Название месяцев у славян крепко связаны с проявлениями природы: июль — липец (время цветения липы).
19.
(Газетная вырезка «Данте на русском языке», «Русские новости», № 1044, 18/ VI, 65 г. Париж — Н.Ч.).
24/ VII
Илья (Голенищев-Кутузов — Н.Ч.) прислал «Новый мир», № 66 г.
С его переводом Данте «Стихи о каменной даме» и довольно трагическое письмо.
25/ VII
Отослал письмо Илье.
(Выписка из Ремарка, Сен Шанель; проспект «Выставка книг по искусству. Альбер Скира, Дом дружбы — Москва, июнь 1965 года» и надписью на нем: «Вот чем я сейчас занят! И будет в этой коллекции книга о средневековом русском искусстве», сделанная, вероятно, Голенищевым-Кутузовым, — Н.Ч.).
20.
(Газетная вырезка со стихами Андрея Вознесенского «Больная баллада», «Неустроенный монолог», «Баллада — яблоня» — Н.Ч.).
(Открытка с видом кремля в Нижнем Новгороде (г. Горький) и подпись Ю.Софиева)
В глубине, правее башни здание моего корпуса, где я учился с 1912–1917 гг. Перевелся из Хабаровского края.
21.
Воспоминание С.Ю. Витте.
«Граф Бенкендорф — ярый католик, но тем не менее весьма порядочный человек».
В другом месте о генерале Гессе, дворцовом коменданте при Николае II: «… сами Гессе еврейского происхождения, в них есть значительная доля еврейской крови. В наружности генерала Гессе это не было заметно, но в наружности его брата, который был в Киеве губернатором (тоже вследствие влияния Козлянинова), еврейский тип резко проглядывал, что не мешало как киевскому губернатору Гессе, так и генералу Гессе быть людьми весьма порядочными».
Эти «но тем не менее» и «что не мешало» великолепны! Но самое печальное, что и в наше советское время весьма нередко можно услышать: «хотя он еврей, но хороший человек».
22.
О Марии Алексеевне Крыжановской, артистке МХАТа.
Для письма Виктору (Мамченко — Н.Ч.).
«Кстати, образ этой большой артистки и этого человека тоже прошел через мою жизнь каким-то удивительно чистым и прекрасным сиянием. Она поразила меня своим талантом удивительным и своим не менее прекрасным обликом при нашей первой встрече в мои студенческие годы в Белграде — парижская группа приезжала на гастроли.
Нас, молодежь, Мария Алексеевна тогда не только очаровала, но и буквально потрясла, и это очарование все усиливалось в последующие уже парижские наши встречи, так я и пронес этот чудесный образ высокого подлинного искусства, прекрасного человека и прелестной женщины через всю мою жизнь.
При встрече поклонись ей от меня».
27/VII
Отправил письмо Мамченко.
23.
«Воспоминания» Витте.
Ялта, 45. Портсмутский мир.
«Когда я был в Париже, то я получил письмо от одного из столпов нашей революции — Бурцева, который выражал, что нужно уничтожить самодержавие, и если мир может тому воспрепятствовать, то не нужно заключать его. Письмо это я переслал графу Ламсдорфу, который показал его государю. Оно хранится в моем архиве…»
Владимир Львович Бурцев — маленький, щуплый, с небольшой козлиной бородкой, суетливый и верткий. Так сказать, эсеровский контрразведчик, сыщик по призванию. Я не был с ним близко знаком, но постоянно сталкивался на различных парижских сборищах. Один из эмигрантских одержимых. Вел аскетический образ жизни, ютился в дешевых меблиришках, по рассказам — (…) чайник на примусе и чай, как основа питания. В эмиграции он скатился направо, и стал правее самых правых эсеров. Был одержим идеей «общего дела», т. е. создания «общего фронта борьбы» с большевиками. Все свои силы отдавал на издание и изыскание средств на свой листок «Общее дело», который то появлялся на свет божий, то исчезал за истощением всяких средств. Я совершенно не помню, с кем он его выпускал, что именно проповедовал, так как никогда этого «Общего дела» не читал, лишь мельком просматривал, да и появлялось оно на парижском горизонте очень эпизодически. Ничего кроме слепой ненависти и дикой злобы к советской России у людей этого типа не было, к ним можно причислить и Д.С. Мережковского, массивного, косоплечего, с пылающими глазами, истерически провозглашавшего: «Хоть с чертом — против большевиков!» и на этом основании благословившего и Муссолини, и Гитлера.
