Потрясенная и в синяках, я поднялась на ноги. Чистокровные шумели в коридоре, пропахшим дымом, потом и страхом. Я не видела Сета. Застыв посреди зала, я решила пойти против течения чистокровок. Маркус должен был быть в этой комнате, вместе с Лаадан и Люцианом.
Двигаясь по залу, я начала сканировать тела, лежащие на полу. Маркус и я не могли находиться вместе дольше 5 секунд, но он был единственной родной кровью в этом мире. Я не хотела увидеть его тело среди остальных на полу. Я не понимала, что делаю.
Несколько дверей были выбиты, и именно там некоторые демоны поджидали свою добычу. Я увидела, как один набросился на чистокровную — светловолосую, загорелую и красивую.
Доун Самос.
Он воткнул свои зубы ей в руку. Крича, она попыталась убрать свою руку, но демон крепко держал ее. Однако, ей повезло. Он мог вцепиться ей в горло. Какой-то далекий голосок в моей голове шептал забыть о ней, ей нравится Эйден.
Все это было неправильно.
Из последних сил, я рванула к ним. Проще всего убить демона, когда он оставляет метки на каком-то невезучем дураке. Мне ли не знать? Мои глаза встретились с аметистовыми глазами Доун, а затем я вытянула клинок и воткнула демону в спину. Он взорвался и рассыпался голубой пылью на её одежду.
Доун отшатнулась назад, её лицо излучало боль и ужас. Оставляя ее, я вернулась к бойне. Демоны, полукровка и чистокровный, пытались выпить весь эфир с тела, лежащего на полу. Я уже направлялась к ним, но дикий крик заставил мое сердце остановиться.
Я развернулась.
Три фурии находились возле передней двери, их змеиные волосы кружились вокруг их голов. Между мной и фуриями стоял Охранник, но он не задержался там надолго. Самая уродливая среди них, у которой платье было измазано кровью, схватила его за шею и свернула ее.
Меня охватили ярость и страх, притупляя боль. Некая огромная сила начала зарождаться у меня в животе, распространяясь до конечностей. Выброс энергии поразил мою ладонь, освещая руку огнем. Возможно, это была Акаша, может что-то опаснее, потому что все начало сиять, как драгоценный рыжеватый камень, словно кто-то окунул кисть в янтарь и разукрасил всю комнату. Я крепче схватила клинок. Одна из фурий засмеялась. Две другие начали хихикать, что выглядело страшно.
Позади меня сражались Охранники и демоны, но я была сосредоточена на фуриях.
Двое переглянулись и облизали свои губы. Одна из них заговорила.
— Маленький милый Аполлион, собирается потерпеть неудачу, не так ли? Или все же выпустит свою силу на нас? Аполлиону следует быть осторожным.
— Этого недостаточно, — сказала другая, — ты не можешь нас убить.
— Я могу попытаться, — я крепко схватилась за клинок.
Фурия засмеялась.
— Попытаться и умереть.
Затем они налетели на меня. Я развернулась и помчалась к стене. Оттолкнувшись от стены ногами, я прыгнула на двух фурий и взмахнула колом. Я приземлилась, широко раскинув руки. Две фурии пошатнулись, и их обезглавленные тела упали на пол. Голубой огонь вырывался с их шей, засасывая и покрывая тела.
Уродливая фурия захихикала, и я обернулась к ней. Она опустилась на пару метров к полу, ее волосы извивались.
— Ты не убила моих сестер, но Танатос после их возвращения, будет недоволен.
— Грустно слышать об этом.
Она улыбнулась, приобретая тот, до боли красивый внешний вид.
— Ты угроза, и мы должны ее устранить. Ничего личного.
— Я никому не навредила. Я не проблема.
— Пока нет, но станешь. Мы знаем, что ты сделаешь, — она схватилась за клинок невероятно быстро.
Я схватила ее руку, потянув назад.
— Что я сделаю?
— Зачем сражаться со мной? Ты убьешь меня, и я вернусь, — она выпрыгнула, зацепив меня за футболку. Я едва увернулась от ее когтей. — Это то, что мы делаем. Мы вернемся назад, охотясь на тебя до тех пор, пока угроза не будет ликвидирована.
— Прекрасно. Ты прямо как герпес. Подарок, который продолжает появляться.
Она моргнула.
— Что?
Зацепив меня когтями за руку, она потянула меня вперед, но я не обращала внимания на боль. Используя момент, я навалилась на нее. Фурия на секунду оказалась подо мной, зарычав, когда я свалила ее. Придавив ее коленом, я наслаждалась этим мгновением.
Она уставилась на меня, такая красивая и невинная.
— Значит, вот какой путь выбрали Силы. Ты станешь их орудием. Вот почему ты — угроза.
Я замерла.
