User - i cf85044c3a33e6c4

Его кожа на ощупь безумно горяча, особенно на спине, под пиджаком. Горячее — только

губы, которые сначала обжигали мой рот, а теперь, решив, что с него уже довольно, начинают

спускаться ниже, к вырезу на блузке. И пусть на Снежную Королеву я не похожа, я плавлюсь и

таю под этими прикосновениями, причем настолько явно, что, невзирая на возможность быть

увиденной соседями, начинаю стягивать с плеч мужчины пиджак прямо на лестничной клетке.

И мне совсем не хочется двигаться с этого самого места, не хочется разрывать паутинку

безумия.

Вот только у Ашера планы другие. Он распахивает мою дверь и вталкивает меня внутрь

квартиры, не позволяя ни расцепить объятий, не передумать. И, на тебе, в следующий миг его

пиджак летит на пол, к черту, с пинка в сторону. А ведь кто-то и за год на подобную тряпку не

заработает… А я, тем временем, лихорадочно расстегиваю пуговички на его рубашке, пояс

брюк. И совсем не обращаю внимания на то, что сама все еще полностью одета. Эгоистка.

Сегодня я эгоистка. И черта с два смущаюсь! А раз так… да, я веду Ашера в спальню, так как

гостиная будто уже принадлежит Шону. Но на кровать свою жертву не пускаю. Сегодняшняя

ночь не для него, а для меня. И пусть только попробует возразить.

— Ложись, — указываю я на пол.

— Вот так вот сразу, а ведь я тебе даже наскучить еще не успел, — фыркает Ашер, но

совершенно бесстыдно разваливается на полу, вытягиваясь во всю длину.

На нем остался только мой кулончик в форме перфоратора. И… хорош же, чертяка! Не

налюбоваться. Сажусь на пол, фривольно скольжу руками по его коленям и выше.

— Подумать только, и эта девушка так возмущалась из-за разврата, царящего на яхте, —

подначивает меня мужчина.

— Ну, грех ведь не проверить, на самом ли деле ты мистер Перфоратор. А то вдруг я тебе

польстила, — невинно хлопаю я глазами, не забывая скользить вдоль его тела. Наконец, мои

ладони останавливаются на его груди…, а мгновением позже я уже под ним. Так легко и

непринужденно, что эта чужеродная женщине сила сводит с ума, пробирает до костей. Я

выгибаюсь, жаждая поцелуя, жаждая ласк, а вовсе не глупых игр. И не успеваю опомниться, как

оказываюсь не более одетой, нежели сам Ашер…

— А, знаешь, ты совсем не невинная девочка, — усмехается Ашер, глядя как я почти без

стеснения прыгаю по спальне в поисках одежды в попытке не опоздать на работу. Вчерашний

день я прогуляла, но это ничего, а вот если я еще и сегодня опоздаю, мне точно устроят допрос.

И чтобы не рассказывать Шону, где и с кем провела ночь, я даже позволяю Ашеру на меня

поглазеть… хотя, погодите-ка…

— А ты что лежишь? Тебе тоже на работу… — хмурюсь я.

— Я гендиректор, и я все еще зол на правление.

— Ты офигел, — подсказываю я более правильный вариант ответа.

— Вижу, твоя крыша действительно встала на место, — лениво потягивается Ашер, словно

демонстрируя мне то, чего я лишаюсь из собственного упрямства.

— Вставай, или я тебя выставлю из квартиры голым! — гневно произношу я. Неужто

всерьез полагает, что я буду слюнки пускать?

— Ты оставишь мне ключи, я знаю, — усмехается он, поворачиваясь на спину. Вот ведь

нахал!

— Чтобы я их тебе, скажем, завез после работы.

Хм, он не учитывает, что когда я говорила про один раз, я не шутила. В общем, одевается

он в машине, когда я уже выруливаю с парковки…

На мое счастье, никто ничего не заподозрил, а самолюбие Ашера такого кощунства не

пережило, и все вернулось на круги своя. Работа. Грызня из-за проекта. Обнаглевшие студенты.

Цистерна яда в сторону Картера. Сказать, что я устала за эту неделю — ничего не сказать, и

пятничный вечер в компании коллег и выпивки совсем не лишний. Ой, пардон. Коллег,

выпивки и Алекса. Вот уж не знаю, по какой такой причине он решил присоединиться к нам

(хаха, догадываюсь!), но я очень даже рада его видеть. Хотя стерва Пани могла бы и пораньше

сказать,

что

прилетела

не

одна,

а

с

лучшей

своей

половиной.

Кстати, английский Алекса ничуть не улучшился, но это, опять же, ничуть не мешает нашему

общению. Рассказываю ему, как у меня дела. Он отвечает тем же. Я объясняюсь короткими

предложениями, он — рисует на салфетках. Получается чудесно, а, главное, без посредника в

лице Пани. Кстати о лице, видок у нее кислый. Ревность-ревность. Ничего, этой ведьме

полезно.

