Все шло своим чередом. И вот, наконец, произошло то, что должно было произойти. Таня сказала мне, что знакома с одним ее сокурсником по университету, компания которого играет в бридж. Как его зовут? Его зовут Вилен Нестеров.
Они закончили астрономическое отделение физфака (мехмата до 1956 года) в 1957 году. (В одном воспоминании о Вилене Нестерове написано, что он закончил университет в 1951 году. Это, конечно, неверно. И Вилен, и Таня были старше меня, но не на 13, а только на 7 лет.) После окончания университета Таня и Вилен вместе работали в ГАИШ'е – Государственном астрономическом институте им. Штернберга (одном из подразделений Московского университета). В конце пятидесятых – начале шестидесятых годов были авторами совместных научных работ по астрономии.
Я попросил Таню связать меня с Виленом. Заодно просил ее сказать ему, что играем мы очень здорово и что уже ездили на всесоюзный турнир в Вильнюсе. Таня все это Вилену передала. Что сказал Вилен? Вилен сказал, что не может себе представить, что кто-то играет лучше, чем они. И еще сказал, что не верит, что проводятся всесоюзные турниры по бриджу.
Ну что ж, я позвонил Вилену. Все ему рассказал. Разговор был очень приятным. Мы разговаривали с ним так, как будто были давно знакомы. Я сообщил ему о планируемом турнире в Таллине. Вилен выразил готовность в нем участвовать.
Мы затеяли первый московский отбор. Решили просто провести три матча между тремя нашими командами: МГУ, «Форсингом» и командой Вилена.
В первом матче мы играли против команды МГУ и, как и ожидалось, легко выиграли. Потом играли против «мужиков» (так стали мы называть команду Вилена, поскольку все они были значительно старше нас). И они нас просто разгромили. Оказалось, что мы скверно отыграли все резкие раздачи. Наш протокол выглядел примерно так: плюс два, плюс три, минус тринадцать, плюс пять, минус семнадцать.
Это поражение было хорошей наукой для нас. Стало ясно, что играть нам надо гораздо более агрессивно. И этому агрессивному стилю надо было учиться.
Кто принадлежал к «мужикам», кроме Вилена (Вилена Валентиновича) Нестерова? Во-первых, Юрий Константинович Солнцев – ученый секретарь секции совета, где я собирался защищаться. Юрий Константинович был ключевой фигурой в компании «мужиков». И считался на тот момент, пожалуй, самым крепким игроком.
Кто был еще в их компании? Там был Леон (Лев Михайлович) Голдин. «Отец Леонтий» – так, по какой-то причине, представлялся Леон незнакомым ему людям. Еще там был Патя – Петр Александрович Сластенин (многие звали его «полковником»). Также в этой компании были Слава-мальчик (Вячеслав Владимирович Пржбыльский), Сергей Борисович Русецкий, Тарас Ермолаевич Прохорович и Генрих Евгеньевич Грановский. (О каждом из них я еще скажу отдельное слово.) Наиболее устоявшимися парами были Нестеров – Сластенин, Грановский – Русецкий, Голдин – Нестеров, Голдин – Солнцев. Впрочем, они все могли играть друг с другом в любой комбинации. Как они играли против нас в том первом матче, сейчас трудно сказать. Но Тараса Прохоровича среди них в тот раз не было.
Их компания долгое время играла в преферанс. Очень сильными преферансистами были Тарас Прохорович, Сергей Русецкий и Генрих Грановский. До того, как «мужики» начали играть в бридж, они какое-то время играли в винт – игру, похожую на бридж. В ней после окончания торговли партнеры могли обмениваться (в закрытую) одной картой – «гвоздем». В результате расклады у них получались более резкими. И, возможно, этим обстоятельством объяснялся тот факт, что они были прекрасно натренированы на резких раскладах.
Многие из них были хорошими шахматистами. Тарас Прохорович, Юрий Константинович Солнцев были мастерами спорта, Петр Александрович Сластенин был кандидатом в мастера. Леон Голдин был блестящим шахматистом, но я не помню, имел ли он какой-то официальный шахматный статус.
* * *
После того как мы выиграли у МГУ, а «мужики» выиграли у нас, оставалась пустая формальность – матч «мужиков» с командой МГУ. И тут случилось непредвиденное: команда МГУ выиграла у «мужиков»!
