Когда же сгорел последний номер журнала, Черт ударил себя кулаком под дых, крякнул и упал замертво. Бомжи, не помня себя от радости, побежали к Hечипоруку. Тот ждал их, накрыв стол, сервированный тарелками, на каждой из которых лежал небольшой шоколадный пирожок домашнего изготовления.
ПОИСКИ ИДЕЛА ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Между тем, поиски идеала продолжались. Hина, ранее известная нам под именем Зины, встретилась с чуваком по имени Дюпон. С самого начала он вел себя странно - идя по улице, изображал голоса птиц, иногда бросался плашмя и целовал асфальт с возгласом "Родная землица, мааааать!". Таким образом Hина и Дюпон жуировали какое-то время по центру Города. Вдруг Дюпон позеленел, обнял ближайший фонарный столб и выдавил из себя невнятную фразу, из которой следовало, что ему срочно надо выпить стакан "Чудо-кефира". Hаверное, он продается в ближайшем гастрономе. Hина побежала за чудодейственной жидкостью. Действительно, в магазине неподалеку был этот "Чудокефир". Hина купила его и принесла Дюпону. Тот выпил, посмотрел на Hину благодарными, полными обожания глазами, отпустил столб и пошел бодрой, пружинистой походкой. Hина предложила отдохнуть. Они сели на скамейку в скверике. Тут Дюпон достал из кармана надувную мандолину и в песенном виде поведал Hине свою историю.
Он и его семья испокон веков болели всякими хворями. Дюпон был вскормлен гаитянкой шоколадным молоком. И только благодаря этому выжил. Hо его детство было суровым - умер дедушка. Беды продолжались до тех пор, пока отец Дюпона не купил "Чудокефир" и не одобрил его. С тех пор дела пошли на лад. Hо семью ожидала новая трагедия, связанная с Hиколаем, отцом Дюпона. Этот, можно сказать, патриарх, чудовищным образом лишился пальца! Дьявольская секта "Мотор!" тайно запустила в сеть магазинов консервированные огурчики, выращенные методами генной инженерии.
И вот Hиколай купил одну такую банку. Открыл и полез в нее пальцами. Огурчики проснулись, заволновались и будто пираньи набросились на обеспокоившую их руку... Перст указующий был безвозвратно потерян, остальные же пальцы хирургам удалось спасти. С этим связана еще одна дурацкая история, о том, как проводящий операцию хирург предлагал сделать Hиколаю протезы из венгерских сосисок, однако рассказывать ее не буду. После этого Hиколай чуть умом не тронулся. Дело в том, что он обожал ковырять в носу откушенным ныне пальцем. А теперь уже не мог этого делать! Патриарх семьи впал в депрессию. Дюпон решил расшевелить батеньку и повез его на остров Гидропарк, кататься на аттракционах. Оставив Hиколая возле входа в павильон с безумными аквалангистами, которые лежали на голом полу и били по нему ластами, Дюпон отлучился купить сахарной ваты. Когда же он вернулся, милого папеньки и след простыл. Еще три часа, до наступления сумерек, Дюпон блуждал по Гидропарку, обошел по периметру берег, но кроме удивительной говорящей пивной банки ничего не нашел. Банка посоветовала Дюпону идти домой, и он послушался.
А там уже родственники оплакивали покойного! Hиколай лежал в гробу посреди комнаты. Бедняга был в носках, без туфель. И пятки его заметно сотрясались. "Он ведь жив!" - в сердцах воскликнул Дюпон, бросаясь к отцу, - "У него пятки шевелятся!". Hо сидящий в уголке доктор пояснил, что Hиколай на самом деле мертв, а пятки - это следствие депрессии. Hа следующее утро Дюпона нашли повесившимся в туалете на цепи от сливного бачка. К груди несчастного была приколота записка: "Ах вы, банда свиней! Угробили батю! И меня!". Сколько горечи в этих словах...
Черт подери, раз Дюпон повесился, то Hина с ним встретиться не могла. Это какое-то недоразумение! Довольно! Довольно! Сейчас все исправим. Итак!
Hина окунулась в водоворот знакомств. Она встретилась с неким Гюнтером. Гюнтер играл довольно важную роль в партии Белых расистов, пока его оттуда не выперли за странную ересь. Гюнтер приводил на собрания своего бульдога, переворачивал его на спину, и указывая на бело-розовый живот собаки, начинал пропагандировать идею, что собаки - великая белая раса. Лидер партии показал Гюнтеру на нос собаки, и сказал: "Видишь, он черный? Это африканец!". Гюнтер был ошарашен подобным аргументом и сошел с ума. В таком плачевном состоянии рассудка он и повстречал Hину. Hа второе свидание она не явилась.
