стоит ли мне верить чему — либо из того, что я услышала. Неужели в жизни встречались подобные противоречия? Красавица, которая была чудовищем? Убийцы, которые убивали не потому что они были сущим злом, а для того, чтобы выжить и жить дольше?
— Почему тогда вы покинули остров? — спросила я. Ангел всё ещё спал в моих руках. Он приобрел запоздалую привычку падать в обморок от музыки причинявшую боль.
— Из-за проклятия Лунной девушки. — Сирена закатила глаза. — Она начала убивать нас одну за другой, Ваше Величество.
— Прекрати называть меня Ваше Величество. — Для меня казалось сущим оскорблением восхваление злой русалки.
— Но Вы — Ваше Величество, Моя Королева. — Она улыбнулась. Русалки улыбнулись. — И так будет всегда. Вы просто еще не знаете об этом.
— Что ты имеешь в виду?
— Он до сих пор не рассказал Вам, не так ли? — она надулась на Ангела в моих руках.
— Рассказал мне что?
— О пророчестве, — она обменялась жалостливыми взглядами с другими сиренами.
— Что за пророчество?
— Хмм… мне кажется, тогда мне самой придется рассказать. — Она пожала плечами. — Существует пророчество о девушке, Карнштейн, которая полюбит и выйдет замуж за сына короля вампиров, Сорроу. У этой девушки будет решающая роль в истории.
— Продолжай. — Я думала, я начала собирать кусочки вместе, но я была не права. Предстояло открыть еще так много.
— Было сказано, что у нее будет сила закончить засуху семи лет, — сказала Сирения. — Вот почему наша Безымянная Ведьма прокляла твою землю на бесплодие, неурожай на яблоки.
Тишина съедала меня. Я была проклята или же благословлена?
— В день рождения девочки, ни одна другая мать на земле не сумеет родить своего ребенка. Их рождение будет либо задержано, либо их дети будут рождены мертвыми.
Сирения была довольна. Темная волшебная сказка, будто одна из написанных Братьями Гримм годы спустя.
— Поэтому она прокляла нашу землю? — пробормотала я, чтобы русалки меня не услышали. Я мысленно потянулась к воспоминаниям о своих детских годах.
— Конечно, — сказала Сирения. — Безымянная Ведьма хотела найти тебя по своим собственным причинам. Ночная Скорбь похитил тебя позже по тем же причинам.
— Потому что я была девушкой из пророчества, которая влюбилась в его сына, — рассеяно произнесла я.
— Ночная Скорбь хотел превратить своего сына в глупого вампира, чтобы он укусил Вас, потому что пророчество гласит, что это будет лучший способ избавиться от Вас, Ваше Величество, — сказала Сирения. — По преданию, Вы сильнее чем кто- либо думает, даже, несмотря на то, что Вы думаете о себе. Ваше убийство не сработало бы. Но превратить вас в одного из Сорроу покончило бы с проклятием.
— Вот зачем они солгали Ангелу и сказали ему, что думают, что я вампир, — сказала я. — Они хотели соблазнить его укусить меня. Пытаясь облегчить его участь.
— Не думаю, что Ангел поверил этому, — сказала Сирения. — Он спрашивал лишь только почему Вам нельзя смотреть в зеркало— честно говоря, никто не знает почему. — Она показала жестом на свою армию сирен, сейчас стояла тишина: ни пения, ни страшных сказок.
— Поэтому вы не вредите мне? — спросила я. — Вы хотите надавить на меня, — я помнила слова Золушки, — тогда я уступлю и пойду с вами, чтобы спасти Ангела.
— Он ведь до сих пор боролся за Вас, — сказала Сирения. — Вы даже не можете представить, через что он прошел за эти два года. Каждый день его мучили и избивали до полусмерти в башне под палящим солнцем, чтобы заставить его завершить пророчество, укусив тебя. В конце он решил, что не может жить без Вас, и что будет защищать Вас всегда. — Сирения сжала свои влажные губы, надувшись на Ангела снова. — Но какая жалость. Такой слабый и спящий, что прекрасная принцесса. — Она снова захихикала.
— Почему я так важна для Безымянной Ведьмы?
— Этого мы тоже не знаем, — сказала Сирения, приблизившись к бревну и зашептав, — еще она очень требовательная, но достаточно терпеливая, чтобы получить то, что она хочет, да таким способом, каким ей одной захочется. Она живет с очень давних пор и не имеет ничего кроме времени.
Я провела руками по волосам Ангела, раздумывая, что же делать. В ближайшее время нам нельзя было оставаться вместе на одном плоту. Вскоре его охватит жажда, и он против своей воли захочет укусить меня. Я даже не могла сбежать, ведь я боялась воды больше всего на свете.
Неужели мне придется сдаться и пойти с сиренами, только бы спасти Ангела… или же спастись самой? Это лишь еще одна ступень на пути к Башне Сказок.
Но с какой стати я должна продолжать жертвовать собой: сперва, ради моей родины и моей семьи я отказалась смотреть в зеркала; затем предать своего возлюбленного ради Безымянной Ведьмы, которая наверняка желает мне зла.
— Ты так и не сказала мне, почему так важно, чтобы Карнштейн вышла за Сорроу, — сказала я Сирении.
Она посмотрела на меня, словно в этом был хоть какой-то здравый смысл.
— Но Ваше Высочество, разве Вы не знаете? — подмигнула она. — Ваш отпрыск. Родится еще одна девочка, дочь Кармиллы Карнштейн и Ангела фон Сорроу.
— У нас будет девочка? — я улыбнулась сквозь всю мою печаль.
— Возможно, даже две, — сказала Сирения, и махнула рукой, словно это было пустяком, — Кто беспокоится о цифрах? Дело в том, что одна их них действительно, действительно угроза для Скорби.
— Насколько сильная?
— Ваше дитя, Кармилла, сказано, что у него будет сила, настолько неизведанная, что она уничтожит не только всех вампиров в мире, но и все зло.
Мир Сновидений Фейбл
— Где он? — с ужасом в глазах спросила Сирена. Фейбл видела, как вздымается и опускается ее грудь, глаза вглядывались в ночной мрак в поисках парня, который не так давно отрубил ей руки.
— Не знаю, Серена. — Фейбл поняла, что она напугана не меньше ее. Она напомнила себе, что если Локи убьет ее в этом сне, там, в Реальном Мире, в подвале придется ставить еще один гроб. — Проблема сейчас заключается в том, что мы даже не знаем, с какой стороны он нападет на нас, — сказала ей Фейбл.
Она посмотрела на густые деревья, окружающие их. И как только люди находят дорогу в таких лесах?
— Быть может, он не будет нападать на нас, — предположила Серена. — Быть может, с ним что-нибудь произошло. Ведь что-то же его задержало?
— Локи любит играть в игры, помнишь? — сказала Фейбл, удерживая свою испуганную лошадь.
— Похоже, на этот раз ему не до игр. Должно быть, что — то произошло.
— Позволь мне
