там за фрукт, — усмехнулся в ответ, — Спасибо тебе, лейтенант — протянул руку.
Апраксин пожал.
— И да, — словно опомнился лейтенант, — Больше никакого панибратства. Сегодняшний день, исключение. Дальше, всё только по уставу, — Алексей недолго подумал и продолжил, — Вне гарнизона можем продолжить общение, пропустить пару стаканчиков за знакомство. Наши всегда собираются в… — договорить Алексей не успел, из-за угла крепости показалась фигура дежурного и направилась в нашу сторону.
— Здравия желаю, господин лейтенант. Разрешите обратиться…
— Разрешаю, — недовольно проворчал Апраксин, а затем повернулся ко мне, — Потёмкин, вы еще здесь? Живо в казарму и что бы я вас больше не видел.
— Так точно, господин лейтенант, — усмехнулся в ответ и потопал в указанном направлении.
Складское помещение было закрыто, пришлось постучать.
Тишина.
Пришлось постучать еще громче.
Опять тишина.
Лейтенант ведь сказал, что прапорщик должен быть на месте.
Ну и как попасть внутрь? Сдается мне, с утра времени на получение формы не будет.
Где этот прапор шляется? Мне теперь что, стоять тут до последнего заговенья?
Посмотрел в сторону казармы.
Может отправиться спать?
— Ну уж нет, — пробормотал себе под нос, увидев, как в мутном окне складского помещения мелькнул свет от лампы и тотчас погас.
Значит, прапор действительно на месте.
Пришлось постучать еще раз.
Ноль ответа.
Уверен он прекрасно всё слышал, но решил помурыжить новенького на улице.
Может снести дверь к чертям? Я это могу.
Нет, не стоит идти на радикальные меры.
— Эй, там, открывайте! — рявкнул я и со всей дури шибанул несколько раз ногой с усилением по двери, да так, что она затрещала.
Внутри раздался отборный мат, а затем ключ повернулся в замке, и передо мной предстал злой мужик в наполовину заправленной в рубашке, взъерошенными волосами и смотрящими в разные стороны глазами.
Нет, он не был косым, он попросту был вдрабадан пьяный. Это подтверждал смачный запах спиртного, разлившийся в воздухе.
М-да, весело живет прапор.
— Чего надо? — немного покачиваясь, произнес он заплетающимся языком.
— Получить форму, сдать вещи.
— Утром приходи. Ишь, моду взяли по ночам шляться.
— Утром не будет времени. Лейтенант сказал: получить сейчас.
— Мало ли чего сказал лейтенант, — проворчал прапор и начал закрывать дверь.
Этого я ему позволить не мог, поэтому сунул ногу в проем, а затем, ухватившись рукой за косяк, дернул ее обратно.
Дверь вновь открылась, а вместе с ней на улицу вылетел заведующий складом.
В силу своего состояния, удержаться на ногах он не сумел и тут же проехавшись по заиндевелой земле животом.
К слову, живот у него был… Хороший такой живот… Большой… Я бы даже сказал: не живот, а пузо.
— Ты что творишь, гад! Да я тебя сейчас! Нападение на старшего по званию!
— Спокойно! — попытался его угомонить и даже протянул руку, чтобы помочь встать на ноги, но прапор, естественно ее не принял, пытаясь подняться сам.
Понятное дело, с первого раза у него не получилось. Когда, наконец, заведующему складом удалось встать, он окинул меня злобным взглядом, чуть ли не расчленяя им надвое и запыхтел.
— Тебе конец, сосунок. Знаешь, что бывает с такими бо́рзыми?
— Не-а, просвети меня.
Я может и вел себя, как полный идиот, нарушая субординацию, но знал, что прапор ничего не сможет мне сделать, да и по-другому вести себя с подобными свиньями не хотел.
Никогда не терпел пьянство на рабочем месте, тем более в армии. Увольнительная — пожалуйста, делай что хочешь, но на службе.
В бытность ТЕМНОГО ВЛАСТЕЛИНА я за такое вешал. Враг мог атаковать в любое время, и мои солдаты и офицеры должны были быть всегда готовы к обороне: неважно, находились они на острие атаки или сидели в тылу гарнизона. Подобный сброд я не терпел. Удивительно, что подполковник держал этого алкаша на службе.
Прапор продолжать грозить мне всеми мыслимыми и немыслимыми карами, иногда переходя на оскорбления.
Хе-х, он явно принял меня за простолюдина. Все же, моя одежда оставляла желать лучшего, да и я выглядел так, словно только недавно вылез из хлева (в моем случае из ангара), не суть важно. Пойми Петрович, что я благородный, скорее всего, захлопнул бы варежку. Хотя, вряд ли, в таком состоянии прапор не мог мыслить здраво.
Да — он был вправе назначить мне наказание, но оскорблять благородного… За это он сам мог получить выговор от вышестоящего начальства, а может и что похуже, ибо абсолютно точно не имел знатного происхождения.
Слушать ругань пьяного прапора мне очень быстро надоело, поэтому я придавил его « ПРЕССОМ», не сильно, так слегонца.
Сразу понял, что он довольно слабенький маг. Второй ранг, не больше.
Заведующий складом захрипел, выкатил глаза и начал оседать на землю.
Тьфу, как бы не прибить пьянчугу.
Пришлось убирать заклинание. Одного я не ожидал, что как только «ПРЕСС» прекратил свое действие, прапор резко сорвался с места и провел серию хлестких ударов, как ни странно, попав в цель. Мне даже показалось, что он мгновенно протрезвел, так как реакция мужика не соответствовала состоянию пьяного человека.
Ха, точно протрезвел. Видать успел кинуть на себя заклинание, нейтрализующее алкоголь внутри организма.
Правда ни трезвость, ни пара проведенных удачно ударов ему не помогли. Уже после первых двух он взвыл, потрясая руками.
Ну да, а чего он хотел, дубася по усиленной коже, да без магии? Это все равно, что бить по кирпичной кладке.
— Уу-уу, — подвывал прапор, баюкая покалеченные костяшки пальцев, — Скотина.
— Сам такой.
— Десять плетей! Нет, двадцать. За нападение на старшего по званию.
— А не хочешь сам получить за пьянку во время несения службы, невыполнения прямых обязанностей и оскорбление благородного?
— Это ты-то благородный?
— Ага, княжич Потёмкин, к вашим услугам.
Не знаю почему, но обуявшее меня раздражение и начинающая подниматься из недр глубины злость, сразу отступили, стоило взглянуть на вмиг растерявшего всю браваду прапора.
Походу он понял, что влип.
Почему-то стало смешно.
Подумал, что заведующий складом сейчас начнет извиняться, но прапор этого не сделал.
Он в последний раз тряхнул покалеченными руками и посмотрел на меня совершенно другим, оценивающим взглядом.
— Ну, чего встал? Пошли, подберем тебе форму, а то выглядишь, как босяк. Тоже мне, благородный — хер голодный, — проворчал он себе под нос, а я заржал, разряжая обстановку.
Вот интересно, дежурных на КПП и прапорщика смутил
