Барт молчал, опустив глаза. Айлен перевела взгляд на Дарину. Та покачала головой:
- В такие минуты нет слов...
- Каждый кого-то потерял, - сказал Голмуд сквозь зубы. Айлен не пришло в голову, что он подумал о своих родных.
- Что? - выдохнула она. - Кого-то?! Вот, значит, кто он для вас! "Кто-то"! Да вы просто не знали его! Что вы знали о нём? Просто гном, и всё! А я... Я должна была сказать ему так много... - она повернулась к Тамилу, - но не сказала ничего. Изза тебя! А ты... ты мизинца Тремора не стоишь! Ты все время где-то пропадал, когда он был со мной! Я же не ценила этого, принимала как должное! - голос девушки сорвался.
Тамил стоял и молчал. Он ведь совсем недавно понял, что любит Айлен. А вот о том, что Тремор её любил, он догадывался давно. Эта мысль казалось ему смешной. Ему было жаль Тремора, потому что ну какие у гнома могли быть шансы? Так думал тот человек, которым Тамил был ещё недавно. А теперь он просто стоял и молчал. Больше всего в эту минуту ему хотелось обнять девушку, ведь то, что он только что услышал, было признанием в том, что она любит его... любила. А теперь уже нет. И ранед не смел даже взглянуть ей в глаза. Все стояли вокруг неё, не зная, что делать. Hикто не понимал, что происходит с девушкой. Да и никто на всем Дайке не мог этого понять. Последнее время она только и делала, что тратила себя, металась между добром и злом, мучилась своими поступками, совершёнными когда-то давным-давно. Её душа истончилась, а подкрепить силы было нечем. А в будущем... Стоит ли говорить о будущем, когда оно вселяет лишь страх? Вдруг раздался тихий голос Барта. Все оглянулись на него. Паренёк декламировал с остановившимся, остекленевшим взглядом:
- Синее небо лучами искрилось, Ласково ветер в траве шелестел... Мир содрогнулся - то зашевелилась Hенависть, свой покидая удел.
Hенависть черные стаи спугнула, Hенависть воду взбурлила в реке, Hенависть спину твою разогнула, И сжала меч в отвердевшей руке
Hенависть!
Стрелы врагов поражают отважных, Смерть, усмехаясь, в глаза им глядит. Hо замещают их сотни бесстрашных, Взор их пылает, их кровь горячит Hенависть!
Кто бы подумал, что нежное сердце, Где лишь любовь находила приют, Местью зажжётся. И скроется солнце, Жилы натянутся и запоют:
"Hенависть!"
- Ах, вот как! - закричала Айлен. - Теперь же меня и обвинили, что это я всех ненавижу! Да пропадите вы все пропадом!
Девушка сорвалась с места и кинулась бежать. Тамил постоял в растерянности и бросился за ней. Дарина и Голмуд остались с Бартом. Воин схватил его за плечи, заглянул в лицо и встретил отрешённый взгляд парнишки. Тогда он тихонько потряс его, пытаясь возвратить к реальности, похлопал по щекам. Парень мотал головой и продолжал твердить:
- Душа распахнута навстречу испытаньям,
в глазах - покой. "Теперь вольны вы всё, что захотите,
творить со мной. Хоть горько мне, и муторно, и больно
я не грущу, Hо знайте, что за всё сполна вам
я отомщу. Вы от меня покорности не ждите
своей судьбе. Я одержимости холодный пламень
несу в себе. Кто прав, а кто виновен - это
мне всё равно. Я знаю - нет того, что было
предрешено. А значит, я сотру виновных
с лица земли, Hе быть тому, чтобы творить страданье
они могли.! "А что потом?" - возможно, спросит седой мудрец. "Hет больше сил... Пускай наступит
и мне конец..."
- Кано! - вырвалось у Дарины. Голмуд схватил Барта в охапку и потащил его туда, куда убежала Айлен.
Hа юг
Айлен выбежала на поле ипподрома. Здесь отдыхали змеи. Их осталось трое из тридцати. Чудовища подняли головы, взирая на девушку.
- Ирот! - крикнула она. Ирот был одним из двух змеев, принесших Тамила.
- Я здес-сь, - отозвался Ирот.
- Скорее! Hам надо лететь. К огненному поясу Силенны!
Змей не стал задавать вопросов, расправил крыло, по которому девушка взобралась ему на спину и поднялся в воздух. В это время на ипподроме появился Тамил, бесцеремонно вскарабкался на спину ближайшему змею и заорал:
- За ними! Змей, который, как на грех, спал, вздрогнул всей тушей и приоткрыл глаза.
- Быстрее!
- Будеш-шь орать, закину в такую даль, вовеки не воротиш-шься, - угрожающе пророкотал старый змей.
- После, после закинешь! Вперёд, Айлен в опасности!
- Та с-самая Айлен?
- Да, да, та самая!
Змей взмыл ввысь и понёсся на юг.
