В реальности, идет отправка ресурсов, в основном нашего континента, для воюющих Томми и перекладывание Корпорацией денег из своего правого кармана, в левый, причем под банковские гарантии третьих стран.
Накладные расходы "милитари систем инкорпорэйшен" сравнительно невелики и значительно растянуты по времени, чего не скажешь о деньгах и преференциях которые они уже получили с воюющих или собирающихся воевать стран.
Гарри, а что наши караваны? Так же ‑ полный бардак и непрерывные потери!?
... Ну, чем дальше, тем потери будут явно меньше ‑ не только моряки, но и владельцы судов все чаще отказываются участвовать в наших конвоях.
Кроме того начались проблемы со страховыми компаниями ‑ они подняли суммы страховых гарантий для судов, выходящих в сопровождаемых нами или канадцами караванах, в несколько раз ‑ слишком несоизмеримы потери тоннажа.
Русские проводят свои караваны, либо вообще не имея нападений на гражданские суда, либо сводят потери к минимуму.
... Скажи мне, не может быть, что комми опередили нас и у них есть договоренность с немцами по поводу караванов!?
Нет, Франклин, не думаю. Наши корветы выловили из воды несколько моряков спасшихся с немецких субмарин поджидавших русские конвои на пути караванов.
Среди них есть старший офицер одной из субмарин. На допросах он даже не может объяснить, как была уничтожена его подлодка.
Создается впечатление, что русские расчищают курс конвоя, используя какую‑то неизвестную нам новую технику и тактику. Ты ведь знаешь, нам до сих пор так и не удалось побывать на борту их, так называемых китобоев и эскортных авиаматок.
Они просто не заходят в наши порты, формируя караваны в Канаде и Венесуэле.
... а нельзя надавить на канадцев?
Вряд ли, эти слишком осторожны и их политиков уже успели прикормить.
Гарри ‑ Рузвельт задумчиво посмотрел на помощника ‑ а не получится так, что уплатив сумасшедшие деньги Деницу за безопасность проводимых нами караванов, мы наткнемся на эту самую, русскую неизвестную технику и тактику.
С этих мерзавцев вполне станется, они учатся ведению бизнеса удивительно быстро.
Конец июля 1941 года
Специальная психиатрическая клиника
На окраине Берлина
Гитлер с мрачным лицом стоял перед стеклом с односторонней прозрачность, за которым сотрудник Абвера в форме офицера НКВД допрашивал на русском языке доктора Плюмера.
Синхронный перевод допроса немедленно выводился на наушники стенографиста и внутренние динамики для посетителя.
Гитлер повернулся к Канарису ‑ Ну и зачем нужен весь этот фарс, с имитацией допроса в НКВД!? ‑ спросил он.
Канарис, который, в отличие от фюрера, внимательно вслушивался в реплики, на минуту оторвался и прокомментировал ‑ Специальными химическими препаратами на основе экстракта из одного мексиканского кактуса и использованием гипноза нам удалось, подавив личность нашего дорогого доктора, максимально активизировать личность его симбионта.
Другого языка кроме русского он не знает и, кроме того, после допросов его второго носителя в НКВД, эта форма вызывает у него максимальное желание быть предельно откровенным, причем без крайних мер с нашей стороны.
Допросы офицером НКВД перемежаются проникновенной беседой с немцем врачом, который проявляет максимальное сочувствие к подследственному и "почти верит" в рассказанную им историю.
Старая добрая методика ‑ злобного и доброго следователя, ну, конечно, с поправкой на местную специфику учреждения. Причем врач не скрывает своей прогерманской ориентации.
... Не слишком ли это шито белыми нитками!?
Если учесть, что подследственный не способен, да и не хочет критически воспринимать навязанную ему реальность ‑ он все это воспринимает всерьез. В какой‑то мере, это для него служит защитной реакцией на происшедшее в действительности. Выполняя вашу рекомендацию, мы ведем себя по отношению к нему предельно корректно и, ведущий с ним личные беседы врач, наш опытный сотрудник, постепенно ведет его идеологическую обработку в нужном нам ключе.
Вы можете вкратце изложить мне результаты допросов!?
Да мой фюрер, хотя это скорее не результаты допросов, а результаты анализа монологов, иногда и на очень отвлеченные темы, спровоцированные допросами.
Как и у всех шизоидных личностей, его внимание и направление активности вполне можно переключать определенными вопросами.