Здесь скажу, что в этом был стиль «мужиков». Для блестящей игры им было нужно вдохновение. И если особого стимула для победы не было, то вдохновение пропадало – и они могли проиграть матч более слабой команде. Хотя, конечно же, я понимаю, что сильная команда – это та, которая выигрывает матч. Но все-таки факт остается фактом: в Московских турнирах «мужики», хоть и считались лидерами, побеждали далеко не всегда. «На выезде» те, которым случалось победить «мужиков» в Москве, играли довольно слабо. Это, кстати, сквозит во многих воспоминаниях бриджистов начала семидесятых.
Вот, например, что пишет Саша Рубашов, известный московский игрок: «Мы играли с Лешей [Злотовым. – С.Б.] его систему "Терц-дубль", которая давала нам немалые дивиденды в московских турнирах, но в Таллине оказалась совершенно несостоятельной».
А вот что пишет Слава Демин, не менее известный московский бриджист: «…мы четырежды выигрывали первенство Москвы… А на выездах нам не везло, мы только один раз заняли третье призовое место на Всесоюзном турнире».
* * *
Итак, «мужики» разгромили нас, мы выиграли у МГУ, а студенты обыграли «мужиков». Что было делать в такой ситуации?
Тут стало известно, что Таллин выделил для москвичей два места в командном турнире. Поэтому мы решили, что образуем две команды (из трех пар каждая), которые мы укомплектуем шестью парами (по две пары из каждой московской команды – нашей, команды МГУ и команды «мужиков»).
Я не помню, как мотивировали устроители Таллинского турнира 1968 года свое решение пригласить две московские команды. По всей видимости, именно поражение команды «Таллин-1» от нас на Вильнюсском турнире произвело на них определенное впечатление. Скорее всего, так оно и было. Во всяком случае, никакого другого объяснения этому, даже гипотетического, я сейчас выдвинуть не могу.
ВОЗМОЖНОСТИ РАЗНОГО РОДА
Когда прошло какое-то время после первого московского отбора, встал вопрос о том, а как же реализовать такое решение: сформировать две команды из шести пар.
Мне позвонил Вилен и сказал, что он хотел бы, чтобы мы с Мариком объединились и влились в их команду. Я сказал об этом Марику. Подумав, мы отвергли предложение Вилена. Мы посчитали, что приняв это предложение, мы в какой-то мере обидим Валю и Лешу.
В этот момент как-то стало очевидным для всех, что, наверное, не стоит разбивать две пары «мужиков» по двум разным командам. И, значит, оставалось только решить, какая пара будет делегирована в команду «мужиков». Но тут выяснилось, что никто из команды МГУ не хочет присоединяться к команде Вилена. По всей видимости, там понимали, что никакая из их пар не сможет играть на «мужиковском» уровне. И они так думали при том, что только что выиграли матч против команды Вилена!
Я сказал Марику, что мне не хочется присоединяться к «мужикам». Я тоже считал, что мы с Валей не сможем поддержать высокий уровень игры команды Вилена. Марик смотрел на все это дело проще и не стал сильно возражать против присоединения к ним. В итоге в команду «мужиков» были делегированы Марик Мельников и Леша Поманский, чего, судя по тому, как стали разворачиваться дальнейшие события, не надо было делать.
* * *
Мы приехали в Таллин. Турнир начался. В первом матче мы с Валей играли в открытой комнате. Марик с Лешей первую половину отдыхали. «Мужики» (Голдин – Нестеров, Русецкий – Солнцев) выиграли первую половину матча. Причем выиграли ее с хорошим результатом. И теперь в бой должны были вступить Марик с Лешей. Мы с Валей их подбадривали. А они заметно нервничали. Ведь после выигранной с большим преимуществом первой половины им надо было суметь поддержать высокий «мужиковский» уровень игры.
Вторую половину мы играли в закрытой комнате и поэтому не знали до самого конца, что произошло в команде «мужиков». Когда мы вышли из закрытой комнаты, мы увидели совершенно подавленных Марика и Лешу. На наши вопросы, что случилось, они отвечали, что произошло что-то совершенно невероятное. «Мужики» не дали им играть и выперли их из команды. По всей видимости, все «мужики» были едины в своем решении, но надо было еще найти исполнителя этого действа. Таковым оказался Сергей Русецкий. Он вел себя очень жестко. Чуть ли не силой спихивал Марика с Лешей с их мест за столом и говорил судьям, что вообще не знает, кто они такие, эти Марик и Леша. А когда Марик заартачился, он ему прошипел: «Ты еще не знаешь моих возможностей!» Наивный Марик отвечал: «А ты не знаешь моих возможностей». На что Русецкий произнес очень запомнившуюся нам всем фразу: «Возможности бывают разного рода!» И сопроводил это жестом пальцами, который, говорят, обрел сейчас второе дыхание в России.
