— Это я могу сделать сама, — сказала я, забрала у него защитное средство, развернула и надела, словно оттачивала мастерство годами. Его глаза расширились.
— Это долгая история с участием меня, Лекси и бананов. Позже расскажу, — ответила я на невысказанный вопрос и снова набросилась на его губы.
— Боже, я тебя люблю.
— Взаимно.
Он лег на меня сверху, кожа на коже, грудь на груди. Ни к одному человеку я не находилась настолько близко.
— Ты хозяйка шоу, Шарлотта, — он обхватил меня руками и перевернулся, увлекая меня за собой так, что теперь уже я оказалась сверху.
Я читала об этом не один раз, поэтому ухватилась за спинку кровати, приподнявшись, взяла его член в руку и начала опускаться.
Да, пенис оказался гораздо больше, чем два пальца. Я закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли, потому что мне было по-настоящему больно, но не так сильно, как я думала.
— Не спеши, — его пальцы впились в мои бедра, и я поняла, что на них останутся синяки. Он скользил в меня очень медленно, пока не оказался внутри целиком.
— Вау, — я опустила на него взгляд и осознала, что мы никогда не были так близко друг к другу, как в этот момент.
— Черт, девочка, какая же ты классная.
Я наклонилась и поцеловала его, потом осторожно шевельнула бедрами.
Он заскользил внутри, приподнимаясь мне навстречу. Наши тела двигались в унисон, словно были созданы друг для друга. Два кусочка паззла, которые однажды разделили, а теперь они снова нашли друг друга.
— Идеальная совместимость, — сказала я, чувствуя растущее напряжение, понимая, что сейчас у меня опять будет оргазм. Я закричала, когда достигла пика, а спустя пару секунд он сдавленно выругался, и я почувствовала, как он кончил внутри меня.
Я упала на его грудь, совершенно обессиленная.
Зан
Мы еще долго так лежали, затем я отстранился и выбросил презерватив, а она пошла в душ привести себя в порядок.
— Ты вела себя не так, как девственница, — сказал я, рисуя какие-то буквы на ее спине.
— А ты вел себя не так, как племенной жеребец, за исключением того фокуса с языком, — она вздрогнула от воспоминания. Надеюсь, ей это понравилось.
— Ты не должна была это делать.
— Знаю. И поэтому я сама хотела этого, — она взяла меня за руку и поцеловала в ладонь. — Это было... больше, чем ощущение. Это принадлежало лишь нам двоим. То, чего у меня не было ни с кем другим. То, чего у меня никогда не будет с другим. Это только твое и мое. Навсегда.
Мне на ум пришли слова Руми:
— «В тот миг, как я впервые услышал о любви,
Я начал искать тебя, не зная,
Как это было тщетно.
Влюбленные не находят друг друга где-то.
Они вечно живут друг в друге».
Она одарила меня улыбкой.
— Звучит красиво и, вместе с тем, правильно.
Я хотел, чтобы все так и оставалось. Всегда. Я начал рисовать буквы на ее спине.
— Что ты делаешь?
— Ничего.
— Все прошло так, как ты хотел? Знаю, я еще неопытна и не отплатила тебе взаимностью за оральный секс.
Я поцеловал ее снова, чтобы заставить замолчать.
— Шшш.
— Можешь сказать, если я не была на высоте. Я справлюсь с этим.
— Лотти, — я знал, что этот вариант имени привлечет ее внимание. — Я люблю тебя, и впервые за многие годы я почувствовал себя свободным именно с тобой. Я жил в клетке, которую создал себе сам. Сегодня ты отдала мне ключ и подарила крылья. Ты права. Это был не просто секс.
— Хотя секс тоже был классным, — она легла на бок, открывая мне прекрасный вид на свою грудь. Я наклонился и легонько прикусил ее сосок.
— Эй! — ее протесты быстро сменились стонами, и вскоре я снова заставил ее пережить «маленькую смерть».
Один, два, три раза.
***
— Который час?
Шарлотта лежала на животе, разглядывая мои татуировки.
— Почти шесть, — ответил я, посмотрев на настенные часы.
— Что это? — спросила она, указывая на птичку, которая сидела на дереве, изображенном на моей татуировке.
— Это мой маленький пересмешник.
— Это цитата? — Она пододвинулась ближе, чтобы разобрать слова. — «Мы зеркало и отражение в нем». Почему это кажется мне знакомым?
— Это Руми. Он автор большинства стихов, которые я тебе присылал. Он был мусульманским поэтом, который жил сотни лет назад. Мисс Кэрол, мой социальный работник, дала мне сборник его стихов, и я заучивал их наизусть, когда мне становилось скучно.
— Ты уже говорил мне это. Строчку про зеркала. Ты был пьян, и я думала, ты бредишь, но теперь все стало понятно.
