- Правда? - с робкой надеждой спросил Максимилиан.
- Правда.
- А Маддалена? Что с ней будет?
- Не знаю. Это их колдовские дела, пусть сами разбирают, что они не поделили.
- Но Маддалена больше не колдунья. Ее надо выручать!
Май смотрел на него сверху вниз. В золотых кудрях Максимилиана запуталась черная соломенная труха. Вот тоже, херувимчик...
- Знаешь, милый мальчик, это не моя забота, - сказал Май. - _Я_ никого выручать не собираюсь. Я ухожу. Нас с тобой отпустили - этого уже много. Ты идешь со мной или остаешься?
Максимилиан сжал кулаки.
- Я должен ей помочь!
- Тогда - всего хорошего.
Май развернулся и зашагал через большой луг к лесу. Идти он решил на юг. Вернее, он ничего не решал. Просто, на юг вела та единственная дорога, которая, как он видел, шла от замка. Он не так много разглядел с насыпи. Зеленым морем раскинулся вокруг замкового холма залитый солнцем лес. И где-то очень далеко лежали синие горы в полосах тумана. Обилия дорог и деревень он не увидел, а, стало быть, и выбор был невелик.
Через десять минут его догнал Максимилиан. Он бежал босиком и единственный свой чулок нес в руке.
- Я еще вернусь... Я отомщу... Тогда посмотрим, кто есть кто... некоторое время еще бормотал про себя мальчик. Потом он запыхался и примолк.
Правда, мили через две пути Максимилиан сделал вторую попытку уговорить Мая вернуться и попробовать что-нибудь сделать для спасения Маддалены, красноречиво приводя примеры благородства из рыцарских романов, где отважный герой непременно побеждал злых колдунов и драконов во имя справедливости, а так же для того, чтобы имя его прославили в веках.
Маю было неудобно, что на него смотрят, как на единственное в обозримой вселенной воплощение рыцарства. Если б мальчик знал, насколько благородная внешность бывает лжива - особенно, когда пусто в карманах... В общем, плодить по свету обманутые надежды Маю сейчас в особенности не хотелось, он и так оставлял их на своем пути достаточно. Поэтому он этот разговор пресек.
- Не жди, что я сейчас поверну и брошусь освобождать твою плененную красавицу, - сказал он. - О последствиях надо думать прежде совершения поступка, а не после него. Ужель ты думаешь, случилось бы что плохое, если б ты женился на Маддалене? Никто не посмел бы вас красть со свадьбы. Напротив, весь колдовской Цех радовался бы вместе с вами. Ты сам себя поставил в сомнительное положение, имей мужество сам нести ответственность за содеянное.
Максимилиан растерялся. Он пробормотал:
- А я-то что? Это она...
Май даже приостановился на секунду.
- Ах, так она же еще и виновата?! Замолчи и не оскорбляй мой слух столь жалким оправданием. Я не желаю больше слышать от тебя ни слова.
Весь последущий путь Максимилиан то отставал и смотрел назад, где за спиной быстро шагающего Мая остался колдовской замок, то бегом догонял старшего спутника и понуро брел немного в стороне от него. Веточкой он гонял от голых ног комаров. Лицо у него было страдающее и обиженное.
Часа через два с половиной пути лесная дорога вывела их к развилке, где под сенью трех высоких дубов стоял длинный, прокопченый насквозь старый дом с облезшей вывеской над дверью. Как ни силился Май прочесть надпись, она не поддавалась. Он оглянулся, проверяя, с ним ли мальчик.
- Похоже на постоялый двор, - сказал Май. - Зайдем.
- А деньги? - спросил Максимилиан.
- Я же сказал - зайдем.
Максимилиан больше не возражал. Они прошли мимо коновязи и загона для овец, поднялись на кривое крыльцо и попали в большую, темную залу, грязную и совершенно пустую, если не считать бродящую под столами одинокую курицу. Когда они входили, где-то в глубине дома громко звякнул колоколец, предупреждая хозяина о появлении гостей. Тем не менее, держатель заведения на глаза не показался - ни сразу, ни через четверть часа.
В итоге Май, которому надоело ждать, вернулся на порог и еще раз хлопнул дверью, чтобы хозяин, наконец, явил свой лик посетителям. Колоколец от такого непочтительного обращения прямо-таки захлебнулся звоном. И долгожданный хозяин появился. Лицо у него было опухшее, красное, с большим туфлеобразным носом, а голова обрамлена нимбом стоящих торчком нечесанных седых волос. От него пахнуло хлевом, чесноком, перегаром и чем-то жареным вдобавок, - видно, с кухни. Он вытер руки грязной тряпкой и мрачно воззрился на Мая и его полуголого спутника.
- Доброе утро, любезный хозяин, - приветствовал его Май. - Нам бы поесть и раздобыть какую-нибудь одежду для вон того, - он кивнул на Максимилиана, - беглого покорителя женских сердец, чтоб ему можно было не стыдясь дойти до дома.
