усаживались возле какого-нибудь укрытия, которое смогли отыскать. Ветер завывал, а
пыль ударяла по металлу и парусине со странным шипящим звуком. Теперь буря была
везде вокруг них, закрыв участников каравана вихревой пеленой, и мир за ее пределами
исчез, как будто его сдуло ветром.
Ястреб закончил обход лагеря от одного конца до другого, потратив время на
проверку, что охранники расположились везде и что в обороне нет прорех, в которые
можно было бы незаметно пробраться. На своем пути обратно он остановился, чтобы
поговорить с воспитателями, которые собрали основную массу детей внутри трех
широких, приземистых палаток, где они могли находится близко друг к другу и под
внимательным присмотром. Он не забывал, что находилось там, в невидимом ничто,
ожидавшее утащить еще больше жертв, если сможет. Их хищник все еще охотился на
них. Он не делал вид, что понимает его побуждения. Но он смотрел в эти странные глаза
и достаточно хорошо понял, что это был за монстр.
Оказавшись вне этих палаток, он направился к Лайтнингу, где собрались Сова и
остальные Призраки. Он почти добрался до них, когда заметил Тессу, двигавшуюся к
периметру лагеря. Она находилась между грузовиком и фургоном, виляя среди рядов
небольших палаток, ожидающих бури. Сначала он не поверил, что именно он видит, но
потом увидел, как она на мгновение подняла голову, словно кого-то искала.
Секунду спустя, она проскользнула в щель между машинами и оказалась снаружи
лагеря.
Он уставился в недоумении. Тесса!
Он всего на секунду задумался, что же она делала, а затем побежал за ней,
торопясь догнать.
В диком порыве ветра и пыли, когда все стараются залезть под крышу, только один
участник каравана видел, как он уходит.
Все еще на расстоянии многих миль, на западе, Логан Том и Симралин Беллоруус
ехали в Вентре 5000 к клубящейся серой стене пылевой бури. Они наблюдали, как она
интенсивно росла за прошедший час, и теперь с уверенностью знали, насколько сильной
она будет. Также они поняли, что не осталось времени убраться с ее пути.
-- Мы должны найти укрытие,- сказал Логан, озвучив то, о чем оба думали.
Он проехал небольшое расстояние, потом повернул большой вездеход в овраг и
припарковался с подветренной стороны скалистого подъема, который образовал барьер
меду ними и приближающейся бури. С сомнением взглянув на их скудную защиту, он
заглушил мотор и выключил питание. Ветер снаружи завывал по безжизненной
местности с такой силой, что содрогнулась вся машина.
-- Полагаю, это нужно сделать,- сказал он.
Симралин не ответила. Они сидели в тишине, прислушиваясь к ветру. Буря
кружилась над ними, наполненная песчинками, и небо с землей исчезли внутри ее
вихрящейся завесы. Свет померк и оставил их закутанными в серо-бурой мгле. Звук
песка по поверхности подъема и корпусу вездехода был похож на гудение разъяренных
пчел. Снаружи корпуса машины мир медленно исчезал за стеной бури.
-- Расскажи мне остальное о том, что случилось с тобой,- обратилась она к нему.
Он начал подробный рассказ о своих собственных испытаниях побега из Цинтры
вскоре после того, как они выехали вчера, потом потерял нить повествования где-то по
пути и не возвращался к нему. Он дошел до тяжелого испытания Кирисина в качестве
пленника скрэйлов, заверив ее сначала, что ее брат в безопасности и здоров, но в то
время было не так. Она узнала о роли Праксии в возвращении Путеводной звезды, после
того как Кирисин выронил ее, но ничего после этого.
Поэтому сейчас он закончил гибелью Праксии и ее спутников, Ке'рю и Руслана,
защищавших Эльфийский камень от изгоев ополченцев, которые наткнулись на них, когда
эльфы пытались добраться до реки Колумбии и оказаться в безопасности. Симралин
слушала без замечаний, ее глаза сосредоточились на его лице, взгляд был такой
напряженный, что казалось невозможным его выдержать.
-- Мне бы хотелось вернуть их,- признался он.- Но спасти Кирисина было гораздо
важнее. Я чуть не справился с этим.
-- Ты просто прекрасно справился,- сказала она.- Если бы Кирисин пропал, то
пропало бы все. Целый народ, Логан. В любом случае, для остальных ты сделал все, что
смог. Тебе не за что извиняться.
-- Мне так не кажется.
