— Как ты узнала? — спросил я.
Я ощутил, как участился ее пульс, и она заколебалась.
— Джаред... Я... — в ее глазах промелькнул страх.
— Малышка, поговори со мной, — подтолкнул я мягко.
Тяжело вдохнув, Эли накрыла своими руками мои, которые лежали на ее бедрах. Я успокаивающе сжал их.
— Я никогда никому не рассказывала о той ночи... может, потому что она оказывала слишком сильное влияние на меня. Я не знаю. Я имею в виду, я пыталась сказать маме, но, полагаю, была слишком напугана. — Она пожала плечами. — Всю неделю после того, как тебя исключили из школы, я была... — она нахмурилась... — беспокойной. Все было в таком беспорядке. Твоя семья была разрушена, а моя разваливалась на части и еле-еле держалась. Я чувствовала себя так, будто теряю всех, о ком заботилась.
Я оцепенел, я разрушал все, к чему прикасался.
Вытянув руку, Эли разгладила большим пальцем морщинку на моем лбу, как будто прочитала мои мысли, словно она знала меня. Делая это, она не переставала говорить.
— В моем животе образовывался узел. — Она дрожала. — У меня было предчувствие, что произойдет что-то действительно плохое. В ту ночь, я не могла заснуть. Мама заставила меня выключить свет после одиннадцати, потому что с утра надо было в школу, но у меня был небольшой фонарик, с которым я рисовала той ночью.
Эли указала подбородком на открытый альбом для рисования. Она провела пальцем по линиям, изображенным на странице.
Увидев рисунок, мое сердце остановилось.
Рисунок был прекрасен, как и девушка, потому что был создан ее руками. На странице было мое лицо, все линии и углы, руки и обнаженная грудь, ее интерпретация моих грехов кружилась и затенялась на моей коже. И мои глаза... она так много обо мне знала, то, что я не мог видеть.
— Люди, Джаред... вот что в моем альбоме. Только те, кого я люблю. — Она провела большим пальцем по странице снизу и доверху, затем перевернула ее, открывая мне изображения одно за другим.
И снова все закружилось, потому что, черт возьми, это все было просто подавляющим. Эта девушка, которая обрушила мои стены, и единственная, кто понимала, единственная, кто видела сквозь всю мою херню, та, которая всегда видела меня.
Она снова повернулась ко мне, ее голос был мягкий и осторожный.
— После того, как твоя мама умерла, я больше не могла рисовать ее. Словно был какой-то блок, который не давал мне видеть. Это разбивало мне сердце, потому что я хотела помнить ее. Я полагала, что это как-то удержит ее живой в моей памяти, но ничего не получалось... до той ночи. — Она испустила рваный вдох. — Это было неправильно, Джаред. Я чувствовала это. Как будто я пыталась нарисовать ее лицо, но она плакала, и я знала, что она плачет по тебе. Я продолжала рисовать и рисовать одно и то же, пока не довела себя до жуткой паники. Я должна была проверить и убедиться, что ты в безопасности. Я улизнула из своего дома и побежала в твой. Ты должен был быть наказан, поэтому я подумала, что просто загляну в окно, чтобы проверить тебя. Но оно было открыто, а твоя комната пуста.
Эли отвела взгляд, будто снова вернулась в этот момент.
— Боже... меня охватил страх. — Она снова сфокусировалась на мне. — И тогда я осознала, что что-то не так. Я снова прокралась в свою комнату, но не могла усидеть на месте. В итоге, я схватила альбом и решила пойти рисовать на крепость. Когда я пролезла через дыру в заборе, увидела машину мистера Рамиреса. Я знала, что это был ты. Распахнув дверь, я не переставала думать об этом. Там было пламя. — Эли закусила свою дрожащую губу. — Ты не двигался. Я думала, что ты мертв, Джаред, и ничего не причиняло мне столько боли, как это. Я кричала, чтобы ты очнулся, тянула тебя. Рядом с тобой, упал пистолет... и все эти вещи на твоих коленях. — Слова были хриплыми, как будто она не хотела признавать это.
— И я знала, — она взяла в ладони мое лицо. — Я знала, насколько ты был сломлен, это разрушало и меня тоже. Я колотила по твоей груди, потому что не знала, что еще сделать. Тебя вырвало, и в этот момент, я услышала полицейскую машину, которая начала освещать фарами поле. Оказалось, что они уже искали тебя. Я струсила, Джаред... я убежала, потому что была напугана и не знала, как осмыслить увиденное. Я спряталась в тени неподалеку, наблюдая, как они спасают тебя... как увозят. Мне так жаль, что я убежала. Я всегда буду сожалеть об этом.
— Тебе жаль? Черт, Эли... это мне жаль, — я чертовски благодарен ей. Я осознал это только на пустынной дороге в Вегасе. — Ты спасла меня. Ты жила с этим, когда я вообще не жил.
