добродетельные, а рога я многим богам в Асгарде понаставил… – Локи
рассмеялся с горьким сарказмом. – Не за что мне их уважать, понимаешь? Ни
асов, ни асинь. И цену их показной добродетели я знаю. Ну и думал, что Фрю
такая же… особенно когда она с дварфами во все тяжкие пустилась. То ли чтобы
Одина позлить, то ли с отчаяния… Представь, Вирлисс: Одину – от ворот
поворот, а сама с четырьмя дварфами четыре весёлых ночки… с каждым по
одной. За ожерельице! – Локи рассмеялся.
Вир то бледнел, то краснел.
– Это ложь… – прошептал он. – Ложь! Фрери не могла… не стала бы…
– Да не переживай ты так, – примирительно усмехнулся рыжий бог. – Это
ещё до знакомства с тобой было. Очень уж она, видно, хотела Одину досадить.
Я тогда не удержался, дал ему знать… и ожерелье это у неё выкрал… Рассказал,
чтобы Высокого позлить, да и, если честно, думал Фрейю проучить… И после
этой истории решил, что Фрю на меня огромный зуб затаила.
– Мне ты рассказываешь… чтобы тоже позлить? – гневно сузил глаза
Вирлисс. – Не верю ни единому слову!
Локи пожал плечами.
– Думаю, она бы не захотела тебе лгать. Но сама рассказать тоже не сумела
бы. Вот и мучилась бы, бедняжка. А я её от этого избавил. Теперь ты знаешь.
– Заботливый… – Вирлисс скрипнул зубами.
– Да не особо, – устало вздохнул Локи. – Но пожил чуток побольше, чем
ты. И добра Фрейе хочу. Потому что потом… как-то так получилось… Влип я
очень сильно. Я ж только наполовину бог, по матери. По отцу я демон. Ётун. И
как-то в Ётунхейме… путешествовали мы там с Одином. Попал я в плен к
одному неслабому очень парню. Тьяцци его звали. В плен попал на глазах у
Одина – но заметь, Вирлисс, отец богов даже не почесался меня вызволить… Я
шибко и не надеялся, впрочем. Пришлось самому крутиться, да и Одина
хотелось проучить! Обаял я похитителя, бия себя в грудь, что из одного мы с
ним народа… Составили с этим Тьяцци план… выкрасть яблочки, что асам
позволяют сохранять вечную молодость. И хранительницу их, Идунн… Сказано
– сделано. Выкрал я. – Локи рассмеялся, покачав головой. – Ой, что тут
началось… Один чуть до потолка не скакал. “Бог”, тоже мне! – Сын Лаувейи
презрительно искривил губы. – А потом… – Локи вздохнул и опустил голову. –
В тот раз не получилось у меня выкрутиться. Припёрли меня боги к стенке, все
скопом… Я уж и с жизнью попрощался, – он невесело хмыкнул, глядя мимо
пленника. – Детей только мне жаль было. Так я им хоть как-то помогаю… с
Тором этим, бугаём безмозглым, просто так, что ли, по Утгарду катаюсь?.. Ему
только позволь… на Ёрмунганде отыграться… – Локи поморщился и,
встряхнувшись, продолжал: – Так вот, Вир, и подходит тут к Одину Фрейя. И
просит у него – за меня! Говорит – исправит он, что сделал. А я ему помогу, своё
волшебное оперение дам… Не ожидал я, если честно! – Локи тряхнул головой и
серьёзно посмотрел на Вирлисса. – И ведь ей, дочери ванов, эти яблоки никуда
не упирались. Ваны и без них вечно молоды. А тут – такой шанс от Одина со
временем избавиться… Со всех сторон выгодно было Фрю-Фрю, да ещё и
руками асов со мной счёты свести… Полюбоваться, как они мне голову отрежут.
Вот и выходит, что Фрю меня пожалела. Это после подлянки, какую я ей
подложил! – он вздохнул. – Вот с тех пор я себе и поклялся, что больше никогда
Фрю не трону. Кого угодно, только не Фрю…
– А второй раз? – напряжённо спросил Вир.
– А второй раз Одину потребовались сокровища подземного народа,
дварфов. Люди дварфов называют гномами… хотя не такие уж они и маленькие.
Пониже людей, но не сильно. Зато крепкие очень. И мастера великолепные.
Создали массу дивных вещей… – Локи вздохнул. – Началось всё с того, что
подшутил я над жёнушкой Тора… после рыбалки, на которой Тор моего сына
чуть не убил. – Рыжий бог скрипнул зубами. – Побрил её налысо ночью, как с
девицами лёгкого поведения поступают! А и то, с чего бы мне у неё в спальне
оказаться?.. – Локи хмыкнул. – Ну, неважно… Проучил я Тора, взбеленился он.
А над Сив я ж подшутил только… Ей-то зла особо не желал. Отправился к
дварфам, попросил выковать для Сив новые волосы, из чистого золота, чтобы
росли как живые… те выковали. А в нагрузку сделали ещё кое-какие полезные
вещи. Скидбладнир, например…
– Что? – Вирлисс вздрогнул.
