— Теперь мы должны помочь Ибре стать лучшим бомбардиром.
И все сказали мне, что помогут. Публично.
Но Балотелли оказался той еще сволочью. В одном из последних матчей он получил мяч в штрафной, и я бежал рядом. Я был абсолютно открыт в великолепной позиции. А Балотелли продолжал держать мяч, и я посмотрел на него. Что же ты делаешь? Не собираешься мне помогать, значит? Я был зол, но что уж там, молодой ведь парень был. Он забивал голы. Не мог ведь я прямо там начать орать на него, но я был очень сердит, как и вся скамейка. Что за черт? Забивать гол, когда у Златана отличная позиция? Я подумал, если все так и будет, ну ее к черту, эту Золотую бутсу. Спасибо тебе, Балотелли. Но я переборол это.
В следующем матче я забил, и до конца сезона оставался еще один матч. Зубодробительная концовка: у Ди Вайо и меня было по 23 мяча, а у Диего Милито — 22. 31 мая. Все газеты только об этом и пишут. Кто победит?
Жаркий предстоял денек. Судьба скудетто уже была решена — мы давно его обеспечили себе. Но все равно в воздухе было напряжение. При небольшом участии госпожи Фортуны этот матч был бы моим последним в серии А. Я на это надеялся, но ничего не знал о том, что будет. Вне зависимости от того, последний это матч или нет, я хотел отыграть его на ура и стать лучшим бомбардиром. Даже в мыслях не было, что матч мог закончиться со счетом 0:0.
Конечно, все зависело не только от меня, а еще и от Ди Вайо, и от Милито. Их матчи игрались параллельно. «Болонья» Ди Вайо встречалась с «Катанией», а Милито и «Дженоа» встречались с «Лечче». Я не сомневался, что эти сволочи забьют. Мне кровь из носу надо было чем-то отвечать. Надо было забивать, но это было не так-то просто. Если переусердствовать, то ничего не получится, каждый форвард знает об этом. Не надо зацикливаться на этом. Все дело было в инстинкте. Ты просто следуешь ему. Поэтому против «Аталанты» предстоял тот еще матч. Через несколько минут после начала матча счет уже был 1:1.
На 12-й минуте Эстебан Камбьяссо выдал длинную передачу вперед, находясь недалеко от нашей штрафной, а я стоял на одной линии с защитниками. Я рванул, будучи на грани офсайда, и защитники меня не удержали. Я бежал, как молния, и выбежал один на один с вратарем. Мяч прыгал, но я подработал его коленом, и на меня как раз выбегал кипер. Но я пробил мимо него, и счет стал 2:1. Я возглавил бомбардирскую гонку. Люди кричали это мне, и я начал надеяться на то, что сработает. Но вокруг что-то происходило, и я не понимал, что именно. Кто-то кричал со скамеек что-то вроде: «Милито и Ди Вайо забили». Я не мог поверить. Звучало так, как будто парни на скамейке выдумали эту чушь. В футболе достаточно просто говорить всякое дерьмо, чтобы позлить людей. Я продолжал игру. Думал, что одного гола мне вполне было бы достаточно, и я не думал ни о чем-либо другом. Настоящая драма развернулась в других матчах.
На третьем месте в зачете снайперов шел Диего Милито, аргентинец. Он забил в сезоне очень много. За несколько недель до матча ему дали зеленый свет на переход в «Интер». Поэтому мы бы играли вместе, если бы я остался. Против «Лечче» он был великолепен. Он забил два мяча за 10 минут, и у него теперь было 24 гола, как и у меня, и не покидало ощущение, что третий гол очень близок. Но дело было не только в Милито. Ди Вайо ведь тоже забил. Об этом я ничего не знал. Но все трое шли вровень. В таком случае ты не побеждаешь, такую награду не делят. Ты должен один завоевать этот приз. И на меня начал давить факт, что мне нужен еще один гол. Это можно было понять по лицам скамейки, по давлению с трибун. Время шло. Ничего не происходило. Казалось, что матч так и закончится вничью. За 10 минут до конца счет был 3:3. Моуринью вывел Эрнана Креспо — нужна была свежая кровь.
Он хотел, чтобы мы шли в атаку, размахивал руками, мол, вперед! Иди, забивай! Я боялся, что теряю шанс выиграть трофей лучшего бомбардира. Я оставлял на поле последние силы. Я орал на других, чтобы дали мне мяч. Многие из игроков устали. Матч был равным. Но у Креспо были силы. Он пробежал с мячом по правому флангу, я бежал параллельно — и навстречу голу. Длинная передача вперед — и возникла борьба за мяч. Я оттер одного зашитника и оказался спиной к воротам, а мяч еще прыгал. У меня появился шанс. Но я уже сказал, что я не той стороной к воротам стоял. А что надо делать, когда стоишь спиной к воротам? Бить пяткой. Я ударил пяткой. Да, я забивал голы пяткой — итальян-
цам на Евро, приемом из каратэ «Болонье». Но в этой ситуации гол пяткой — это было бы слишком уж чересчур.
