Почти пустой автобус, место у окна. Моя остановка. Мой дом, тревога… Вместо моего подъезда – руины, ограждённые трепетавшими на ветру красно-белыми лентами.
Меня взяла оторопь. Ничего не понимая, я бродила вдоль дома, ища свой подъезд и не находя его, раз за разом натыкаясь на руины. Куски бетона с торчащей арматурой вперемешку с изломанной мебелью, оконными рамами, шифером… Как же так, что это?
Какая-то старуха с сумкой звякала пустыми бутылками. Хоть у неё спросить.
– Извините… Вы не знаете, что тут случилось?
Старуха повернула ко мне загорелое дочерна лицо. Нет, она была не старой, просто преждевременно разрушенной алкоголем.
– А то ли ты сама не видишь? – проворчала она, дыша застарелым перегаром. – Подъезд рухнул…
– Но из-за чего? И когда? Я просто живу… Жила здесь, – поправилась я, чувствуя, что скоро не смогу говорить из-за солёного кома в горле. – Я уезжала… и вот…
Собирательница пустой тары поглядела на меня сочувственно.
– Эхе-хе, голубушка… Вон оно как. А в августе это было. Двадцатого… Почему помню – так у моего мужика день рождения был, отмечали как раз в соседнем доме. И тут бабахнуло. Говорили – газ взорвался. Жертвы были, людей там попридавливало… Значит, и твоя квартирка там была?
Слёзы уже катились по щекам. Я очнулась в той чужой квартире двадцать девятого… Значит, к тому моменту уже девять дней всё стояло вот так – в руинах…
– Да… Была…
– Ну, не реви, не реви, – заворчала старуха. – Ты к энтим… МЧС или кто ль оно… К властям, короче, обратись, там компенсации положены всем, у кого квартиры погублены. Много шибко не дадут, на новую квартиру не хватит, да с паршивой овцы хоть шерсти клок… С государства-то с энтого нашего… Скажи слава Богу, что не было тебя там, живая хоть осталась – считай, повезло тебе, девонька! Пойти-то есть к кому?
– Спасибо, – пробормотала я, отходя прочь.
У меня больше не было дома. Ничего больше не было – ни дома, ни Андрея, ни Аиды… Он всё-таки замутил роман с этой «Мальвиной» – кстати, перекрасившейся из блондинки в брюнетку, а Аида… Она даже не захотела меня принять в качестве пациентки: наверняка вся эта история с отъездом на месяц была выдумкой, а на самом деле Аида просто не хотела меня видеть. Прошлое разделило нас непреодолимой стеной, будь оно проклято…
Хотя хорошее в этом тоже было. Если мы вернулись – значит, та история с лордом Неметом закончилась. Аида жива, с ней всё в порядке – что могло быть важнее? А то, что её такие нужные мне и родные зелёные глаза не желают меня видеть… Ну что ж… Тогда меня больше ничто не держит в этом мире.
На работе я тоже была, что называется, в пролёте: на моё место уже приняли новую сотрудницу. Что ж, неудивительно: взяла отпуск на две недели, а сама пропала на два месяца. Какие я могла дать объяснения по поводу своего длительного прогула? Что я загостилась у вампиров, с приложением справки от лорда Эльенна? Смехотворно. Впрочем, всё это уже не имело значения. Требовать восстановления через суд я не собиралась – мне было уже всё равно. Я просто забрала в отделе кадров свою трудовую книжку и ушла.
Я вспомнила этот город… Не знаю, лучший ли он на земле, но в нём прошла бoльшая часть моей жизни. И он заслуживал того, чтобы сказать ему «спасибо» и «прощай». Под руку с осенью я прошлась по его улицам, заглянула в знакомые витрины, в окна-глаза домов, а когда проходила мимо кафе-мороженого, где мы с девчонками любили сидеть, у меня грустно ёкнуло в груди. Зайти, что ли?
Выбрав фисташковое мороженое с миндалём, я пошла к свободному столику… И услышала:
– Вот она! Алёнка, дрянь такая, куда ты пропала?!!
Подумать только: они были здесь, полным составом – Танюшка, Вика и Лена, и смотрели на меня глазами голодных волчиц, будто жаждали разорвать в клочья… или задушить в объятиях. В данном случае оказалось – второе. Пища, визжа и тиская меня, они чуть не размазали по мне моё мороженое.
– Алёнка! Господи Боже!!! Где ты пропадала?! – разом набросились они на меня.
– Девочки, не все сразу, – улыбнулась я.
– Ну ничего себе! – возмущённо вскричала Танюшка. – Прислала какую-то невразумительную SMS-ку и исчезла… Мы уже в розыск тебя объявлять хотели! Ты где была так долго?
– Уезжала… за границу, – ответила я нехотя. Не соврала, впрочем.
– За границу?! Вот это да! А куда, куда? – желали знать девочки.
– В Европу, – сказала я. – Извините, что так надолго пропала… Но я не могу вам всего рассказать.