Она немного помолчала:
-- Я удивлена Праксией. Она никогда раньше не показывала такой уровень
бескорыстия. Она всегда была эгоцентричной. Но не в этот раз.
Он пожал плечами:
-- Иногда мы становимся выше самих себя.
-- Иногда.- Она покачала головой.- Я просто не могу в это поверить. Они все
погибли, весь отряд, с которым я работала все эти годы. Просто так. Я знала всех их всю
свою жизнь, Логан.
-- Почти во все трудно поверить. Я перестал удивляться.- Он послал ей
полуулыбку.- За исключением тебя.
-- Я не такая удивительная.
-- Ты так не думаешь? Я не знаю никого, кто смог бы вернуться сюда в одиночку,
как это сделала ты. Перед лицом тех, кто гнался за тобой. Через такие опасные земли. Ты
говоришь о том, как я справился, но я не думаю, что у меня и близко не получится то, что
смогла ты.
-- Ну, тогда, наверное, хорошо, что мы нашли друг друга. Как ты думаешь? Эльф и
человек? Как ты думаешь, есть хоть какой-нибудь шанс?
-- Я думаю, шанс есть всегда.
Он поцеловал ее, а она положила свою голову ему на плечо. Они так и оставались,
пока бушевала буря, и он подумал о том, что он ей не рассказал. Когда прежде-люди
штурмовали мост и казалось, будто они использовали в качестве щита Симралин и
других эльфов, ему пришлось сделать выбор, основанный почти исключительно на
инстинкте. Он верил, что то, что он видел, было иллюзией, что Симралин и остальные не
были настоящими. Но наверняка он не знал. Несмотря на это, он отдал приказ открыть по
ним огонь, если бы он оказался неправ, это был бы для них смертный приговор.
А если бы он ошибся, то вынужден был бы жить с сознанием того, что убил
любимую женщину.
Это была суровая реальность, даже в таком мире, где реальность никогда не была
какой-то другой, кроме как бескомпромиссной и жестокой. Он выбрал жизни большинства
вместо жизней меньшинства. Но истина, которой он был вынужден противостоять в
ретроспективе, все равно была мрачной. Если бы он снова оказался там, зная, что видит
не иллюзию, он сделал бы точно такой же выбор.
Он вдруг подумал, что должен ей рассказать это, что она заслуживает того, чтобы
это знать. Но не смог заставить себя. Кроме того, разве она уже не понимала, как это
бывает с ним? Разве не понимала его достаточно хорошо сейчас, чтобы понять, как это
всегда будет? Он рассмотрел несколько объяснений, но отверг их. Ему не хотелось
говорить с ней о таких вещах. Мир и так довольно мрачное место; не стоит говорить об
особенностях этой темноты.
Вместо этого он молчал, держа ее, пользуясь моментом, который мог снова не
наступить.
Свечка вернулась вместе с Чени, чтобы присоединиться к остальным, укрывшимся
в вездеходе от увеличивающейся ярости ветра, раздумывая над тем, что ей рассказал
Ястреб. Может быть, он был прав. Может быть, ее инстинкты просто отдыхают, и ей
нужно дать им время, чтобы восстановиться. Она знала, что не была той же самой с тех
пор, как тот мальчик с изуродованным лицом похитил ее. Хотя она никому не
рассказывала, ее до сих пор преследовали кошмары похищения, как ее насильно
разлучили с ее семьей. Ей до сих пор снилось, как все это было. Также ей все еще
снились его крики, когда то, что преследовало их, догнало его.
Ей ни за что не хотелось бы услышать эти крики снова.
Выглянув в окно, она увидела проходившего Ястреба, голова опущена, плечи
сутулятся, направлявшегося к задней части колонны, пока караван смыкал ряды и
готовился переждать бурю. Что-то в нем обеспокоило его, но она не могла решить, что
именно. Некоторое время спустя Анжела Перес остановилась, чтобы посмотреть на них.
Свечка молча прижалась к Сове, когда Рыцарь Слова произнесла несколько слов
ободрения и удалилась. Маленькая девочка все еще думала о Ястребе, когда увидела,
как он возвращается, неожиданно появившись из мглы. Она помедлила, а потом,
совершенно не понимая причин для этого, выскочила из машины и пошла за ним. Она не
была уверена, что намеревалась делать, только то, что ей нужно добраться до него. Это
было импульсивное и таинственное действие, связанный с тем, что она чувствовала,
однако объяснить это она никак не могла.
Ей вслед раздались протесты Совы, но она не замедлилась. Ветер впивался
