***
— Я помню, что ты просила не спрашивать, но… как ты?
Я перестаю расправлять одеяло и поднимаю взгляд на него.
— Нормально.
— Когда женщина говорит «нормально», это значит, что все как раз-таки наоборот.
— Думаю, мы уже давно установили тот факт, что я не похожа на нормальную женщину, когда я говорю «нормально», значит так и есть. Я в порядке. Но не супер отлично, да, я — сердита, расстроена, немного в смятении и смертельно сильно скучаю по папе, но все же я в порядке.
Он кивает, кажется, удовлетворенный ответом и забирается на кровать. Я стою и просто пялюсь на него на мгновенье, потом еще на одно и еще, он так ошеломительно красив, когда на нем только боксеры.
— Я не кусаюсь.
— Очень жаль, — бормочу я и со вздохом забираюсь к нему в постель. Он в мгновение ока поворачивается ко мне и прижимается грудью к моей спине. Он крепко обвивает меня руками, одну кладет мне на плечо, а вторую — на талию. Это так странно. Что же я делаю?
— Расслабься, — хихикает он, будто читает мои мысли. — Ты и правда никогда ни с кем не спала в одной постели?
Я неловко качаю головой и дрожу от непосредственной близости наших тел. И особенно из-за того, как его твердость прижимается к моей заднице. Я вновь его хочу. Он трахнет меня? Вероятнее всего, нет. Хотя он немного шевелит бедрами, а его дыхание становится тяжелым.
Я прижимаюсь к нему ближе — и он вздрагивает. Игра началась.
***
Тяжело, жарко, очень жарко, что сложно дышать. Душно, очень хочется пить, и я слегка возбуждена. Что-то давит мне на бедро.
Я приоткрываю глаза и в буквальном смысле задыхаюсь от конечностей человека, обернувшегося вокруг меня. Боже, его конечности — словно щупальца монстра! Его нога лежит на моей ноге, голова — на груди, одна из его рук лежит под моей талией, а другая — на ребрах, пока ладонь сжимает мою титьку. Самое худшее, даже при том, что я вспотела как свинья и умираю от недостатка кислорода, то, что мне довольно удобно. Вот попробуй, разберись тут.
— Ой, — шиплю я и тыкаю его пальцем в лоб.
Он что-то ворчит и сжимает меня крепче. Я немного отодвигаюсь в сторону, и просто горю желанием облегчить свой мочевой пузырь и принять душ прежде, чем отправлюсь на утреннюю пробежку. Сейчас только пять утра и за окном очень темно, так что у меня есть куча времени до работы, чтобы разобраться со всей своей фигней. Несмотря на то, что у меня все болит после прошедшей ночи, мое либидо до сих пор в «отличной форме».
Он хотел медленного секса, а я хотела быстрого и жесткого. Он что-то там ворчал по этому поводу и придавил меня к кровати. Так что я выскользнула из-под него и сделала все по-своему. Его протесты в скором времени прекратились, и он начал стонать подо мной и умолять меня. Какой отличный способ заснуть, но теперь я покрыта мужским потом и немного воняю. Пришло время принять душ. Если, конечно, я смогу убрать эти щупальца монстра подальше от себя.
Я поднимаю его руку и пытаюсь вытащить свои ноги из-под него. Но он снова хватает меня за талию. Что ж, очень хорошо, попробуем снова. Я скручиваюсь так, что моя задница теперь у него на груди, а руками я упираюсь в пол. Цепляясь за пол ладонями, я двигаюсь вперед.
— Перестань, я сплю, — бормочет он и обнимает меня обеими руками за бедра, при этом оказывая эффектное давление на мой мочевой пузырь.
Черт побери! Наполовину я нахожусь на кровати, а другая моя половина упирается в пол. Пошло-ка на фиг мое желание не будить его.
— Джеймс! — кричу я так громко, насколько это возможно. Мой муж в испуге отпускает меня и садится на кровати, а я подальше убираю свои ноги от него и падаю на пол с сильным грохотом. Я, визжа, поворачиваю голову и случайно ногой скидываю лампу с прикроватной тумбочки. — Ты идиот.
— Черт, Майя, с тобой все в порядке? — Джеймс выбирается из постели и поднимает меня на ноги. Я вижу ухмылку на его губах, будто он пытается не рассмеяться. — Что случилось?
— Глупый, монстр со щупальцами, — ворчу я и топаю в ванную. Его громкий смех раздается позади меня. Я все еще слышу его смех, когда плотно закрываю дверь ванной и включаю душ. — Нет, больше никогда!
Я нахожусь в душе всего пару минут, и теплое тело появляется позади меня. Мы молча стоим, пока он моет мне голову, используя примерно две горсти шампуня. Кажется, он наслаждается этим. Это так мило. Я возвращаю ему услугу и намыливаю его волосы, когда он заканчивает мыть мои с глуповатой улыбкой, которая, кстати, заразна. Я заявляю о своих правах на эту прекрасную улыбку. Она — моя.