– Да-да, – Локи лукаво скосил глаза на пленника. – Скидбладнир. Который
я потом в добровольно-принудительном порядке Фрейру подарил. А он тебе.
– Что это? – тепла в голосе Вира не прибавилось, но нотки любопытства
пленник не сумел сдержать.
– Не всё сразу, Белый Тигр, не всё сразу… – рассмеялась рыжая бестия. – А
Одину мало показалось этих безделушек! Ещё требует. Пригласил дварфов в
Асгард. А дварфы тоже не дураки ведь… просто так работать не станут. Тогда я
их на “слабо” взял. Спорим, говорю, что вы ничего лучше уже не создадите? А
они: “На твою голову, сын ётуна”. Мне, честно, поплохело… Смотрю на Одина
и надеюсь, что откажется он от такого… пари. А тот кивает. Давайте, мол,
спорим на голову Локи… – ас скрипнул зубами. – И когда создали они ему
Мьёлльнир, Молот Молний… И ещё кое-что создали… неважно! Суди, говорят,
отец богов: лучше эти вещи тех, что уже поднесли тебе, или нет? А что Одину
важнее: вещицы эти диковинные или голова рыжего ублюдка? Выбор-то
очевиден… И Фрю меня второй раз своим волшебным оперением выручила.
Улетел я тогда…
Повисла тишина. Огонёк на ладони худощавого мужчины горел ровно и
как-то… безжизненно?
Меж бровями Вирлисса залегла складка.
– Локи… – наконец медленно произнёс он. – Ответь мне на один простой
вопрос, Локи. Ты ненавидишь Одина. Какого чёрта ты ему служишь?
– Дети, Вирлисс, – бог огня печально понурился. – Со мной… да пусть что
угодно делает! Только ведь сначала с ними расправится, понимаешь?
Вампир опустил голову.
– Ты… отдашь меня ему? – И тихо добавил: – Из-за детей?
– Лок… – раздался тихий, но странно твёрдый голос с лестницы. Гими…
Они совсем забыли о Гими!
Локи обернулся.
– Лок… Ты обещал. Ты при мне их богине обещал, что ничего… никакого
вреда им не причинишь. – Мальчик поднялся и, выпрямившись, напряжённый,
словно струна, смотрел на рыжего бога.
– Обещал, – кивнул Локи. – Что не причиню никакого вреда или ущерба.
Обрати внимание, Гими: я ничего у них не украл. Какой ущерб? Никакого. И
киске нашей… – он усмехнулся, – ничего не отрезал. Так какой вред? Вот и
выходит – сдержал я слово. – Локи развёл руками.
Вирлисс скрипнул зубами и опустил голову. Волосы, скользнув по плечам,
закрыли лицо.
Ни один бог Асгарда никогда не услышит от него мольбы о пощаде. Но…
быть может… перед смертью… доведётся увидеть Фрери?
– А зачем он Одину? – не отступал мальчишка. Он стал очень бледным,
дыхание прерывалось от волнения, но держаться паренёк старался невозмутимо.
– Ты можешь нам рассказать? Снежок… он о девушке только и думает, совсем о
себе забыл… а ты на его вопрос так и не ответил.
– Голову его надо Фрейе показать. Чтобы Фрю успокоилась уже, наконец, –
широко ухмыльнулся сын демона. – И тосковать прекратила. И верить, что он
оживёт. Вампиры с отрезанной головой не воскресают. А если душу убить… ну,
призрака… тем более.
Вирлисс закрыл глаза. О Мортис…
Бедняжка Фрери. Ну за что ей всё это? За что?..
Гимильк вздёрнул подбородок.
– Разве это – не вред?!
– Так не я ж его причиню, – Локи снова развёл руками.
– Ты… ты… – Гими сжал кулаки, выпрямившись. Каштановые кольца
волос рассыпались по плечам. – Знаешь, ты кто?! А ещё называешь себя другом
этой Фрю!.. Ты называл себя и моим другом – а на самом деле… ты меня как
приманку использовал… для них! Для Эхета и Снежка!
– Гими… – попытался прервать мальчика Вир.
Гимильк, Гимильк… Что ж ты творишь, глупый?.. Не знаешь, счастливец,
на что способны боги Асгарда!
Тот не обратил внимания.
– И руку мне сам мог вылечить, разве нет? Да ты… ты всех используешь,
кто у тебя на пути попадается, а потом плачешься, что никто не любит тебя,
бедненького!
– Гими!
– Детьми прикрываешься… а сам трусость свою оправдываешь… Ты… ты
ничем не лучше Одина своего!..
Локи сжал губы и сузил глаза.
Вирлисс, от страха за мальчишку потеряв голову, схватил Локи за руку
через прутья клетки.
– Не трогай его! – взмолился он. – Не слушай!.. Он… он ещё не понял, кто
ты… он бы не посмел…
– Я всё понял! – звонко выкрикнул Гимильк. – Снежок, не заступайся за