— Оракул сказал, что —
Фурия снова зашипела, ее волосы начали извиваться возле меня. Не тянув, я полоснула клинком по ее шее и откатилась. Секундой позже, она превратилась в синее пламя, но улыбка все еще была у нее на лице. Минуту я лежала на спине, уставившись в потолок. Утроится ли потом каждая фурия? Уверенна, мне будет, чем удивить Эйдена и Леона.
Поднявшись на ноги, провела рукавом по лицу. Я осмотрелась и увидела множество голубой пыли и мертвых обращенных полукровок. Лишь один Охранник находился в зале — чистокровный. Среди всех выживших, скорее всего, был только он. Я должна была чувствовать себя ужасно по этому поводу, но ничего подобного не было.
Вздохнув, я медленно подошла к Охраннику Совета. За исключением свежего синяка на челюсти он был невредим.
— Это было безумие.
Он сжал клинок в руках и повернулся к двум чистокровкам. Доун стояла позади статуи Фемиды, рука прижата к груди. Ее белое одеяние было вымазано кровью. Чистокровный мужчина, на пару десятков лет старше нее, обнял ее и что-то шептал на ухо. Она была не в себе. Я не могла ее винить. Она была близка к смерти.
Я подняла руку к носу, не удивляясь тому, что у меня пошла кровь.
— Она в порядке? — спросил Охранник.
Мужчина поднял голову. Глубокая, зверская метка виднелась в районе его шеи.
— Да, я так думаю. Нужно, чтобы ее осмотрели, — он посмотрел на меня, — то, что ты сделала, было потрясающе. Я ничего подобного раньше не видел.
— Да уж, — пробормотала я, пытаясь насладиться победой от сражения, но слова фурии звучали эхом в моей голове. Она дала мне дополнительный паззл, закончив то, что сказал оракул. Но в этом все равно не было смысла. Кем были «Силы» и как я стану орудием?
Чистокровный повернулся к Доун.
— Все кончено, — успокаивал он ее, — теперь все.
Так и было, но я не собиралась выпускать клинок из рук — на всякий случай. Я все еще видела монстров, которые нападали на меня. Я направилась к сломанным дверям и выглянула. Не было никаких движений, что был хорошим знаком. Но когда фурии вернутся? Через 5 секунд? День, неделю, месяц?
— Александрия.
Я оглянулась.
— Что?
Охранник улыбнулся.
— Ты хорошо справилась. Я видел. Ты, должно быть, единственная за всю историю, кто вступил в бой с фуриями и выжил. И ты сразилась с тремя? Это… это нечто.
Неохотно, я почувствовала тепло. Услышать похвалу в свой адрес от чистокровного Охранника Совета стоило многого, даже если ему приказали убить Гектора. Улыбка появилась у меня на лице.
— Спасибо.
Он положил руку мне на плечо и сжал.
— Я правда сожалею об этом.
Моя улыбка начала исчезать.
— О чем?
— Фурии были правы. Вас не может быть двое. Это рискованно.
Дрожь пробежала по моей спине. Я отступила, но Охранник сжал плечо сильнее, удерживая меня на месте. Он встретил мой дикий взгляд. Я смогла выдавить лишь одно слово.
— Пожалуйста.
В его глазах не было ни капли сожаления или сомнения.
— Мы должны защитить будущее нашей расы.
А затем он направил клинок мне в грудь.
Глава 27
Он собирается меня убить.
Слова вспыхнули у меня в голове, и я среагировала инстинктивно. На задворках разума, я понимала, что воткнуть в него клинок — это нечто другое, нежели воткнуть клинок в демона или фурию. Клинок потяжелел в моей руке, звук разрываемой кожи и плоти казался просто оглушающим.
Наиболее отличительным было то, что чистокровный Охранник не превратился в облако голубой пыли. Он продолжал стоять, с выражением ужаса на лице. Думаю, он всерьез полагал, что сможет перехитрить меня, и клинок не окажется у него в груди.
Я закричала, выдергивая острый клинок, и он упал. Сначала на колени, а затем лицом на пол. Я подняла голову, сжимая окровавленный клинок дрожащей рукой. Я даже не знала его имени… и убила его.
Чистокровный мужчина, должно быть, пришел в себя. Он в ужасе уставился на меня, открыл рот, но не издал ни звука.
— Я должна была это сделать, — взмолилась я, — он собирался меня убить. Я должна была.
Доун хныкала позади статуи Фемиды. Статуя была повержена во время боя, весы накренились.
В жизни полукровок было много правил. Я бы даже не смогла все перечислить. Но было два правила, которые я прекрасно помнила: никогда не вступать в связь с чистокровным и никогда не убивать чистокровного. Самозащита не имеет значения. Жизнь чистокровки всегда была и будет превыше моей. И то, что я Аполлион, ничего не меняет. Нарушить одно правило уже плохо, но нарушить оба?