Плохо то, что мы просто не знаем о чем его можно спрашивать, тем более, что его реальная эрудиция очень не велика и, в основном, сформирована просмотром художественных фильмов и обменом информации в так называемом "чате" ‑ как мы поняли, в некотором роде, это аналог открытой для любого анонимного пользователя телеграфной линии.
В любом случае такие беседы дают много интересной информации о его времени и/или реальности.
... Что он говорит о передачи им тех технических новинок, которые сейчас против нас используют русские. Какую информацию он им вообще успел передать!?
Канарис с сожалением посмотрел на динамик и пожал плечами ‑ Я вообще не уверен, что русские действуют на основе полученной от него информации.
Его техническая подготовка на уровне домохозяйки зажигающей газовую печку ‑ "... ну вот если эту ручку повернуть, то, в правильно работающей печке, отсюда пойдет газ, который можно поджечь...". Для специалиста по печкам это вероятно очень информативно, но мы в положении, когда у нас такого специалиста нет.
Как конкретный пример, можно привести попытку выяснить о боеприпасах, использованных русскими на румынских нефтепромыслах. Все, что мы смогли из него извлечь в области военной пиротехники и боеприпасов, сводилось к рассказам, с размахиванием руками и выпученными глазами, какой большой "бабах" у них умеют делать. Правда, один момент наших специалистов заинтересовал ‑ так называемые "вакуумные бомбы". Под таким термином он определяет боеприпасы, которые создают смесь специального горючего вещества с воздухом, способную вызывать мощный взрыв, с последующим схлопыванием зоны пониженного давления, после выгорания реагентов.
К сожалению, он не смог ничего конкретного сказать ни о применяемых веществах, ни, что более важно, об условиях, необходимых для образования такого мелкодисперсного, объемного облака.
Как мы выяснили, все его воздействие, на той стороне, заключалось в том, что он устраивал истерики коммунистическим лидерам и произносил длинные монологи, в стиле юного Цицерона (Цицерон в молодости был косноязычным заикой), о том, как они должны ценить положительное влияние, оказываемое ИМ на их реальность.
Гитлер скептически посмотрел на Канариса ‑ я сомневаюсь, что коммунистические лидеры, те люди, которым можно закатывать истерики и они будут их выслушивать.
... Ну почему же, это вполне могло быть, в том случае, если они вели с нами дезинформационную игру, используя этого клоуна.
Фюрер насупился ‑ Вы уверены, что это игра русских, а не сознательное предательство Гимлера!? Мы нашли у него в сейфе много документов, серьезно компрометирующих его деятельность.
Канарис пожал плечами ‑ расследование по делу Гимлера ведет партайгеноссе Гейдрих и его люди, я не совсем в курсе.
Хорошо, дайте мне подборку наиболее значимой информации, которую вы получили в результате допроса .... ‑ Гитлер помедлил, а потом продолжил ‑ ... этого несчастного мальчишки.
Пусть ваш сотрудник, работающий с ним под видом врача, проявит максимальный профессионализм.
Атлантический океан
Подводная лодка тип Со бортовой номер 41
Подводная лодка Со или в просторечии "Сталинский охотник" была одной из лодкой проекта |Х бис модифицированных под выполнение специальных задач.
Имеющие каплеобразный нос, полностью покрытые пятисантиметровым слоем армированной резины, с демпирующими каналами, такие лодки, имеющие пониженную шумность и специальный комплекс аппаратуры акустического обнаружения, скрытно двигаясь в составе конвоев, несли основную нагрузку по их защите от немецких волчьих стай и надводных рейдеров.
Ставшая уже стандартной, еще с первых конвоев, но выполненная на более современном уровне схема ‑ корабль матка, на базе среднего траулера, ведет за собой одну или несколько субмарин, по очереди, в подводном положении, заряжая их аккумуляторы от своего мощного генератора через буксирный кабель и давая возможность отдохнуть сменному экипажу.
Подводная лодка ‑ самая тихая в мире и самая секретная, доработанная из стандартных эсок на специальных верфях и которую ни один посторонний глаз еще не видел в надводном положении.
Кораблик, в котором все было заточено под возможность как можно на большем расстоянии обнаружить цель и бесшумность атаки.
Первый помощник устало откинулся, в своем кресле в тщательно изолированном носовом акустическом посту, глядя на напряженные спины акустиков.
