Алхимик - Алекс Каменев

Расплывчатые теории, туманные предположения, слухи и домыслы. Ожидал нечто большее.

Пока что ясно одно — за свитком охотились серьезные силы. Претендентов хоть отбавляй: южане, у кого, собственно, стащили магический артефакт-реликвию, первосвященники из святого города, уже, наверное, снарядившие армию паладинов на поиски украденной святыни, великие семьи Дуэгара, жаждущие завладеть магической вещицей огромной мощи, и еще черт знает кто.

А старик преспокойно заперся на четвертом этаже и в ус не дует. Хладнокровия и самообладания у Гренвира похоже хватит на сотню человек. Это же надо быть настолько сдержанным в таких обстоятельствах. Лично я бы уже давно ударился в панику.

Кстати, вполне возможно, что и пора. Как-никак я погряз в этом деле по уши. Если начнется заварушка (а так скорее всего и случится) попаду под раздачу вместе с отмороженным двухсотлетним чародеем.

Дела, может и правда пора вставать на лыжи? Когда несколько армий припрутся осаждать башню здесь станет крайне неуютно.

— Читаешь? — раздалось от двери библиотеки.

Я вздрогнул и едва не уронил книгу с колен. Как он блин в своем балахоне умудряется всегда так незаметно подкрадываться? Ниндзя-стайл, блин.

— Так вы же ничего не говорили, — оправдался я, осторожно закрывая массивный фолиант и водружая его на столик.

— Пошли со мной, — Гренвир развернулся и не глядя идет ли ученик следом, направился по винтовой лестнице вверх.

Черт, он что уже спускался вниз? Или только вышел из лаборатории? Ходит, как призрак, впору колокольчик на шею вешать.

Подумал и сам про себя посмеялся. Ага, позволит старый хмырь помечать себя таким образом, раскатай губу. Скорее сам нацепит что-нибудь звенящее на «бестолкового мальчишку», — я мысленно передразнил старого ворчуна, — чтобы тот не сидел без дела.

— Зачем вам свиток? — не удержался и все же спросил я, пока мы неспешно поднимались на вверх.

Вместо ответа Гренвир достал откуда-то из рукавов кусок черного кристалла, он его подобрал во дворе, перед тем как приказал там убрать.

— Это все что осталось от Рауля Карзани, родного брата графа Карзани, — сообщил он.

Я припомнил предводителя латников в изящном камзоле, черные шипы пронзили его одним из первых.

— Мало кто знает, что их пробабку в ночь перед женитьбой силой взял король, ослепленный ее красотой.

Замечательно. Еще одна «прелесть» средневековья. Монарх насилует девицу, а на утро преспокойно отдает ее в жены вассалу. И это, еще не упоминая всякие правила первой ночи.

— Она ничего не сказала мужу. Так и уехала в замок Разенвальд. А спустя положенные девять месяцев родился мальчик, — алхимик резко остановился и повернулся ко мне. — Понимаешь, что это значит?

Я пожал плечами.

— Что в роду Карзани есть королевская кровь? — предположил я, не слишком уверенный в правильности ответа.

Взгляд волшебник потеплел.

— Правильно, — сказал он и похвалил: — Быстро соображаешь, молодец.

По-моему, это первая похвала из его уст в мой адрес. И не только в мой, но и Эри. Раньше за ним такого не замечалось.

Восхождение возобновилось.

— Для проведения ритуала необходимы редкие ингредиенты, — размеренным тоном продолжил Гренвир. — И я собрал почти все. За исключением двух составляющих.

Мы дошли до четвертого этажа. Проскрипел ключ, замок щелкнул, дверь распахнулась в зал лаборатории.

— Одна из них кровь представителя южного королевского дома, — в худой ладони качнулся черный кристалл. — А другая — кровь дуэгарского аристократа.

Алхимик медленно развернулся.

— Сначала я планировал заманить в башню девчонку дэс’Сарион, но потом подвернулась возможность получше, — мрачные глаза чародея жгли стылым морозом.

Я вдруг понял о какой подвернувшейся возможности он говорит. Злосчастный перстень формально сделал меня одним из дэс-валион, благородным из темной знати.

А значит… я попытался отшатнутся назад, но сухая рука выстрелила вперед и схватила меня за горло.

— Куда же ты, — почти ласково проронил Пауль Гренвир. — Ритуал еще не закончен. И так уж случилось, что тебе предстоит сыграть в нем решающую роль.

Больше ничего не говоря и не обращая внимания на сопротивление, он легко потащил меня в лабораторию, где на каменных плитах сине-зеленым огнем горела огромная пентаграмма.