самолет? Он же нас обстреливал и чуть не сбил? - мрачно спросил Кит, начиная понимать происходившее.
- А вы как думали! - взмахнул руками князь и снова пристроился рядом.
- Значит, и Александр сейчас палит просто так... развлекается... - сделал логический вывод Кит.
- Да, мы его предупредили заранее, - подтвердил князь и вдруг стал трясти перед носом Кита руками. - Никита, нам нельзя никого убивать! Мы должны справиться с врагами без крови... Иначе нас постигнет фиаско... полная неудача. Когда-нибудь вы сами постигнете эту мистическую истину.
- А с маркшейдером Вольфом... с геоскафами... - не находя толком, что сказать, пробормотал Кит.
У него самого руки уже онемели и готовы были отвалиться, но он уже поклялся себе, что должен донести княжну сам. А она только тихонько дышала, пригревшись...
- Сами увидите... - загадочно ответил князь.
- Но ведь нас самих-то могли и убить, между прочим, - заметил Кит. - Чуть-чуть не убили.
- Во-первых, "чуть-чуть" не считается, - заметил князь. - А во-вторых, не убили же... Как ни крути, Господь Бог всё устроил по нашим молитвам... Вы же, наверно, молились, когда там, - он указал рукой, одетой в пижонскую рыжую перчатку, в чистые небеса, - вас совсем припекло...
Кит промолчал, не зная, как лучше ответить... а просто говорить "да" не хотелось, почему-то стыдно стало.
- ...А раз так, значит, пока мы всё делаем, как нужно, - выдал мистический вывод князь.
Вдруг он снова скривил физиономию, будто боролся, но не смог побороть ехидную аристократическую улыбку. И не вытерпел:
- Может, вам помочь?
Если бы князь не приходился княжне родным братом, Кит убил бы его! Точно! По-настоящему! И без всяких этих дурацких дворянских вызовов на дуэль...
- Язва ты, Жорж! - снова подала голос княжна. - Одно слово, язва!
- Знаю, - ухмыльнулся князь и сделал на ходу изящный поклон. - За это меня скоро расстреляют большевики. И очень даже заслуженно.
- Дурак! - почти неслышно, вернее так, чтобы мог услышать только Кит, прошептала княжна с горечью в голосе.
Кит, стиснув зубы, преодолел со своим хрупким грузом весь подъем к усадьбе. От злости на князя у него открылось второе дыхание, и он чувствовал, что сможет подняться с княжной на руках хоть до самой обсерватории, хоть до самых небес, но... но невольно замер как вкопанный, когда увидел, что парадную дверь усадьбы им открывает... кто бы вы думали?
Глава Десятая
с вражеской атакой,
невероятным ремонтом подземного дирижабля
и походом к центру Земли навстречу самому опасному врагу
И вновь история повторялась! Двери усадьбы как ни в чем не бывало открывал услужливый Евсеич! Один из клонов...
- Не беспокойтесь, Никита, - сказал князь, явно предвидя растерянность, а заодно и священную ярость Кита. - Все уже прояснилось. Евсеичи покаялись. Мы их простили. Это жандармы их еще месяц назад запугали. Вернее не их поначалу, а их младшую сестру, которая проживает со своей семьей в Москве и работает на ткацкой фабрике. Пригрозили, что отправят всех на каторгу, как изменников и "пособников немчуры", а детей - в приют. Обязали ее отправиться сюда. Для виду - в гости к братьям, которых она давно не видела и по которым ужасно соскучилась, а на деле - прочистить близнецам-братьям мозги и передать послание начальника жандармерии с приказом тайно сдать вас в его руки. Пришлось выручать всё семейство их сестры, как и вас. Так что денек выдался хлопотливый, и на нашем боевом ковчеге народу прибыло.
Пока князь красиво говорил на ходу, Евсеич с робким видом стоял в дверях, растерянно и испуганно глядя на Кита и даже как будто не замечая невероятной ноши в его руках. И вдруг он, Евсеич, бросился по парадной лестнице вниз и... бухнулся перед Китом и княжной на колени!
- Простите нас грешных, Никита Андреевич! - прямо-таки старинно возопил он за себя и брата-близнеца, который отсутствовал по неизвестной причине.
Кит облился потом от стыда и неловкости, хотя, как серьезному путешественнику во времени, ему пора было привыкнуть к этим крепостным пережиткам.
- Бог простит, боцман, а мы давно простили, - сокрушенно ответил за Никиту князь и стал поднимать-тащить "боцмана" с земли. - Когда ж ты, наконец, оставишь эти холопские замашки?! Так мы никогда никаких врагов не осилим.
- Клянусь, батюшка Георгий Януариевич! Клянусь, ваше сиятельство! - приговаривал, тяжело поднимаясь, Евсеич. - Нынче же оставлю.
- Прими-ка лучше у Никиты Андреевича сию драгоценную ношу, - довольно властно попросил князь Евсеича. - И поосторожней. Она слегка повреждена. И Настю живо зови. Я сейчас подойду и окажу необходимую помощь.
Кит стоял, как столб, и молчал.
Княжна пошевелилась в его руках, подавая новые признаки жизни.
- Да-да, Никита. Отдай меня. Теперь уже можно, - очень даже ласково попросила она. - Спасибо тебе. Я у тебя так хорошо пригрелась.
Кит как стоял, так и стоял. Евсеич сам осторожно вынул княжну из его окаменевших рук.
Пока происходила передача из рук в руки ценного груза, князь со странно-недоуменной улыбкой смотрел на Кита. Потом он, как и Кит, проводил глазами Евсеича, уносившего княжну в дом. Та уже в дверях махнула из-за Евсеича рукой. Тогда князь снова обратил свой гордый княжеский взор на Кита.
- Так вы уже с Лизой на "ты"... - заметил он, как ни странно, без ехидства и подколок, а напротив, будто с завистью и восхищением.
И вдруг совершенно изменился. Даже цветом лица. Как будто порозовел и ожил князь. И взгляд его стал теплым и дружеским.
- Жорж, - вдруг сказал он и протянул Киту руку.
Кит не понял и только похлопал глазами.
- Думаю, нам тоже пора перейти на "ты", - сказал князь. - Отныне зови меня просто Жоржем. Так меня отец звал... вернее, зовет.
И князь вдруг,
