проход от главного коридора, возможно, предназначалась для её погребения, но строительство не было завершено, а части погребального снаряжения не появлялись ни в гробнице, ни рядом с ней.
- А как насчёт ювелирных изделий, купленных Домом Монд в 1883 году? – спросил Сайрус. – Среди них было кольцо с её именем...
– Это, – авторитетно заявил Эмерсон, – лишь часть, причём мизерная, богатого снаряжения её мужа. Обломки и кусочки попали в карманы – я, естественно, выражаюсь образно, – кого-то из тех, кто перенёс мумию Эхнатона в другую гробницу или вандалов, уничтоживших саркофаг. Первая гипотеза кажется наиболее вероятной. Саркофаг был слишком тяжёлым, чтобы его перемещать, но тело и погребённое с ним снаряжение – кувшины с маслом, одежда, украшения – спрятали. Ювелирные изделия, приобретённые Мондом, были куплены у местных жителей. Древний вор спрятал свою добычу где-то в вади, намереваясь вернуться к ней позже, но не смог. Добычу эту, несомненно, обнаружили современные грабители.
– Значит, вы верите, что её могилу... – начал Сайрус.
– Ещё можно найти, – завершил Эмерсон. – Но в первую очередь мы должны заняться королевской гробницей. Я хочу, чтобы место полностью расчистили до голого камня. То, чем заполнены шахты, нужно извлечь и просеять. Полы, потолки и стены надлежит исследовать, чтобы там не оказалось никаких скрытых дверных проёмов. Где, к дьяволу… демоны ада, Абдулла, ты когда-нибудь перестанешь дышать мне в затылок?
– Я следую за вами, чтобы быть наготове, когда прикажет Отец Проклятий, – ответил Абдулла.
– Тогда я приказываю тебе не подходить ко мне так близко. Возьми Али и четверых – нет, пятерых – из оставшихся; я хочу, чтобы здесь работали только обученные люди. Ты знаешь, что искать, Абдулла.
– Начинать сейчас? – осведомился Абдулла, закатывая глаза. Высоко над головой безоблачное небо блестело от жары.
– Почти полдень, – вставила я, прежде чем Эмерсон успел ответить. – И путешествие было долгим и трудным. До начала работы мы отдохнём и пообедаем, Абдулла.
– Что касается вас, – одарил меня критическим синим взглядом Эмерсон, – то можете забрать своего друга Вандергельта, великого охотника за кладами, обратно в главный вади и приступить к поиску других гробниц.
– У нас нет рабочей силы, – возразил Сайрус. – А там тонны камня и песка, которые нужно убрать.
– Наймите рабочих из деревни.
– Ради всего святого, Эмерсон, – воскликнула я. – Вы сошли с ума?
– Вы повторяетесь, – мягко ответил Эмерсон.
– Мы не можем принимать к себе незнакомцев, – настаивала я. – Несколько жителей Хаджи Кандиля прятались в скалах, готовясь унести ваше тело, если план напавшего на вас Мохаммеда увенчается удачей. Полагаю, большинство из них честны, но мало…
– Значит, наймите честных, – нетерпеливо прервал Эмерсон. – Почему, чёрт побери, вы не в состоянии проявить хоть небольшую инициативу вместо того, чтобы по любому поводу обращаться ко мне за советом?
Естественно, я не обратила внимания на попытку Эмерсона разделить наши силы.
– Если вы хотите сосредоточиться на королевской гробнице, тогда давайте сосредотачиваться, – твёрдо заявила я. – В дополнение к задачам, о которых вы упомянули сегодня утром, мы должны составить более точный план всей гробницы и скопировать оставшиеся рельефы. Копии Буриана [207] бесценны, потому что показывают ныне исчезнувшие участки, но они не совсем точны и…
– Чёрт возьми, женщина, не читайте мне лекции! – взревел Эмерсон. Он пощупал подбородок и, не найдя бороды, за которую намеревался дёрнуть, растёр его до красноты. – Я как раз и намеревался сделать всё, что вы так любезно предложили. Ну, раз уж вы так хорошо меня предвосхитили, можете получить удовольствие от копирования рельефов.
Я, безусловно, понимала причину этого предложения. Он мстил мне за бороду. Внутренние камеры гробницы были такими же горячими, как ямы адского огня.
– Конечно, – спокойно согласилась я. – Какой метод вы имели в виду? Сухую протирку или обводку?
– И то, и другое. – Губы Эмерсона искривились в выражении, которое едва ли можно было назвать улыбкой. – Я хочу, чтобы каждая царапина на этих стенах была зафиксирована. Один из способов может показать подробности, которые пропустили другие. После того, как вы сравните их и сделаете общую зарисовку, вернётесь с ней в гробницу и проверите её точность рядом со стеной. Можете взять Рене на помощь. Начните в комнате E и убедитесь, что вы не упустили ни одного дюйма на каждой стене.
Комната E была погребальной камерой – самой глубокой, самой отдалённой, самой жаркой частью гробницы.
– Конечно, – повторила я. Эмерсон ушёл, ухмыляясь. Пока он разглагольствовал перед людьми о том, что им следует выполнять, я отвела Абдуллу в сторону.
– Я не знаю, что он задумал, Абдулла, но он только что отослал меня в самую глубокую и удалённую часть гробницы, где я не могу следить за ним. Он не сказал, чего он хочет, но опасаюсь худшего. Я полагаюсь на тебя, друг. Стереги его! Не позволяй ему бродить в одиночестве.
– Не бойтесь, ситт. После того, как он в последний раз ускользнул от нас, я сам проверяю, что кто-то наблюдает за ним, даже когда он спит или кажется спящим. Он больше не скроется от нас.
– Отлично. Я доверяю тебе, как самой себе.
Я уже поворачивалась, когда старик нерешительно произнёс:
– Ситт Хаким...
– Да, Абдулла?
– Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто ваша безопасность для нас не столь важна.
– Не нужно говорить мне это, старый друг, – тепло ответила я. – Мы с тобой читаем в сердцах друг у друга. И оба знаем, что Отец Проклятий неизмеримо больше нуждается в защите, чем я; он самый храбрый из людей, но часто принимает глупые решения. – И добавила, поправляя пояс: – Я в состоянии позаботиться о себе.
Губы Абдуллы дрогнули под бородой.
– Да, ситт. Но надеюсь, что не обижу вас, если скажу: как вы доверяете мне, так я верю богатому американцу, он тоже ваш друг. И не позволит причинить вам вреда, если сможет это предотвратить.
– Мистер Вандергельт – настоящий друг, – согласилась я. – Нам повезло, что у нас есть такие преданные друзья – а ты, Абдулла, самый верный из них.
Исполнив то, что требовали правила вежливости, и высказав вслух свою привязанность, Абдулла отправился преследовать Эмерсона, а я нашла Рене и поручила ему
