Со второй попытки мне удалось получить проходные баллы. Когда я направилась к своему месту за столом для чаепития, Вильфрид, который ждал, чтобы сопровождать меня, разочарованно пробормотал:
— Хм, ты прошла всего лишь повторив один раз?
— Фокус в том, чтобы представить её не профессором, а настоящей королевской особой, — посоветовала я, сохраняя при этом вежливую улыбку и продолжая смотреть вперед.
— Понятно, — ответил Вильфрид, хотя я видела, что он не совсем понимает, что я имею в виду. Он почти никогда не общался с людьми более высокого статуса, чем он сам, так что, хотя он думал, что понимает, как обращаться с Примеверой, как с членом королевской семьи, он и близко не был к этому.
— Лорд Вильфрид. Вот ваше место, — сказал один из профессоров.
Вильфрид привычно двинулся в указанном ему направлении, заставив меня ущипнуть его за руку и улыбнуться еще шире. Это, похоже, донесло до него безмолвное послание «Ты что, забыл свою роль эскорта?» так как он немедленно повернулся и сначала повел меня к моему месту. По пути я учтиво подала руку профессору.
Мне явно нужно было дать Вильфриду какой-то совет, но мы, естественно, не могли обменяться словами на виду у профессоров и их помощников, кто играл роль слуг, наблюдая за каждым нашим движением. Краткость имела решающее значение.
В отличие от кандидатов в эрцгерцоги из самых высокоранговых герцогств, у которых действительно никогда не было возможности встретить кого-либо, перед кем они должны были бы склонить головы, Вильфрид привык к тому, что его отчитывают за ошибки. Отчасти по этой причине он в конце концов привык склонять голову перед Фердинандом, которого когда-то ненавидел. До тех пор, пока он будет использовать этот опыт в своих интересах, этот экзамен, несомненно, окажется для него достаточно легким.
— Вильфрид, — прошептала я, — Фердинанд наблюдает за нашим чаепитием.
Услышав эти слова, Вильфрид мгновенно выпрямился. Он все еще смотрел вперед с улыбкой, но его глаза начали нервно блуждать. Похоже, мои слова оказались достаточно эффективными.
— Это мое место. Большое тебе спасибо, Вильфрид, — я поблагодарила его ободряющей улыбкой, когда он проводил меня к моему креслу. Вильфрид улыбнулся в ответ, полный вновь обретенной уверенности, и пошел к своему месту.
— Леди Розмайн, — сказал один из слуг, отодвигая для меня кресло. Оно оказалось намного выше, чем я ожидала, заставив меня удивленно моргнуть.
Вскарабкаться на кресло, конечно, можно было бы, но это вряд ли будет выглядеть грациозно. Я посмотрела на служителя и положила руку на щеку в хрестоматийном жесте «я испытываю затруднение». Это срабатывало на Фран и многих других, так что это наверняка сработает на ком-то, обученном на слугу…
Или мне так казалось. Слуга лишь растерянно моргнул в ответ, даже не пытаясь подсадить меня на кресло.
Это тоже часть экзамена? Задалась я про себя вопросом, сохраняя позу обеспокоенности. Как будет правильнее всего поступить сейчас?
Было бы идеально, если бы слуга немедля подсадил меня, но, похоже, они проверяли меня, чтобы увидеть, как я поступлю со слугой, который был не скор разумом. Для меня было совершенно неприемлемо взбираться на кресло самой, а просить подсадить меня прямо сейчас было слишком унизительно для дочери эрцгерцога. Я никогда, никогда не смогу признаться вслух в такой слабости.
Неужто правильный ответ найти способ преодолеть свою слабость или пожаловаться на слугу? Хм… Теоретически я имею дело с королевской семьей, так что…
Мы со слугой уставились друг на друга, и довольно скоро я поняла, что была единственной, кто еще не занял свое место. Я могла с уверенностью сказать, что за мной наблюдали не только низкоранговые кандидаты в эрцгерцоги, присутствовавшие на мнимом чаепитии, но и более высокопоставленные кандидаты в эрцгерцоги, которые уже завершили свои выступления.
— Что-то не так, леди Розмайн? — спросила Примевера.
Я развернулась к ней лицом, все еще держа руку на щеке.
— Профессор Примевера, мы должны вести себя так, как будто это чаепитие устраивает королевская семья, верно?
— Да, верно, — ответила Примевера, и на её губах заиграла заинтересованная улыбка. Это была, вероятно, самая важная часть экзамена для меня, и было крайне важно, чтобы я сохраняла вид присущий аристократке и не смела выходить за рамки отведенной мне роли. Я была гостьей, приглашенной на чаепитие членом королевской семьи и меня не должно заботить благополучие слуги.
— Профессор Примевера, этот слуга только недавно нанят? Я несколько удивлена, что он допустил такую ошибку, но, пожалуйста, не наказывайте его слишком сильно, — сказала я.
Со стороны хозяина было крайне невежливо не понимать обстоятельств, в которых находились их гости. Каждый раз, когда Эльвира устраивала чаепитие, она обязательно напоминала мне важность правильного обслуживания тех, кого вы приглашали, будь то удовлетворение их предпочтений, правильная рассадка за столом или каким должно быть обращение по имени. В связи с этим важно было оповестить слуг о том, что нужно будет подготовить и что нужно будет сделать в этот день. Грубость слуги была, в сущности, грубостью того, кому они служили.
В случае с этим чаепитием хозяин должен был знать, что я меньше среднего роста, и, таким образом, мне будет непросто сесть в такое кресло самостоятельно. Нужно было заранее подготовить все к тому, чтобы не причинять мне излишних неудобств, поэтому, спрашивая, не был ли слуга недавно нанят, я косвенно указывала на то, что хозяин забыл собрать информацию обо мне, дать указания слуге о том, на что обращать внимание прислуживая мне, или же просто должным образом обучить их. В каком-то смысле, я обвиняла хозяина хоть и в незначительной, но лени и пренебрежении.
— О боги. Какая беда! — воскликнула Праймевер. Она позвонила в колокольчик, и жестом приказала слуге отойти прочь, и в тот же миг появился еще один слуга, чтобы помочь мне сесть в кресло. Тот факт, что все было улажено одним звонком колокольчика, предполагал, что она действительно заранее собрала информацию и проинформировала своих слуг о моей проблеме, так что в данном случае дело было отнюдь не в одном некомпетентном слуге.
— Прошу прощения за