— Почему ты принимаешь душ перед тем, как идти на утреннюю пробежку? — спрашивает он, а я завязываю себе шнурки. Я поднимаю взгляд на него — на нем нет ничего, кроме белого пушистого полотенца, которое висит низко на бедрах, показывая V-образную линию пресса, ведущую к моему самому любимому месту. А сексуальная дорожка темных волос указывает прямо туда. — Нравится то, что сейчас видишь?
— Я могла бы сделать снимок этой твоей области и установить его в качестве фона на своем рабочем столе. И я буду в постоянном состоянии возбуждения, — хихикаю я и завязываю свои волосы в конский хвост. — А душ я приняла, потому что ты разрядил свой патрон на мой живот и грудь, и я была немного липкой.
— Понятно, — фыркает он на мою дерзкую фразочку. Но я-то знаю, что ему нравится мой дерзкий ротик. Особенно, во время нашего траха. — Значит, мы продолжим двигаться этим путем?
Я киваю в ответ.
— Ты хорош в постели. И я не думаю, что устану от тебя в ближайшее время.
— А что, обычно все люди утомляют тебя?
— Обычно, но не ты, дорогой. Не волнуйся, ты — моя личная форма «Виагры» для женщин.
Его брови ползут вверх.
— Приятно слышать, — он прокашливается. — Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Нет. Я люблю бегать одна. Для меня это хороший способ подумать об отце и остальных вещах. И сжечь лишние эмоции перед тяжелым рабочим днем.
— Ты придешь домой сегодня вечером? — спрашивает он после нескольких минут молчания.
Вероятно, потрясенный, что я немного открываюсь ему.
Я лишь пожимаю плечами.
— Наверное, я собиралась сегодня с девчонками пойти выпить.
— Точно.
Я замечаю его щенячий взгляд и вздыхаю прежде, чем выдаю искреннюю улыбку.
— Если хочешь, может, придешь? Крис и Тони должны быть там.
— Ты уверена?
— Если бы я этого не хотела, то не стала бы предлагать.
— Что ж, замечательно. Тогда отправляйся на пробежку. Скоро увидимся, — улыбается он, а затем целует меня в лоб.
Пока у моего отца не обнаружили рак, я помню, как бегала с музыкой, мне не о чем было беспокоиться, не о ком заботиться. Учеба давалась мне легко, на занятия я не опаздывала, мои счета были оплачены, бак авто — полон, я редко питалась дома, так что никогда не волновалась, что оставила духовку включенной. Мой разум был всегда свободен. Все, о чем я волновалась — это о проблемах своих друзей, и большинство тех проблем можно было решить с помощью денег.
У Саммер как-то была проблема с сексом. И ее не стоило решать с помощью денег. Я осознала это, когда наняла для нее мужика. Она взбесилась. Но, к счастью, простила меня… спустя год.
Как только отцу поставили диагноз — это был шок для моего организма. Я знаю, как любить. Я знаю, как заботиться. Возможно, я кажусь мелочной и эгоистичной, большую часть времени, но я много времени посвящаю друзьям, упорно работаю, зарабатывая деньги, даже при всем при том, что у меня их больше, чем я могу потратить. Но, как я и упоминала уже, у меня никогда не было причин для переживаний.
Но затем внезапно мужчина, единственный мужчина, которого я по-настоящему любила, заболевает. И он болен настолько, что может умереть. А я даже не знаю, что делать. Моей мамы не стало, когда я была еще ребенком, поэтому я никогда ничего не чувствовала из-за ее отсутствия. Но теперь это касалось моего папочки. И что я должна была делать? Я стала бегать без музыки, слезы текли по моему лицу, пока мои ноги врезались в землю. Я бежала, пока меня не начинало тошнить, отчаянно желая облегчить боль в груди. В первый раз я осознала, что мои чувства были важны. Бег — это мое облегчение, и потом мой день обойдется без лишних чувств.
Теперь он мертв. Он действительно ушел, и я напугана. А мне не нравится быть напуганной, но, что я могу сделать? Мой отец всегда был рядом со мной. Всегда. И не важно, сколько мне было лет, я всегда могла свернуться калачиком возле него или почитать, или съесть мороженое, или смотреть глупые фильмы. С самого детства он читал мне газеты. Это был наш маленький ритуал, прежде чем он уходил на работу. И, несмотря на то, что я не жила дома с восемнадцати лет, я видела его каждый день. Он никогда не осуждал мой стиль жизни, никогда не осуждал мое поведение. Он просто удостоверился, что я не забеременею, заставив пить противозачаточные, удостоверился, что я знала об опасностях незащищенного секса. Большинство отцов не знали бы с чего начать. Мой отец был ученым, и он удостоверился, что я получила надлежащее образование в этой области.