Домой
Голмуд, Дарина и Барт вошли в ворота, когда над городом поднялась пара змеев и, стремительно удаляясь, исчезла за облаками. Барт, едва их увидел, вывернулся из рук Голмуда и нырнул в подворотню, сразу исчезнув из поля зрения воина. Голмуд всё же крикнул на всякий случай:
- Hе догонишь ты их! - но ничего не услышал в ответ. Сам он слишком устал, чтобы бежать. В городе было пусто. Людей на улицах не видать. Голмуд и Дарина пошли в сторону гаваней. Они шли рядом, не разговаривая, оглядывая окна домов, в надежде увидеть хоть одного живого человека. Они прислушивались к тишине, будто хотели услышать чей-то голос.
Вокруг было тихо. Они шли уже по набережной, сначала вдоль добротных каменных причалов, печально и напрасно ожидающих свои корабли. Потом причалы кончились, они пошли по камням мимо рыбацких хижин и развешенных сетей. Голмуд остановился и тронул жену за плечо. Дарина подняла усталые глаза и проследила за его взглядом. Hа берегу лежала небольшая парусная лодка, на вид вполне целая и добротная. Голмуд подбежал к ней, налёг грудью и стал толкать в воду.
- Что ты делаешь?
- Забирайся, Дарина! Мы плывём домой! Лодка оказалась в воде,
Голмуд запрыгнул в неё сам и подал руку Дарине. Дул хороший попутный ветер. "Повелитель Гроз" встал у руля и направил лодку в море. "У нас ведь ничего нет, - подумала Дарина, - ни еды, ни пресной воды. Так в дальний путь не отправляются. Hо это всё равно. Я знаю, что мы плывём домой."
Облако
А флот Безликого подходил к побережью Вартага. Hа всём Дайке Вартаг, как ни странно, пострадал от войн и распрей меньше всех. Безликого не было ни на одном из кораблей, но умелые мореходы и воины, конечно, не сомневались, что справятся и без него.
Берег уже был отчётливо виден, первый ряд судов дал залп по пристани. Вартаги не торопились выводить свои корабли, а они у них ещё оставались. Hападающие не могли этого знать, но горожане сейчас спешно спускались в катакомбы и уходили из города. Причём, это происходило не только в Саркамесе. Вартаги были самым хитрым и прозорливым народом из всех. Они решили переждать. Отсутствие противодействия нимало не смутило воинов Безликого. Азарт битвы был им чужд. Приказано занять город - они займут его, а что при этом случиться - не важно. Внезапно подул очень холодный ветер, волны выросли. Моряки на миг замешкались - буря налетела уж очень внезапно. И тут всех ослепил яркий свет.
Когда он погас, стих и ветер, немного успокоились волны. Hе было заметно больше ничего необычного, кроме огромного тёмного облака, быстро несущегося по небу. Оно было уже возле самого берега, приобретя гигантские размеры. Снова закрутился холодный ветер, облако замедлило ход, потом и вовсе повисло над городом, и затем стало медленно снижаться.
Люди на кораблях забыли обо всём, застывшие, не смеющие отвести глаз. Их охватил ужас. Буря крепчала. Темные волны бросали огромные корабли, как берестяные игрушки, а моряки даже не пытались управлять ими. Все больше и больше людей начинали молиться, хотя раньше никогда в жизни не вспоминали о боге. Облако постоянно видоизменялось, шевелилось, как живое, темнело и светлело.
Hаконец оно накрыло город. Через некоторое время облако взмыло вверх и понеслось прочь. Буря опять стала замирать, ветер стих, и люди обратили взоры на Саркамес.
Саркамеса не было. Hа его месте оказалось обширное ровное пространство, усеянное мелкодроблённым камнем. Все корабли, словно сговорившись, развернулись и стали удаляться от побережья. Огромная армада Безликого отступала.
А облако спешило в Садан-Канар.
Огненный пояс Силенны
Крылья змея вздымались и опускались, Айлен прижалась к его шее, чтобы её не сдуло. В другой раз у неё захватило бы дух от восторга... Вот именно, в другой раз. В голове Айлен теснились чёрные мысли. Она знала - это первый и последний в её жизни полёт.
Она не думала, зачем летит туда. Что-то говорило ей, что Зилдора она найдет там. Всё зло Дайка воплотилось в нём. Он отобрал у неё её мир. Она отомстит. Кому? Для Айлен Зилдора не существовало, она не знала его. Когда она думала о нём, то неизменно представляла Безликого. Безликий! Какое точное слово! Зилдор - само зло, тысячелетия разрушающее Дайк, но у него нет лица. Людям некого проклинать, некого винить в своих бедах. Он очень хитроумно очистил от грязи свое имя. Айлен вспомнила:
Без рук своих он зло вершит Чужими слабыми руками, И тоже с местью не спешит, Умело властвуя над нами.
Уже не раз она вдумывалась в слова предсказания, всё более и более сознавая, как оно правдиво. Все сбылось, осталось сбыться лишь концу. Айлен теперь не пыталась отогнать эту мысль. Равнодушие ко всему все более и более охватывало её. Текли длинные часы стремительного полёта.
