-Вы с этого митинга, что ли? – несколько затравленно оглянулась одна из посетительниц
кафе, указав в сторону улицы. – Ох…
-Что???? – надула щеки Леся. Снова ее старания на благо Родины не оценили.
245
245
-Да, лучше бы дома сидели, девушка, - покачала головой другая дама, все-таки вставая со
своего места. – Детей рожали, мужа кормили. Вот что спасет Родину от развала.
-Знаете, меня муж на этот митинг и отпустил, при этом заявив, что детей в этой стране, в
том состоянии, в каком она есть сейчас, он не хочет, - хмыкнула Леся. Женщины, в шоке, переглянулись.
-Ммм… ну… ладно… - все трое поднялись, полностью уступая гостье из Петербурга
столик и, вместе с ним, розетку.
Она внимательно проследила за ними, уходящими в другую часть кафешки, понимая, что
все их разговоры до конца дня будут касаться исключительно политики. Опустившись на
шаткий стул, молодая женщина поставила на подзарядку мобильные телефоны, а после
просто обрушилась на столик, закрыв голову руками.
Как же она устала. Могла ли Леся когда-нибудь представить, что политика и активная
гражданская позиция отнимает столько сил, времени и нервов? Она всегда была сильной, а
сейчас ломалась, как расшатанная башня из кубиков. Ее душа болела за каждого, кто
выходил на любую акцию, за то, чтобы все они были целы и здоровы, потому что они, в
отличие от Навального, Удальцова и Ксении Собчак, ставшими символами протеста, не
казались неуязвимыми, бессмертными, недосягаемыми.
Леся, в очередной раз, набрала телефонный номер Димы, который, как она знала, не
пошел с петербургской колонной активистов, а, наоборот, постарался оказаться в
компании оппозиционных лидеров, во главе Марша Миллионов. Парень не отвечал ни на
один звонок с самого начала шествия.
Вернувшиеся от кассы товарищи заботливо принесли ей еды и кваса, который показался
Лесе напитком богов. Она теперь понимала, как, исторически, революционеры и
оппозиционеры умели довольствоваться малым: когда ты измотан, тебе и черствый хлеб
покажется райским лакомством. «Чем больше есть у человека, тем больше ему нужно»,
думала Леся, вспоминая упитанных депутатов Государственной Думы Российской
Федерации.
-Ты чего? – спросили ее, словно, откуда-то издалека.
-Устала, - пожаловалась молодая женщина, рассеяно, и тут зазвонило сразу несколько
телефонов, так, что ребята подскочили. – Слушаю?! – прокричала Леся в трубку.
«Вы где? Вы на Болотной? Тут жесть!», раздалось из динамика. «ОМОН бьет людей!!!»
После скорого восстановления полицейского оцепления возле Болотной площади, ОМОН
начал все чаще предпринимать попытки к задержанию людей из толпы. Давка после
Малого Каменного моста ослабла, так как активисты рассредоточились по Большой
Якиманке: часть направилась на Лужков мост, а некоторые и вовсе, покинули акцию.
Действуя практически наугад, полиция выхватывала из толпы всех, кто попадался под
руку, однако, оставшиеся на «пятачке» люди, очевидно, задержались не зря. Они
скандировали «мы не уйдем!» и «позор!», обращаясь к ОМОНу, а потом делали то, чего
246
246
раньше ни на одном митинге не случалось: задержанных вырывали из рук полиции и
прятали за спины. 113 О тпор митингующих полицейским был зафиксирован на множестве
фотографий, и привел, в том числе, к травмам в рядах сотрудников ОМОНа.
Если бы политику делали в белых перчатках, то не требовалось бы столько белых
тапочек. (с) Гилберт Кийт Честертон
Москва. Чуть позже и уже ближе ко Дню Й
#винтаж
Женя, практически, взлетел на газон, находившийся на углу Болотной площади, чтобы
оказаться как можно дальше от полицейских, начавших операцию по разгону Марша
Миллионов. Не прекращая держать оцепление, ОМОН перебросил часть сил на захват и
задержание митингующих, которых с силой теснили в сторону Лужкова моста.