Максимилиан до корней волос залился краской и скосолапил ноги.
Суровый корчмарь кивнул и сделал Маю знак наклониться поближе. Май с вниманием обратился к нему.
- Полфлара, - громко сказал корчмарь ему прямо в ухо, - будет завтрак и все, что можно за деньги. Но деньги вперед.
Май выложил на стойку серебряную монету, которая немедленно исчезла у корчмаря за поясом.
И вскоре на столе появилось большое блюдо с мясным рагу, две деревянные ложки и кувшин с почти свежим пивом, а на скамью были брошены холщовые штаны, веревка для подпояски и плетеные сандалии.
Май остановил корчмаря, когда тот хотел опять уйти.
- Скажите, уважаемый, - спросил Май, - как называется эта местность?
- Корчма "Три дуба", - буркнул тот в ответ.
- Это я понимаю, - сказал Май. - А как называются окрестности? - Для большей понятности он сделал широкий жест рукой.
- Окрестности? - переспросил корчмарь и задумался, шевеля кустистыми бровями и многочисленными морщинами на лбу.
Натянувший уже штаны Максимилиан оборвал его тяжкие раздумья новым вопросом:
- Что за замок лежит в пяти милях к северу отсюда?
- Замок? - опять спросил корчмарь, на этот раз с удивлением. - Ни к северу, ни к югу тут нет никаких замков.
- Но как же?..
- Водит, - объяснил своему юному спутнику Май. - А ты как думал? Она нас водит. Чтобы мы обратной дороги к замку не нашли. - Он вновь обратился к корчмарю: - Уважаемый, сообщите нам, в таком случае, чьи земли мы имеем честь топтать?
Вот тут корчмарю раздумывать над ответом было не нужно.
- Чьи? Земли благородного герцога граагского Зуммеля фон Хаузаля.
Май прикусил черенок ложки. Герцогство Граагское. Среди приморских городов, да и в великоимперских землях оно пользовалось славой не то, чтобы дурной. Скорее, странной. Говорили, будто с суши оно больше, чем если плыть вдоль берегов полуострова морем. Говорили, будто это колдовской край, и будто сам герцог - колдун. Говорили и другие чудные вещи, которым Май раньше не верил - мало ли что наплетут да придумают. Верил ли он в них теперь? Пожалуй. Но все еще не полностью. А другие путешественники, побывавшие здесь, возвращались с известием, что ничего необычного в Грааге не видели. Конечно, они не видели. Для того, чтобы видеть, нужно с этой способностью родиться. Или же уметь так соврать, чтоб самому уверовать в собственные сказки.
Корчмарь еще повертелся пару минут, сказал:
- Сдачу сейчас принесу, - и исчез.
- А кто это - она? - спросил Максимилиан.
Май только посмотрел на него. Рот у него был занят, чтобы отвечать.
- Тот, из замка? Который был в маске?
- Вот-вот, - кивнул Май.
Больше они на эту тему не разговаривали, пока блюдо перед ними не опустело.
- А что мы будем делать дальше? - спросил его Максимилиан потом, подбирая куском хлеба остатки подливы.
- Если здесь все спокойно, останемся до завтра и отдохнем, - сказал Май. - Я устал, я запылился, я хочу спать.
- А я хочу обратно в замок, - опустив взгляд на пустое блюдо сообщил Максимилиан.
- Ты должен потерпеть, - сказал Май, который, к слову, совершенно и не был уверен в том, что здесь все будет спокойно: уж слишком редко сбываются мечты. Но он себе позволил помечтать еще: - Доберемся до гавани, сядем на корабль, и через неделю ты будешь дома.
- А как же деньги? - опять спросил херувимчик.
- Денег я тебе дам. Разумеется, в долг.
- А Маддалена?
Май покачал головой.
- Ничем не могу помочь.
- Тогда я лучше вернусь.
Май поставил на стол локти
- Ты не сможешь вернуться, - сказал он.
- Почему?
- Спроси хозяина. Он не знает, где тот замок. И никто не знает. Дорога заколдована, никто не сумеет сказать тебе, откуда она нас сюда привела.
- Но почему?..
- Да потому что. И хватит разговоров об этом.
Колоколец при двери на этот раз смолчал.
- Серебром платишь? - спросил от порога молодец с подобным хозяйскому носом-туфлей. - Ну, давай посмотрим на твое серебро.
- И бирюльку с пояса тоже отдай, - добавил корчмарь, топтавшийся в дверях кухни с пистолетом в руке. Смотрел он при этом на золотые часы Мая и целился примерно туда же.
Все как всегда, с тоской подумал Май. В лесной глуши появляются двое неизвестных необычного вида. Оружия у них нет, денег мельче серебряного флара нет. Свидетелей, кстати, тоже нет. Никто их раньше здесь не видел. Что за беда, если никто никогда и не увидит их больше? Сказать спасибо, что поесть успел?
