— Эти люди уже мертвы, — сказал Армин. — Оставить их в живых не является милосердием, ибо их все равно убьет кто-нибудь другой, и все же я не могу покинуть их. В их уничтожении есть и моя роль, не думай, что я забыл об этом. Не думай, что я простил себя. Но Джерри подготовил площадку для нового начала. И, когда снега растают, и солнце вернется, и мир разразится молодой зеленой листвой, я позабочусь о том, чтобы кто-нибудь был жив и видел это. Я позабочусь о том, чтобы были глаза, в которых это отразится, сознания, которые поймут, и голоса, которые поведают историю всем. Вы раскалываете себя на кусочки, чтобы подарить умирающему еще несколько мгновений жизни. Я же возьму кровь этого человека и создам дитя, и будущее, и наследие, которое проживет еще пять миллиардов лет. Которое охватит всю Землю, и дотянется до звезд, и наполнит вселенную поэзией, смехом и искусствами. Которое напишет новые книги и споет новые песни.
Кира не находила в себе сил отвести глаза от тела мертвого Айви и от всего, что оно символизировало. Слишком много крови. Слишком много потерь.
— Ты собираешься создать новый вид.
— Людей и Партиалов больше не будет существовать, — ответил Армин. — Будет только один вид, совершенный вид. Я уже делал это раньше. Я разобрал человеческий геном и расположил его составляющие в идеальном порядке, подобно нотам в симфонии. Я отшлифовал генетический образец человеческой формы через дюжины поколений технологий Партиалов, и ты знаешь это лучше, чем кто бы то ни было еще. Потому что результат — ты.
Кира подняла глаза и встретилась взглядом с отцом. Он улыбнулся.
— Ты, — проговорил он, — моя дочь, созданная из модели моей собственной ДНК, выточенная и доведенная до совершенства с помощью бесчисленных черновиков, лишенная любого следа трещинки или изъяна. Я всегда надеялся, что некоторые Партиалы последней модели выжили, так как они стали бы безупречной начальной точкой для нового мира, первым мазком кисти на новом, пустом полотне.
— Ладно, — произнес Маркус, делая шаг вперед, чтобы встать между Армином и Кирой. — На протяжении всего этого разговора я медленно сходил с ума, но последнее предложение повернуло все совершенно в другую сторону.
— Тебе нужна моя ДНК, — сказала Кира. — Моя кровь в банке, которую ты заберешь в свою лабораторию.
— Мне нужна ты, — ответил Армин. — Твое тело и твой ум.
— Я с тобой не пойду.
— У тебя нет выбора.
— Выбор есть всегда, — проговорила Кира. — Я научилась этому от человека, который стал для меня родителем в большей мере, чем ты когда-либо мог бы стать. — Она выпрямила спину. — Если тебе нужна моя кровь, то тебе придется взять ее силой.
Армин вздохнул, и сверкавшая до сих пор на его лице энергия сползла с него, будто мертвая кожа, оставив позади себя только пустой, бесстрастный взгляд.
— Ты слышала, что я собираюсь сделать, — тихо произнес он. — Ты понимаешь, что другого пути нет.
Он вытащил их чехла на поясе небольшую металлическую трубку, напоминающую садовую лопатку с заостренным концом. Точного размера и формы, чтобы пронзить человеческое тело и выпустить из него всю кровь и волокна.
— Никто из нас не может быть важнее, чем это. Даже моя собственная дочь.
С помощью линка доктор Крон Вейл освободил себе путь через толпу, заполонившую улицы Уайт-Плейнс. Он шел вперед, игнорируя ошеломленные взгляды Партиалов. Он выделялся благодаря одному только своему возрасту, так как ни один Партиал не выглядел здесь старше, чем на восемнадцать. Модели докторов и офицеров входили в самые первые партии, «срок годности» которых давно истек, а учитывая мощь его линка, Вейла можно было принять чуть ли не за божество, могущественное создание, которому Партиалы вынуждены были подчиняться в силу своей биологии. У дверей его гостиницы не стояли охранники, а внутри ее не было горничных. Однако уборкой по очереди занимались солдаты — пехотинцы и женщины из пилотного корпуса, — так что в здании царила суровая, военная атмосфера. Она царила во всем Уайт-Плейнс. Вейл скучал по деревенскому раю заповедника, но знал, что уже никогда туда не вернется. Вероятно, он мог бы потребовать в свое распоряжение вертушку, но что затем? Лететь в условиях похолодания и все усиливающейся бури? Взять с собой еще одну группу Партиалов и надеяться, что они поймут его намерения? Положиться на то, что Морган не отправится снова его искать? Вейл хотел еще хоть раз оказаться в заповеднике, повидаться с друзьями, которые у него там появились, но еще больше он хотел, чтобы заповедник оставался вне угрозы. Если ради этого он должен держаться в стороне, то он так и сделает.
