном катании.
Он рассмеялся.
― Ладно! Так какая оценка?
― Три шестерки.
Он не отвечал мгновение, затем сказал тихо, звуча обиженно:
― Только шесть?
Я почти подавилась, от того как сильно рассмеялась.
― Шесть из шести!
Он рассмеялся тоже, хотя звучал немного смущенно.
― Ох, ладно тогда.
Он вытянул руку и накинул простынь мне на плечи. Мне было тепло и комфортно в его маленькой кровати, и я легко смогла уснуть.
Когда я почувствовала, что мои глаза начали закрываться, я подтолкнула его подбородок своим носом.
― Я должна идти. Скоро будет светать.
Он притянул меня крепче.
― Еще пять минут.
― Ладно, но я начинаю считать: 300, 299, 298…
― Ладно, ладно! Я двигаюсь.
Он отбросил простынь и немного задрожал. Он опустился на колени, роясь на полу, пытаясь найти нашу одежду.
― Эй, могу я оставить твой бюстгальтер?
― Извини?
― У меня нет ничего твоего, Каро, пожалуйста!
― Себастьян! ― я покачала головой, не веря.
― Пожалуйста, Каро!
― Ладно! Но ты мой должник, Хантер. Это второй бюстгальтер, который пропадает из-за тебя.
Он ухмыльнулся, и я бросила в него своей футболкой.
Когда мы оба были одеты, он открыл дверь, и мы на цыпочках вышли на лестницу. Ну, я шла на цыпочках, он шел нормально, смотря на меня и качая головой, как будто я была немного сумасшедшая. Я никогда не сбегала из кровати парня прежде ― это было более забавно, чем я могла представить.
Как только мы вышли за границы дома во двор, я начала дышать немного легче. Себастьян настоял на том, чтобы перекатить бочку к забору, чтобы мне было легче перелезть.
Был тусклый намек на свет на востоке, и воздух был холодным и пах сосной.
Мы прислонились к машине, держа друг друга, перед неизбежным расставанием, что всегда происходило.
― Твои волосы начинают отрастать, ― сказала я, рассеяно проводя пальцами по его волосам.
― Да, наверное.
Было очевидно, что его мысли были где-то в другом месте.
― Могу я прийти завтра перед работой?
― Уже сегодня, ― напомнила я ему.
― Так могу?
― Полагаю да, но я напишу тебе. ― Я нахмурилась, когда поняла, что должна встретиться с Дэвидом сейчас или очень скоро. ― Просто на всякий случай.
Он вздохнул.
― Ладно. Люблю тебя, Каро.
Я обняла его еще крепче, затем отпустила.
― Увидимся позже.
― Мы всегда прощаемся. Я ненавижу это, Каро.
― Это не продлится долго, ― сказала я, со всей уверенностью, что у меня была.
Садиться в машину и уезжать от него было самым сложным, что я делала.
Несколько минут спустя я была дома ― или не так... в доме, где спал мой совсем-скоро-бывший муж. Я очень надеялась, что он спал, когда проходила через заднюю дверь.
Но затем я замерла. На кухне я увидела ногу, свисающую с края дивана. Она была одета в форму.
Дерьмо!
Я сняла обувь и прошмыгнула мимо него босиком, едва смея дышать. Его храп становился глубже, поэтому, когда я достигла вершины лестницы без происшествий, я выдохнула, чувствуя слабое облегчение.
Смотря на нашу... его спальню, я заметила, что в кровати никто не спал. Он пришел домой настолько пьяным, что даже не смог подняться по лестнице.
Как и Эстель.
Часы над моей тумбочкой проинформировали меня, что сейчас 6 утра, у меня еще был час до того, как прозвенит будильник. Я сняла футболку и джинсы и скользнула на холодные простыни. Я скучала по теплому телу Себастьяна рядом со мной и не могла расслабиться, вместо того, чтобы спать, я поймала себя на том, что пялюсь в потолок почти весь час.
За пять минут до сигнала будильника я сдалась и пошла в душ. Горячая вода успокаивала и придавала мне сил, и затем я провела несколько минут, массируя тело, втирая лосьон. Мне лучше начать тщательнее ухаживать за кожей, если я собиралась быть с парнем, который был настолько лет младше меня. Вряд ли немного пальмового лосьона могло достаточно помочь, но я была готова попробовать много чего ― всё, что могла себе позволить, что на самом деле было не очень и много.
Когда я смотрелась в зеркало, рассматривая мелкие морщинки и ища признаки седых волос, я заметила небольшой синяк чуть выше моей левой груди. О, боже мой! Засос! У меня не было таких годами! Ну, больше десяти лет. Хотя, я даже была не уверена, что у меня вообще были засосы. Как звали того парня, который позвал меня на свидание за семестр прежде чем я встретила Дэвида? Кевин? Колин? Я помню, что он пытался заняться со мной петтингом в кинотеатре, но мне больше был интересен фильм.
Я сделала себе мысленную заметку напомнить Себастьяну, что такие штуки были запрещены до того, как мы уедем в НЙ. Жаль.
После того как закончила сушить свои волосы полотенцем, я выложила рабочую форму Дэвида. Я надеялась, что это позволит избежать или, по крайней мере, отложить следующую ссору так надолго, как было возможно. Нужда приведет и к такому.
Он только начал шевелиться, когда я начала делать завтрак. Я гремела на кухне так громко, как могла, вымещая немного раздражения на сковородке и раковине, чувствуя, как его, налитые виски глаза, сердито таращатся на меня.
― Доброе утро, Дэвид. Завтракать будешь? ― спросила я беззаботно.