Одновременно с этим, из парковой зоны, где одиноко стояла никому не нужная сцена для
несостоявшегося митинга, начали появляться, один за другим, оперативники в полном
боевом обмундировании114. Рассекая толпу на сектора при помощи передвижений в ряд, друг за другом, полицейские окружали и хватали граждан, производя «винтаж» в
считанные минуты. Захваты происходили в нескольких точках «пятачка» одновременно, с
каждой секундой количество ОМОНа возле площади только увеличивалось. Стоило
полиции вклиниться в толпу, как люди резко подавались назад, образуя вокруг
113
- в ответ на такую реакцию, полицейские стали применять групповые захваты, в которых один
полицейский хватал человека, а двое других били по рукам всех, кто пытался выдернуть его из
захвата, чтобы вернуть в толпу. От участников Марша Миллиона поступали сведения о том, что их
били по рукам даже дубинками.
114
- эта форма называется «уровень защиты номер 4» и используется на специальных контр
террористических операциях.
247
247
задержанных и ОМОНовцев пустое пространство, пятясь, задевая других и едва
удерживаясь на ногах.
Женя в замешательстве смотрел на происходящее вокруг, позабыв даже о том, что ему
нужно продолжать фото- и видеосъемку. Прямо на его глазах, полиция хватала людей,
просто стоявших на тротуаре, ничего не понимающих. Большинство из них ни то, что не
оказывали сопротивления, но и хотели уйти, было бы куда. Некоторые из молодых людей, впадая в оцепенение, не сопротивлялись, позволяя уводить себя в автозаки, где уже сидели
десятки других задержанных активистов. Другие люди, наоборот, пытались
сопротивляться, объясняя полиции, что законов они не нарушали, за что им, моментально, заламывали руки, волоча задержанных по земле.
Раздираемая на части ОМОНом, толпа бросилась врассыпную. С ужасом, Евгений
заметил, что среди людей были родители, державшие на руках маленьких детей, старики и
молодые люди, которым, казалось, не было еще 18-ти лет. Эти граждане пришли на
мирный митинг. Стоя в окружении разъяренного отряда особого назначения, народ не
знал, как себя вести. Пользуясь их растерянностью, полиция продолжала «винтаж»,
намереваясь задержать и разогнать всех, до последнего участника Марша Миллионов.
-Я на это не подписывался! – кричал рядом с Женей какой-то мужчина в легком пальто, с
печалью интеллигентных средних лет на усталом лице. Бойцы ОМОНа вели его под руки,
он пытался ослабить их хватку. – Это мирная акция! Нас спровоцировали!
-Молчать, - приказал один из полицейских из-под круглого, блестящего защитного шлема, еще сильнее заламывая мужчине руку.
Евгений, сжав зубы, сделал несколько крупных кадров. Полиция, как ни странно, не
обращала никакого внимания на журналистов, за исключением того, что репортерам
попадало от ОМОНа так же сильно, как и простым гражданам. Оперативники не
интересовались наличием журналистских удостоверений у задержанных, их проверяли
уже в автозаках, после «винтажа».
В моменты, когда полицейские отвлекались на задержание мирных граждан, из толпы
выныривали люди, не желавшие сдавать «пятачок» у Болотной площади без боя.
Некоторые из них находились в тени парковой зоны, а затем, внезапно, спрыгивали на
тротуар и бросали в спины бойцам ОМОНа все, что удавалось подобрать на земле.
Предметы летели, словно снаряды из катапульт, не с силой и прямо в полицию, а по дуге, снизу вверх, а затем снова вниз, прямо в толпу, в которой смешались оперативники и
простые люди.
В шоке, Женя разглядел в толпе пожилого старичка с небольшой авоськой в
морщинистых руках. На секунду парню показалось, что беззащитного дедушку просто
затопчут, слишком медленно он передвигался, очевидно, не понимая, что происходит
вокруг него. И какого же было удивление парня в тот момент, когда пожилой человек,
слегка наклонившись и затормозив недалеко от оцепления ОМОНа, спокойно вытащил из
своей авоськи половину кирпича и, даже не изменившись в лице, кинул этот кирпич прямо
в толпу? Молодой человек чуть не выронил свой фотоаппарат от неожиданности. Это что
248
248
было? Дедушка заранее, дома, запасся кирпичом, собираясь идти маршем на Кремль? Или
ему этот кирпич выдали организаторы митинга? Кто пропустил деда через рамки с таким
грузом в сумке? И почему бросание камней происходит с таким меланхоличным
выражением на его лице?
Были в толпе и другие, куда более страстные драчуны. Множество людей, все в тех же
черных футболках, которые взгляд парня выхватывал из толпы целый день, казалось,
просто лезло на рожон, провоцируя ОМОН применять силу. В полицию летели откуда-то