– Как это – не можешь? – накинулись на меня девчонки. – Что у тебя там случилось? Тебя что – в плену, что ли, держали?
Я кисло усмехнулась.
– Ну… Без приключений не обошлось.
– Приключений?!! Так, колись! Любовь, что ли? – сразу просекла Танюшка своей золотой тыковкой. У неё на эти дела было просто феноменальное чутье.
Лена с Викой, заслышав «кодовое» слово, моментально навострили уши. Увы, я не могла порадовать их красивой любовной историей, да и сам их интерес казался мне глупым и пустым. Всё ушло за призрачную завесу осеннего тумана, затянутое тучами небо уже звало меня к себе, а земные дела вызывали лишь досаду.
– Нет, ничего интересного, – сказала я. – Сплошной мрак и боль. Не пытайте меня, девочки, ладно? Я не могу сейчас ни о чём говорить.
Они разочарованно и огорчённо повздыхали. Про мою квартиру им было уже известно, но волновал вопрос:
– Где ты сейчас хоть обретаешься-то?
Я пожала плечами.
– Сама не знаю, где…
Девочки выпучили глаза.
– Как это? Бомжуешь, что ли?
– Да нет, – признала я. – Кажется, меня кто-то приютил, только пока не совсем понятно, кто.
Кое-кому из жильцов того дома я всё-таки решилась задать парочку странных вопросов, но они не знали, кто жил в этой квартире до меня. Она всё время стояла пустой, а если туда кто-то и приходил иногда, то они этого не видели. Да и вообще, народ в этом доме подобрался какой-то занятой и нелюбопытный, а всезнающих бабулек на лавочке не наблюдалось: жильё в таком доме пенсионерам было просто не по карману. Некоторую надежду я возлагала на дворника-садовника Анатолия Петровича, но и он не обладал какой-то вразумительной информацией. Одним словом, не квартира, а загадка.
– Ну ладно, – вздохнула Танюшка. – Хоть увидели тебя наконец-то. Живая – и то слава Богу, а то мы уж всякое передумали…
Не исключено, что они видели меня в последний раз…
Глава 33. Немножко больно
План: Петля из простыни и друзья в трудную минуту. Визг тормозов. Сквозь пламя и ускоренная регенерация. Оружие – губы. Царапина и невидимка. «Поздравляю, братишка». У сумрака зелёные глаза.
Осенний вечер молчаливо и тревожно заглядывал в окна. Он беспокоился: зачем я скручиваю простыню жгутом и делаю на конце петлю? Зачем привязываю другой конец к люстре? У вечера не было рук, чтобы остановить меня, а вот у сумрака имелись щупальца – чтобы подтолкнуть.
Но вечер очень хотел меня спасти, и он придумал способ – звонок в дверь. Тут было чему удивиться: я не ходила ни к кому с визитами, и никто не ходил ко мне. Кому я могла понадобиться в этом доме?
– Кто там? – дрогнувшим голосом спросила я.
– Друзья, – ответил низкий мужской голос.
– У меня нет друзей, – пробормотала я, холодея.
– Ошибаешься, – в голосе слышалась улыбка. – Не бойся. Мы – с добром.
Сначала я увидела огромный букет роз, а потом – сверкающую лысину и такие же сверкающие тёмные очки Кельца. А за плечом у него – белобрысые вихры Змея. Не спрашивая разрешения, Кельц вошёл, окидывая взглядом обстановку. Прошёлся по комнатам, заглянул в спальню и увидел конструкцию из простыни.
– Вовремя мы пришли, – хмыкнул он и вручил мне розы.
Кажется, он любил чай, вспомнилось мне. Я бросилась на кухню заваривать, а охотники молча прошли следом и сели к столу.
– Рад застать тебя в добром здравии, – сказал Кельц. – Как с памятью? Не восстановилась ещё?
Забыв о чайной ложке, я вытряхнула заварку в чайник прямо из пачки.
– Восстановилась недавно. Вы – Александр Кельц, я помню. А это – Змей.
– Это хорошо, – кивнул Кельц.
Чай заварился, я разлила его по чашкам. Гости молчали, я тоже не знала, что сказать. Но потом у меня созрел вопрос, а точнее, догадка:
– Так это всё – вы? Эта квартира, деньги… Это вы привезли меня сюда?
Охотники переглянулись.
– Нет, не мы, – ответил Кельц. – А ты что, не догадываешься, кто?
От волнения, недоумения и тревоги у меня заныло в животе.
– Нет… Я не знаю.
Это было не совсем правдой. Я просто не могла поверить в другой ответ.
– Всё ты знаешь, – сказал Змей. – И ты не ошибаешься.
– То есть… это квартира Аиды? – пробормотала я.
– Да, – кивнул Кельц. – Правда, она никогда не жила здесь. Пришлось поселить тебя тут, потому что в твоём подъезде взорвался газ. А почему тебя так удивляет, что Аида заботится о тебе?
– Я… Я думала, она ненавидит меня… Господи. – Меня начинало трясти.