— Думаю, нужна водка, — громко сообщает вдруг Алекс.

— О нет! — начинаю я махать руками. — Только не водка! После этой дряни я каждый раз

ухитряюсь проснуться не там, где запланировала. И в памяти провалы…

— Знакомо, — неожиданно отзывается Немаляев. — И именно по этой причине от нее

стоит отказаться только после свадьбы.

В шоке все. Обычно этот застегнутый на все пуговицы рассудительный парень вдруг

выдает…

такое.

— Черт, Немаляев, а ты пьяный даже ничего! — сообщаю я миролюбиво.

— Да я в принципе ничего, — не соглашается он.

— В принципе ты зануда каких поискать! — Я не говорила, что мы уже выпили немало? Ну

так теперь это очевидно. — Ай, ладно, давайте сюда эту вашу водку! — Пожалею? Конечно. Но

ведь скучно же!

После первой стопки мы с Алексом идем зажигать танцпол. Не знаю, зачем это ему, но

лично у меня цель вовсе не возвышенная — позлить Пани. После второй — мы поем в обнимку

с Немаляевым в караоке, а окружающие зажимают уши. Я их понимаю, в жизни ничего хуже не

слышала, но со смесью водки и текилы приходится считаться! И не только тем, кто пил.

Окружающим — тоже. После третьей стопки я ухитряюсь помириться с Картером. Даже

решаюсь обсудить с ним онтологические вопросы. У него так забавно получается разбивать в

пух и прах все мои аргументы… постойте-ка, зачеркните, я этого не говорила. Мне совсем, вот

совершенно не нравится признавать собственную неправоту. А то как же! Однако, пока мы с

Шоном толкуем о подлунном мире, голова моя почему-то лежит на его плече. И, кажется

(только кажется, я уже ни в чем не уверена), временами наши дебаты прерываются поцелуями.

А потом мы выпиваем по четвертой, а дальше… чистый лист.

Я просыпаюсь, но глаза открывать не спешу. Моя голова раскалывается, но эта головная

боль безумно знакомая. Уверена, только встану, и станет стократ хуже. Тем более, что в

остальном мне невероятно комфортно. С наслаждением провожу ногой по вопиюще приятной

ткани простыней и в попытке урвать еще кусочек блаженства, укутываюсь в огромное одеяло,

трусь щекой о подушку, мну ее в кулаке. Боже, вот он рай. Только… где вот-то?

Насилуя собственно тело, я приоткрываю глаза, и тут же зажмуриваюсь, потому что вокруг

все вопиюще… белое. И нереально чистое. Недоверчиво открываю глаза снова. Какой

ненормальный согласен жить в белой комнате и вылизывать ее до такого состояния? Понятия

не имею. А нос, тем временем, щекочет запах кофе и блинчиков. Они будоражат воображение,

буквально гонят из спальни…, но что это за место? Где я?

И тут до меня доходит, что такая роскошь и безупречность могут принадлежать лишь

одному моему знакомому. Значит, водка с текилой, говорите, — ничего страшного? Так какого

черта я делаю в пентхаусе Ашера Циммермана?!

На мне только топ, в котором я была на работе, и трусики. Мда, интима не было, но мне

тонко намекнули, что право имеют. На всякий случай провожу рукой по лодыжке. Уф, ноги все

еще достаточно гладкие, чтобы не волноваться, а то мало ли… Я, конечно, в произошедшем не

виновата, но ронять себя таким образом просто… ну, стыдно. Натягиваю вчерашний комплект

одежды и, наконец, выхожу из комнаты. Прямо по курсу вижу винтовую лестницу, о которой

грезит, спорю, каждый занятый в кинопроизводстве человек… Хорошо Ашер устроился, можно

только позавидовать… Вот скажите, как он ухитрился спереть меня в самый разгар пьянки с

Бабочками? А я-то еще его в джентльменстве подозревала. Ха! И вообще, почему чуть ли не

последнее, что я помню — вкус поцелуев Картера, но просыпаюсь в постели короля другой

масти?

— Доброе утро, — слышу я голос Ашера и настороженно замираю на лестнице.

— Какое доброе?! Чем блинчики печь, лучше бы вина припас! — огрызаюсь я.

— Поверь, блинчики помогают при любом недуге. — Но, глядя на мое скептическое

выражение лица, добавляет: — Если знать, с чем мешать. Поверь, по части быстрого подъема

после банкетов с инвесторами у меня опыт наработан. — И морщится. Это заставляет меня

сдвинуться с места.

— Вызови мне такси, — говорю я, оглядываясь в поисках выхода.