— Здесь есть и другие, — я показал ей крохотные буковки, спрятанные на дереве. Цитаты закручивались узлами на стволе, в листьях и ветвях прятались маленькие картинки.
Там была пластинка, инициалы моего дедушки, книга, слова из песни Леонарда Коэна и ключ.
— Зачем здесь этот ключ?
— Ключ от машины изменил мою жизнь. Я считал его символом утраченной в тот день свободы. А теперь ты вернула ее мне.
— Что ты теперь будешь делать?
— С Заком? Хрен его знает.
Она хихикнула.
— Так забавно слышать, как ты ругаешься.
— Ты была бы удивлена, узнав, как часто мне приходилось сдерживаться при тебе. Не хотелось пачкать твои симпатичные ушки своим грязным ртом.
— О, я тебя прошу. Я всю свою жизнь прожила с Уиллом. Большинство плохих слов и разных мерзостей я узнала благодаря ему. Но мы отвлеклись от темы.
— Это потому, что я не хочу омрачать наше солнечное мгновение серыми тучами, — я поцеловал ее в плечо. — Я больше ничего уже не могу сделать, Шарлотта. С этим покончено.
Она приподнялась, опираясь на руки.
— Это не конец. Ты сказал, что, рассказав мне правду, почувствовал себя свободным. Но пока другие не узнают эту правду, ты не будешь по-настоящему свободным.
— Я свободен с тобой, и это все, что меня волнует. Какая, черт возьми, разница, что думают остальные?
Она покачала головой.
— Это неправильно, Зан.
— Думал, я теперь Алекс.
— Ты снова Зан. Теперь это имя ассоциируется у меня с тобой, а не с аварией. Оно тебе идет.
— Мне теперь тоже называть тебя Лотти?
— Все зовут меня Лотти. Я хочу, чтобы ты называл меня как-то иначе.
— Может, просто Эл?
— Как в слове Любовь?
— Да, как в слове Любовь. Мой дедушка всегда называл так бабушку. Он называл ее «любовь моя».
— Но люди подумают, что это сокращенное от Лотти. Мне это нравится. Это наш секрет. Ну, еще один секрет. Спасибо, что доверяешь мне.
— Тебе легко верить, Эл.
Она улыбнулась своему новому прозвищу.
— Я уверена, что мой брат и Кэти думают, что нас похитили инопланетяне для опытов.
— Справедливости ради, надо признать, что кое-какие опыты мы проводили.
Она скорчила рожицу, вытащила подушку из-под головы и ударила меня ею.
— Я знаю твои грязные мыслишки.
— Ты даже представить не можешь, — я перекатился на спину и потянулся. Все, что мне хотелось, это прижать ее к своей груди, сплести наши ноги вместе и уснуть, но мы не могли это сделать.
— Мы должны идти.
— Ага.
Она улыбнулась мне, а я ей в ответ, и мы оба медленно покачали головой. А потом я схватил ее в объятия, и накрыл ее губы своими.
Снова.
Глава 35
Лотти
— Ты пытаешься сделать меня своей заложницей, — пожаловалась я спустя некоторое время. Мы покинули постель только чтобы принять душ, и теперь, завернувшись в полотенца, старательно убеждали сами себя в том, что нам нужно возвращаться в кампус.
— Ну, это не входило в мои первоначальные планы, но звучит не так уж плохо. Стив и мама не часто сюда наведываются. Мы могли бы остаться как минимум на несколько недель.
Сама идея, что я проведу всю жизнь в постели Заном, была похожа на рай.
— Если бы не наши нудные уроки, моя работа и мой тупица-брат.
— И мой тупица-брат, — добавил он, вытирая полотенцем волосы. — Надеюсь, что он больше ничего не натворил, и мне не придется за ним убирать.
— Ты должен прекратить это. Зачем ты вообще это делаешь?
— Он мой брат. Что, если на его месте был Уилл?
— Это совсем другое, — Я думала об этом, но ведь в действительности он там не был. Братья есть братья. Как там сказал Саймон? Если бы за рулем был Уилл...
Он взглянул на меня сквозь влажные пряди волос, свисавшие ему на глаза.
— Можно мне хотя бы постричь тебя как-нибудь? Я всегда стригу Уилла.
— Конечно, Эл. Я тебе доверяю, — он имел в виду не только стрижку. — Можешь подстричь их, когда мы вернемся.
— Тогда нам пора.
Он засмеялся и дернул мое полотенце так, что я, не удержавшись, свалилась на него.
— Сексуальный маньяк, — хихикнула я.
— Только для тебя, Эл. Только для тебя.
***
Обратная дорога в кампус оказалась совершенно другой, чем наша утренняя поездка. Напряжения стало меньше, улыбок и поцелуев больше, я избавилась от своей девственности, а он от своей тайны.