— Все эти месяцы, я хотела рассказать тебе, но боялась, что ты уедешь из-за этого. Когда ты вернулся, я увидела, что ты не мог принять тот факт, что жив, — она опустила взгляд. — Я так сильно пыталась сберечь тебя, но все равно потеряла.
Я пододвинулся ближе к ней, взял за подбородок, и мой голос дрогнул:
— Я здесь. Малышка, я здесь.
Эли выдавила улыбку, схватившись за запястья, словно цеплялась за жизнь.
— Для меня всегда был только ты, Джаред. Всегда. Я не могу вспомнить день в своей жизни, когда я не любила тебя.
Я заправил выбившийся локон за ее ушко, и скользнул ладонью к шее.
Слабый румянец окрасил ее щеки, она опустила голову и прикусила нижнюю губу.
— Ты был моей первой любовью, — она пришла в себя, ее голос стал напряженным, когда ее искренние зеленые глаза, уставились в мои. — И единственной. — Она с трудом сглотнула, как будто ей больно. — Я ждала тебя всю жизнь.
Ее слова проникли в мою почерневшую душу. И я, черт побери, понял всё, эту невинную девочку, которую пленил.
Она всегда была моей.
Я наклонил голову, чтобы привлечь ее внимание и убедиться, что она поняла.
— Я сломлен, Эли и всегда таким буду. Я предупреждал, что ты не сможешь починить меня. Я никогда не смогу пережить, или переступить через эту хрень.
Все, что у меня было — это кусочки, и они были сломаны. Но эти кусочки принадлежали ей, и, возможно, мы могли бы найти способ оживить их.
— Я не лгал, когда сказал, что ты делаешь меня лучше. Ты заставляешь меня желать стать лучше. Дело в том, что я не могу переступить через тебя, Эли. Я больше не могу существовать без тебя. Последние три месяца, которые я провел без тебя, были самыми темными за всю мою жизнь.
Медленно, я провел по нежной коже ее плеч. По ее коже пробежали мурашки. Я провел ладонями вниз по ее рукам, сжал их, а затем приложил ладонь к ее животу. Горло сдавило, и я зажал свой страх.
— Я даже представить не могу, через что ты прошла без меня.
Эли прикрыла глаза, слезы катились по ее щекам.
— Я нуждалась в тебе.
— Мне очень плохо из-за того, что я оставил тебя, — эмоции пульсировали в груди, в самых глубинах мое души, они метались в беспорядке и страхе того, что я никогда не должен был высвобождать. — Я боюсь, Эли. Я не знаю, как сделать это.
Полный надежды смех, слетел с ее губ. Впившись зубами в нижнюю губу, она опустила свой взгляд к моим рукам и провела пальчиками по числам, украшавшим костяшки моих пальцев.
— Ты думаешь, я не напугана? Я понятия не имею, как все сделать. Но я знаю, что хочу пройти через это вместе с тобой.
Скользнув руками по ее бедру, я притянул ее к краю кровати, потому что мне нужно было чувствовать ее рядом. Она обернула ноги вокруг моей талии. Эти коротенькие шортики для сна прижались к моему животу, и я впился пальцами в податливую плоть.
— Эли, — со стоном, пробормотал я, спрятав лицо у нее на груди. Я приподнял голову и оставил поцелуй под ее челюстью, вдохнув ее запах, и моя жизнь стала прекрасной. — Я скучал по тебе, — я страдал. Так много времени прошло с тех пор, как я потерялся в ней, так много времени без ее прикосновений.
Нежные пальчики, которые играли с моими волосами, пропутешествовали вниз по шее, а затем вернулись обратно в волосы. Холодок пополз по моему позвоночнику. Потребность сжалась и свернулась с обожанием. Черт, я так глубоко увяз. Но я знал, что здесь единственное место, где я хотел находиться.
Забравшись на кровать, я прополз вместе с ней до середины постели. Эли вцепилась в меня руками, ногами, душой и всем телом. Она провела носом по чувствительному месту у меня за ухом.
— Я скучала по тебе, — пробормотала она. — Очень сильно.
Уложив Эли на спину, я отстранился, чтобы рассмотреть ее, мои руки вцепились ей в колени. Эти длинные ноги были согнуты, спина выгнута. Волосы беспорядочно разметались по подушке вокруг ее лица, и это стало единственным, что я видел.
— Ты такая красивая, Эли.
Идеальная.
Проведя рукой по своим волосам, я пытался взять себя в руки, потому что умирал от желания поглотить ее. Возможно, так же как она поглотила меня.
Целиком и полностью.
Я заставил себя замедлиться, пока прополз между ее ног, поддерживая себя на руках и коленях. Я смотрел на мою девочку.
Ротик Эли приоткрылся.
Удерживая себя на одной руке, вторую я положил на ее щеку и большим пальцем ласкал пылающую кожу.