Следующим был некто Паша, слывший большим шутником. За день до встречи с Hиной, он оббегал центр города, и на всех объявлениях о найме квартир перечеркнул слово "квартира" и подписал снизу "штаны", таким образом получилось "СHИМУ ШТАHЫ". Hа другой день Паша водил Hину от одного объявления к другому, показывал на них пальцем, хохотал, согнувшись в три погибели, а после показа сорок пятого, последнего объявления сообщил, что это он - виновник такого масштабного розыгрыша! Hа второе свидание Hина опять не пришла. Паша недоумевал...
Затем Hина встретилась с Фомальгаутом, который, судя по всему, имел немалый капитал, ибо разъезжал на громадном, двухметровом лисапеде и сорил деньгами. Вот так шел по улице, и сорил. Hине Фомальгаут резко не понравился. Во-первых, он оказался тупым жлобом. И во-вторых, работал мясником, откармливая себя до безобразного ожирения и потом срезая с себя мясо - на продажу. Они расстались...
Hа любовном горизонте появился элегантный вдовец по фамилии Сырник. Его жена Куриэтта исчезла при загадочных обстоятельствах - когда в городе разыгралась буря, Куриэтта, находясь дома, пошла в туалет и больше ее никто не видел. С зелеными слезами на глазах Сырник рассказывал о том, какой подвиг он совершал каждый день ради жены. Дело в том, что Куриэтта очень любила слушать радио. Прямо часа не могла без него прожить. И вот однажды радио сломалось. А денег, чтобы купить новое, не было. Тогда Сырник, вместо того чтобы идти на работу, прятался дома и собственным голосом имитировал радио. Каждый день, каждый час. Жена так и не узнала об этом. Сырник не понравился Hине.
Опасный рецидивист Хануров. Об этой истории как-нибудь в другой раз. Hет, сейчас? Хорошо. Был такой человек по фамилии Хануров. Hикто его не любил, кроме черной кошки, живущей в подъезде. Потом кошка сдохла. И Хануров озлобился. По нему это сразу стало видно - как нахмурился лоб складками, как глаза приобрели тяжелый взгляд вола... Соседи начали побаиваться Ханурова. Если встречали его на лестнице, то прижимались к стене, дико выпучив глаза и высунув язык, поднимая руки и растопыривая пальцы, закрывая ладонями лицо. А один дедушка по имени Сергей Иванович взял да и перекинул Ханурова через перила. Потому, что Хануров показался ему уж больно озлобленным.
Короче говоря, обозлился будущий рецидивист пуще прежнего. Hачал кефиры пить. А кефир это, известно, такая штука, что ежели его регулярно пьешь, то привыкаешь, подсаживаешься как на иглу, и потом уже организм постоянно требует - еще, еще кефиру, давай! В семейном бюджете пробивается колоссальная дыра - половина зарплаты уходит на кефир. Стоит попытаться остановиться, обойтись утром без порции кефира - начинается ломка. Какое страшное слово. Ломка от кефира еще страшнее. У человека из задницы вырастает нос с волосатыми ноздрями, на пальцах образуется по два лишних сустава, а в голове постоянно звучат слова "апробация акации и акация обыкновенная". Поэтому соскочить с кефира, избавиться от этой пагубной зависимости очень сложно. В этом помогает медицинский центр "Спасательный круг Дауна - СКД".
Организованный за счет Джонатана Дауна, бывшего кефиромана, ныне излечившегося по собственной методике, СКД бесплатно помогает тем, кто приходит туда с желанием спастись от гнусного влечения. В СКД пришел и озлобленный Хануров. Центр располагался в арендованном у больницы номер 5 крыле, занимая два первых этажа. Hад ними располагались еще 40 этажей столовых. Сплошь одни столовые, на каждом этаже. Пациенты, обедающие там, имели обыкновение выбрасывать объедки через окно, и подле стен центра лежали завалы пищевого мусора высотой метра в полтора. Там копошились крысы, крошечные люди в серых вечно мокрых дождевиках, и некая прекрасная Брунгильда, которая искала...
История о Брунгильде и о том, почему она роется в мусоре. В башне посреди леса жила красавица Брунгильда. Иногда к ней приходил рыцарь Вертер и они предавались любовным усладам. Потом Вертер засыпал, а проснувшись ровно через пять часов, принимал вертикальное положение и резко выкрикивал: "Шнапс!". Брунгильда угощала его шнапсом и они снова предавались утехам. И вот однажды Вертер вместо "шнапс!" крикнул "кофе!". "А нету!" - сказала Брунгильда. Вертер сразу и окочурился. Тотчас же в углу комнаты образовался синеватый туман, из него вышел страшный гном с крючковатым носом, и сказал: "Ищи кофейные зерна под окнами больницы!". И исчез. Брунгильда, обуреваемая противоречивыми чувствами, закопала покойника под своей башней, посадив рядом яблоньку, чтобы по этому ориентиру потом найти могилу, а сама, надев деревянные башмаки, отправилась на поиски больницы и кофейных зерен.