Особенно сейчас, когда на свободе разгуливала преступница с атомной бомбой. Ставки были сделаны, и те немногие Партиалы, кто знал об опасности, рвались отправиться на людей с войной. В ужас их еще раньше привели мысли о биооружии; Вейл покинул лабораторию Морган отчасти для того, чтобы держать армию под контролем и пресекать любые планы мести. Он сомневался, что сумел бы сдержать солдат, если бы сообщил им, что к их штабу приближается группа людей с ядерной боеголовкой.
В вестибюле ждал Партиал по имени Винси. Это он предупредил Вейла о бомбе. Партиал гнался за Деларосой от самого Лонг-Айленда, но, когда потерял хитрую террористку на Манхэттене, отправился прямо в Уайт-Плейнс, чтобы подключить к поискам больше солдат. Сейчас Винси мрачно смотрел на Вейла.
— Какие-нибудь новости?
Вейл покачал головой.
— Не здесь. Поговорим в моей комнате.
Он провел Партиала к лифту. Они поднялись на верхний этаж и прошли к номеру, который Вейл превратил в командный пост. Когда дверь была закрыта и заперта, мужчина с серьезным видом повернулся к своему гостю.
— Мы покрыли Бронкс сетью патрулей и поместили вдоль побережья как можно больше наблюдателей, на случай если Делароса попытается добраться до места по воде, но результатов пока не последовало. С твоей стороны было мудро прийти сразу к нам, но мы должны принять во внимание и возможность того, что Делароса добралась до материка еще до того, как мы расставили посты.
— Я отправил людей, которых вы мне выделили, патрулировать город внутри и снаружи, — произнес Винси, соглашаясь с возможностью, что Делароса уже совсем близко. — Вот только не знаю, будет ли этого достаточно.
— Что еще нам остается? — спросил Вейл. — Все, кто остался в Уайт-Плейнс, заняты энергоснабжением, техобслуживанием и производством пищи; мы можем подключить к поискам и их, но хотим ли мы, чтобы новость распространилась? Это ядерная атака, черт побери! Когда подобное планировалось в прошлый раз, Партиалы ответили самым массовым уничтожением людей за всю Войну с Партиалами. Я не хочу вызвать панику или погром.
— Им нужно знать только то, что они разыскивают женщину, подходящую под описание, — сказал Винси. — Нам необязательно говорить всем, что она замыслила.
— Довольно скоро они сами поймут, — отозвался Вейл. — Они не идиоты.
— Первым предположением станет биооружие из Ист-Мидоу, — произнес Винси. — Патрули, которые я организовал сегодня утром, уже полагают, что разыскивают именно это, хотя я, разумеется, ничего не подтверждал и не опровергал.
— Мои поздравления, — сказал Вейл. — Хитрость твоей уловки лишила меня дара речи. А ты сказал им, чтобы они ни с кем не делились своими подозрениями? Неужели ты в самом деле веришь, что они подчинятся этому приказу? Хватит одного солдата, который напьется сегодня в баре и расскажет своим товарищам о параноидальной снайперской охоте, на которую его назначил бывший предатель-дезертир, в настоящий момент состоящий на службе у члена Доверия. Самые разные подозрения разлетятся по рядам, слухи будут расти, и как знать, с чем мы столкнемся? Менее трех месяцев назад этот город разрывал себя на части в ходе вынужденной смены власти, потому что Тримбл была парализована нерешительностью и оказалась не в состоянии справиться с проблемами, представшими перед ее народом. А сейчас Морган увязла в том же самом — она слишком поглощена «сроком годности», чтобы беспокоиться о чем-нибудь еще, а в городе возрастают волнения. Начнется паника из-за ядерной бомбы, биооружия или чего-то подобного — и нас поглотит мятеж.
— Все равно, пусть лучше несколько Партиалов погибнет в мятеже, чем весь город превратится в пыль ядерного гриба, — проговорил Винси. — Если понадобится сделать публичное объявление и отправить на поиски все население города, то так мы и поступим.
— Приблизительно через две недели погибнет следующая партия, — отозвался Вейл. — Не станет еще пятидесяти тысяч человек, но они будут умирать не мгновенно, а в результате тяжелого, мучительно процесса. Воздух этого города пропитается посмертной подписью пятидесяти тысяч Партиалов, и в конце концов ты не сможешь даже вздохнуть без того, чтобы не сойти с ума от ощущения безысходности. Можешь себе представить, как это повлияет на нашу армию? Понимаешь, на кого солдаты возложат вину?