Мяч не мог залететь в ворота. Нельзя выиграть титул лучшего снайпера таким ударом в последнем матче. Так не бывает. Но мяч залетел в ворота. Счет стал 4:3. Я сорвал с себя футболку, зная о том, что мне покажут желтую. Но Боже мой! Это же нечто! Я встал у углового флага со снятой футболкой. Все запрыгивали на меня, Креспо, все. Почти с агрессией все давили на спину. Все кричали мне, один за другим: ты стал лучшим бомбардиром!
Понемногу я осознал происшедшее. Это был исторический момент. Это была моя месть. Когда я приехал в Италию, вокруг говорили: Златан мало забивает. А теперь я стал лучшим бомбардиром чемпионата. Сомнений быть не могло. Но я держался спокойно. Я отошёл назад вдоль поля. И кое-что другое заставило меня замереть.
Моуринью, человек с каменным лицом. Человек, который никогда и глазом не моргал, наконец проснулся. Он был, как безумец. Он прыгал, как школьник, и я улыбнулся: я все-таки заставил тебя сделать это. Но для этого пришлось потрудиться.
Пришлось забивать пяткой, чтобы стать лучшим снайпером чемпионата.
ГЛАВА 23
3 июня Кака перешел в «Реал» за 65 миллионов евро, а чуть позже Криштиану Роналду продали в тот же клуб за 100 миллионов. Уровень этих трансферов был запредельным, и я пошел к Моратти. Он был в курсе происходящего и спокойно реагировал на это.
Слушай, — сказал я. — Эти годы были невероятными, и я буду счастлив остаться. Плевать, если будут интересоваться всякие там МЮ или Арсеналы, или кто-нибудь еше. Но если случится так, что появится интерес со стороны «Барсы»...
То...
То я прошу тебя по крайней мере провести с ними переговоры. Не продавать меня сразу за конкретную сумму, нет. Решай сам, но поговори с ними, — добавил я. Он посмотрел на меня и понял, что деньги на горизонте большие, и неважно, как бы он сильно не хотел меня отпускать.
Хорошо, я обещаю, — ответил он.
Мы отправились на тренировочный сбор в Лос-Анджелес. Началась предсезонка. Я делил комнату с Максвеллом, как в старые добрые времена. Но мы очень устали, и еще эта смена часовых поясов. И журналисты словно с цепи сорвались. Они окружили отель, и на этот раз их главной темой было то, что я оказался «Барсе» не по карману. Вместо меня они собирались купить Давида Вилью. Газеты ведь ни хрена не знали, но опасения у меня появились. Много чего происходило последние несколько недель, и я отчаялся. Надежды были, но теперь все снова стало плохо, и чертов Максвелл делу не помогал.
Максвелл — самый славный парень в мире. Но тогда он меня разозлил. C самых первых дней в Амстердаме мы с ним следуем друг за другом, и сейчас оказались в этой же ситуации. Целью обоих была «Барселона». Однако он был на шаг впереди — даже хуже, он был в шаге от перехода, а передо мной словно закрывалась дверь в «Барсу». Он не мог спать, он висел на телефоне: все готово? Так готово или нет? Это действовало мне на нервы. Без остановки: Барса там, Барса тут, Барса то, Барса это. День и ночь, день
за днем. По крайней мере, так казалось. Это жужжание окружало меня, и я почти ни слова не слышал о своем будущем. А это злило еще больше. Я срывался на Мино — чертов Мино, для Максвелла все на блюдечке, а для меня... Я позвонил ему:
·— Значит, на него ты работаешь, а на меня — нет?
Пойди-ка ты далеко-далеко, — только и ответил Мино. Это было незадолго до того, как Максвелл перешел в «Барселону».
Если я куда-то перехожу, то СМИ следят за каждым шагом этого процесса. Переговоры Максвелла, в отличие от моих, удалось сохранить в тайне. Никто не верил в то, что он станет игроком «Барсы». В тот день, когда мы пришли в раздевалку, где все сидели в круге, ожидая нас, он рассказал всем, что происходит.
Я перехожу в «Барселону»!
Все воодушевились: ты переходишь? Серьезно? Поднялся шум, ведь такие вещи всегда заставляют людей воспрянуть духом. «Интер» — не «Аякс». Люди там более спокойные. А «Барса», выигравшая Лигу чемпионов, была лучшей командой в мире. Конечно, некоторые завидовали. Да и Максвелл выглядел смущенным, когда собирал вещи.
И мои бутсы захвати, — сказал я громко. — Я еду с тобой.
Все засмеялись, дескать, молодец, хорошая шутка. Они дума-
ли, что я был слишком дорогим игроком для трансфера. Ну, или мне и в «Интере» хорошо. Нет, Ибра останется. Никто не может его себе позволить, думали люди.
Да сядь ты, не поедешь ты никуда! — закричали парни, и я отшутился. Но я и сам не был уверен в себе.