Бурцев во время оккупации был очень обижен на немцев за то, что они не обратили на него никакого внимания и не посадили его, как «страшного революционера» за решетку. Здесь сказался эсеровский романтизм, для которого тюремная решетка, ссылка — были прежде всего «почетными грамотами», но нужно ради исторической объективности отметить, что при всей гнусности Николаевкого режима из николаевских тюрем и ссылок все же было легче вылезти живым, чем из душегубок Гитлера. Гитлер сумел переплюнуть прочих заплечных дел мастеров. Говорят, умирая, Бурцев просил, «чтобы его послали к своим». Впрочем, я не знаю, кто из эсеров, кроме И.И. Бунакова-Фундаминского попал в лапы к гитлеровцам. Вишняк, Зензинов, (…) и др. своевременно удрали в Америку.
(Газетная вырезка «Здесь пройдет автобус туристов» В.Степанова, о дороге на Иссык-Куль; газетная статья Е. Кнорре об астрономии «Судьбы звезд» — Н.Ч.)
24.
(Длинная фото-открытка с видами Женевы от Баранова: «Привет дорогому человеку и гражданину. Шли совет срочно. (…) Крепко обнимаем. Твои Барановы» — Н.Ч.).
… Без жалости, все смерть разит:
И звезды ею сокрушатся,
И солнца ею потушатся,
И всем мирам она грозит…
Державин.
И еще: Река Времен…
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То жерлом вечности пожрется
И общей не минет судьбы.
5 миллиардов лет, которые остались солнцу(?), если не произойдет какой-нибудь космической катастрофы, для человечества практически это вечность, хотя все же «вечность» относительная.
И, конечно, не прямая линия, а замкнутые круги — цикличность. Еще в Монтаржи, из ранних моих стихов:
От зарожденья до разрухи
Кружит широкая дорога.
Только эти две строчки и запомнил. Оптимисты скажут: практически — вечность. А принимая во внимание человеческий возраст около миллиона лет и достижения технического прогресса за последние десятилетия — человечество переживет солнце и улетит на другие «молодые» миры. Все может быть. Или закончит свой цикл «золотым, но безысходным веком».
Как мы мало еще знаем, хотя каждый день приносит расширение и углубление информации. Вчера по радио: влияние процессов, происходящих на солнце… на вспышки инфарктов на земле.
«О, флейта Экклезиаста, поющая вечную песню / О том, что все преходяще, / Все тленно и неповторимо, / О том, что растущее знанье / Преумножает печаль» (Синий дым). Впрочем, это я содрал у царя Соломона!»
25.
Смерть Феликса Фора
«Воспоминания» Витте.
«…Сам по себе, по своим дарованиям Феликс Фор ничего выдающегося из себя не представлял. Жена его, которая по летам вполне соответствовала его возрасту, была простая, буржуазная француженка, весьма скромная, и, по-видимому, шокировавшая его в торжественных случаях.
Феликс Фор продолжал ловеласничать и, что не составляет секрета, кончил свою жизнь крайне трагически и для человека, в особенности пожилого, а тем более для президента республики, крайне неприлично: у него произошел разрыв сердца, когда он находился наедине, в комнате, с одной дамой, женой известного художника Стендаль, которая год или два тому назад имела в Париже скандальный процесс, будучи обвинена в убийстве или в соучастии в убийстве своего мужа. Она, кажется, жива, но живет в Англии. Бывая часто в Биаррице, я много о ней слышал, когда она была еще девицей; она там жила и родилась, кажется, в Байоне (7 верст от Биаррица). Дама эта была очень красивая.
Лица, которые на крик этой дамы вошли в ту комнату, где был президент Фор, застали картину, которую трудно изобразить: Фор находился в самом неприличном положении, мертвый, с рукою, охватившей ее густые прекрасные волосы, а она стояла около него на коленях.
Любопытно, что Ник. Ник. (Кнорринг — Н.Ч.), прожив во Франции 30 лет, так и не понял, при каких обстоятельствах умер Феликс Фор. Он решил, что вся соль в том, что Фор выхватил мертвой рукой волосы дамы.
Витте пишет: Фор находился в самом неприличном положении (которое трудно изобразить), мертвый, с рукою, охватившей ее густые прекрасные волосы, а она стояла около него на коленях.
«Самое неприличное положение» заключалось в том, что дама, стоя перед ним на коленях, делала президенту «минет» и в самый патетический момент Фор умер от разрыва сердца, так как Фор судорожно охватывал ее волосы, то дама и не смогла сразу освободиться от мертвой руки.
