— Лин нахмурился.
— Выделывался много, — невозмутимо заявил Скрипач. — Тебе какая разница? Хотели и хотели. Не убили же.
— Красиво ты тогда того агента ложкой положил, — хмыкнул Ит. — До сих пор вспоминаю.
— «Применение подручных средств для самообороны», третий год обучения, — пожал плечами Скрипач. — Ит, слушай, а малину тут можно будет посадить, как думаешь?
— Не приживется, — покачал головой Ит. Свернул визуал налобника, потянулся — спина затекла. — Ни ежевика, ни малина тут, увы, не растут.
— А смородина? — спросил Лин.
— Не пробовал сажать. Черт ее знает. Рибир растет за милую душу, может, и смородина будет, — Ит задумался. — А, помню. Я открывал эту считку, где вы лопатами швырялись. Ты поэтому спросил?
— Ну да, — Лин кивнул, несмело глянул на Пятого — и, наткнувшись на неприязненный, тяжелый взгляд, тут же смолк.
— Ясно. Давайте снимать порты, потом лучше будет часок поспать, а потом… ну, потом уже мужики нас сменят, — Ит снова вывел визуал. — Лин, давай с тебя начнем. Не переживай, это пять минут, из которых неприятная только одна, когда снимается порт зонда. Вытаскивать его не надо, он растворится сам. Снимаем, ставим накладку, и всё. Поехали…
* * *
— Командир выискался, — проворчал Скрипач с явным раздражением, когда они летели домой. — Этот только-только заговорить хотел, хоть что-то вспомнили общее — нет! Зырк глазами, и пожалуйста. И ведь о чем говорили-то?! О кустах! Всего лишь! Всё равно надо было заткнуть, из принципа, что ли? Сволочь какая, сил нет.
— Защищать я его не буду, но, отчасти, понимаю, — вздохнул Ит. — Когда доверяешь кому-то, потом во сто крат больнее. Лин верить хочет, но… Пятый знает, что происходит потом, когда Лину за эту веру достается. Мы некрозы после веществ лечили у кого? Вот и думай.
— Наркотики тут взять негде, — возразил Скрипач, правда, без особой уверенности в голосе.
— Ой ли, — скривился Ит. — По-моему, в Саприи можно достать вообще что угодно, были бы деньги. Ты лучше порадуйся, что пирожки твои понравились. И хоть о чем-то поговорить удалось.
— Я-то радуюсь, — без особой радости в голосе отозвался Скрипач. — Вот только, боюсь, радоваться у нас поводов будет не много. Хотя бы потому что они отнюдь не мы, а еще, знаешь, они мне очень сильно тебя после расстрела в портале напоминают сейчас. Ты себя помнишь? Как ты себя вёл, что делал, как с тобой черти сколько времени воевали все подряд? Вот для меня то, что они окажутся сейчас дома — равноценно твоему экзерсису после портала. Или чему-то ещё худшему. Потому что, согласись, твоя степень отчаяния тогда, и их степень отчаяния теперь — вещи несопоставимые. И не в твою пользу.
— Хотел бы я тебе сказать какую-то пакость, но, к сожалению, ты прав, — мрачно согласился Ит. — Условия сейчас, правда, несколько лучше…
— Это в чём же? — ехидно поинтересовался Скрипач.
— Есть, где жить, есть, что есть, есть деньги, и есть помощь, — перечислил Ит.
— Угу. И есть гений, который может нагрянуть в любой момент, и мы все красиво здесь ляжем, — подвел итог Скрипач. — Эй, ты куда разлетелся-то? — вдруг спохватился он. — Мы же домой…
— Надо в Саприи вещи забраться, которые для них заказали, — объяснил Ит. — Я и для нас кое-что взял. А то ходим, как оборванцы. А еще наверху офигенная кафешка новая открылась, Эри с Бертой уже летали, говорят, там что-то невероятное.
— Опять русская кухня, что ли? — невинно поинтересовался Скрипач. — Дай леталкой порулить. Ну дай! Ну не жадничай. Ну чего ты нудный такой, еле тащишься. Летаешь, как беременная корова…
Ит покачал головой осуждающе, но управление все-таки передал. Откинулся в кресле, положил руки за голову, с удовольствием потянулся. Катер резко набрал скорость, Ит неодобрительно глянул на Скрипача.
— Рулильщик, блин, — проворчал он. — Лишь бы развлекаться. В этот раз нет, кухня не русская, там адаптации расовые, в том числе рауф. Хотя, может, и русская есть, не знаю. В общем, девчонки рекомендовали, вот я и подумал — надо туда заглянуть, пока у нас есть такая возможность, — объяснил Ит. — Как эти дома окажутся, нам будет не до кафешек.
— Ой, да ну, — скривился Скрипач. — Чего это? Ты что, вознамерился сидеть при них неотлучно, что ли? Зачем? Им от этого только хуже будет. И нам тоже. Знаешь, я вот эти все дни думал… в общем, предлагаю пустить это всё на самотек. Не надо никаких планов, никаких откровений, вообще ничего. Пусть идёт, как идёт. Может, как оправятся, сами разберутся. А если нет… — он на секунду задумался. — Поможем купить новые генные карты, научим таскать личины, и — вэлкам на все четыре стороны. Денег у них полно, если ты помнишь.
Счет, часть которого была активирована, пребывал в первозданном виде, из него не взяли вообще ничего — Фэб предложил не трогать эти деньги, все тут же согласились. Это не наше, говорил Фэб, это их, у нас и своё есть, не надо нам чужого. Если потребуется, можно сделать маскировку для счёта, провести его через тех же мистиков, например… вариантов масса. А мы сами? В любом случае, всё равно придется остаться здесь, что же делать. Идет очень плохая игра, и придется какое-то время соблюдать её условия.
— Как во время госпитальной практики, когда смерти подписывали, — вздохнул Ит. — Когда понимаешь, что можешь помочь, а права не имеешь. Потому что такая воля пациента. Не хочу думать про это, такая безнадега накатывает, не передать. Ну ладно, хоть тела в порядок привели.
— Относительно, — Скрипач уже подводил катер к эллингу — темная полоса на белой стене Саприи. — Ещё полгода, не меньше.
— Больше, через полгода Фэб их не отпустит, — покачал головой Ит. — Зачем ты в этот коридор пошел, нам в другую часть надо… было.
— В какой пустили, в такой и пошел, — недовольно ответил Скрипач.
— Вот и давай тебе порулить, — недовольно сказал Ит. — Знаешь, еще момент. От нас они, предположим, отделаются. А вот от Эри с Сабом — это вряд ли.
— Про это я даже думать не хочу, — Скрипач
