Данила Врангель - БЕРТОЛЕТОВА СОЛЬ АГЕНТУРЫ ГЛУБОКОГО УКРЫТИЯ

мыслями. Впереди проблемы. Ты в курсе?

Президент схватил пачку сигарет и закурил. Пустил струю дыма и пробормотал:

- Нет, я пока не просматривал сводку.

- Так просмотри. - Англичанин позволил себе оттенок сарказма. - И спроси где твои гаубицы. ТЕ

гаубицы. Да уточни, что случилось с тактическими ракетами. По моим данным, у тебя большие

потери - уничтожена вся ядерная тактика. Я тебе советовал - не суй в Югославию и Ливан

нейтронные снаряды. Это добром не кончится. Попугал? У меня руки чистые. Мои дивизии

отошли без потерь и ничего в подарок сербам и арабам не оставили. А твои, Джордж? Ты

хорошо поговори с генералом. Пусть он тебе правду скажет. И что-то там, по-моему, украинцы

намутили. Может, они перешли на сторону русских? Порода то одна.

Американец нервно затянулся сигаретой.

- Я ценю твой чёрный юмор. Поговорим позже. - И швырнул трубкой о телефон. Вдавил кнопку.

Вбежал секретарь. Хозяин кабинета со спокойным бешенством поинтересовался:

- Где последние сводки о положении в Сербии и Ливане, Фредди?

- Забрала госсекретарь. Прямо у меня из рук вырвала. Сказала, что сама лично вам их передаст.

- Где она сейчас?

- В холле, господин президент.

- Позови её сюда, Фредди. - И проскрежетал: - Пожалуйста.

23.

Низенький, плотный мужчина, похожий на Винни-Пуха и в форме генерал-полковника, мажорно

пробежался вдоль хмуро слушавшей его аудитории и продолжил:

- Единоначалие есть платформа управления полем контакта социума, посредством

медитативного и вербального воздействия. Коммуникатив, как таковой, имеет больше минусов, чем плюсов, и поэтому недопустим в системе командного управления…

- Ох, и гонит, - зевнув, сказал сержант Дерюгин напарнику по столу с погонами капитана.

Шла лекция спец подготовки по Высшей социологии в Киевской академии спец подразделений.

- Слушай, - прошептал капитан. – Куда пойдём? Мы же два дня выходные.

- К бабам на Подол. В «Экспресс», - ответил сержант-киевлянин капитану из Конотопа.

- …Ментальный вирус блокируется отключением сенсорного восприятия, как контактных

рецепторов, так и визуальных, - продолжал генерал, передвигаясь жизнерадостной тушкой перед

рядами угрюмых парней в военной форме. – Ментальный вирус есть высшая степень

управления ассоциативом личности. Внедрение этого вируса искусство высшего пилотажа! –

Замер, и в упор посмотрел на аудиторию. – Но блокирование этого внедрения есть ещё более

высший пилотаж.

- Ментальный вирус, - прошептал сержант. – Что он гонит? Он хоть сам понимает, о чём

говорит?

- Вряд ли, - ответил капитан. – Он так натренирован, чтобы особые слова воспроизводить. Как

магнитофон. А нам их запоминать – лишний раз крышу себе сбивать. Так в «Экспресс»,

говоришь?

- Да, - ответил сержант. – Это центровое место на Подоле. Там и менты, и бандиты и народ – все.

А цены – полная халява.

- Это хорошо, - ответил капитан. – Я не пил уже две недели. Один нерв остался

работоспособным. Остальные блокированы этим…ментальным вирусом.

- …Пример мифического Чёрного легиона показывает нам, что субъективное, постоянный враг

объективного, - продолжал лекцию генерал винни-пух. – Информация о так называемом Чёрном

легионе пример ментального вируса.

Капитан повернулся к сержанту.

- Что за Чёрный легион?

Тот снова зевнул и посмотрел на капитана как на первоклассницу в пивном баре. Сказал:

- Военизированная секта. Международные масоны, вроде того. У нас, в Киево-Печерской лавре

есть монахи-чернорубашечники. Они сдали тот легион конкретно. Как конкурентов. А эти, -

сержант указал пальцем на генерала, - втирают нам мозги, что их нет. – Нагнулся к самому уху

капитана: - Была стрелка у премьер-министров Евросоюза. Закрытая от прессы. Там решили

разработать план борьбы с сектой. Часть плана – врать нам, что легиона нет.

Капитан расширенными глазами смотрел на сержанта.

- А он есть?

- Есть, - ответил тот. – И ещё как есть. Вон тот, - кивнул на винни-пуха, - зарплату от него

получает.

- Да что ты говоришь! – прошептал капитан из Конотопа.

- Да свои пацаны всё знают, - лениво проговорил Дерюгин. – Что ты в Киеве спрячешь? Да

ничего ты тут не спрячешь. В Конотопе, может быть и спрячешь. А тут – нет. – Добавил:

- Но он не знает, что это деньги легиона.

- А откуда ты знаешь? – спросил впечатлительный капитан.

- Вася, - ответил сержант. – Я с Подола. Здесь все, всё, всегда знали, знают, и будут знать. Не

смотря ни на какие ментальные вирусы. – Шевельнул застывшей от сидения ногой. Добавил:

- Наши попы, тоже люди. И тоже с языками. И тоже пьют пиво и горилку. Я тебе больше скажу, мы ведь друзья до смерти, после той перестрелки. Ты мне спас жизнь.

- Ты мне тоже.

- Да ладно, какая разница. Так вот, я тебе Василий скажу. Там, - указал пальцем вверх, - сидят

представители этого легиона

- Не может быть, - прошептал капитан.

- Может. Они тоже пьют пиво и горилку. И главное, им тоже девки нужны. А подольские – как

раз то, что надо.

- …Структурирование внешних воздействий на психику должно адекватно подавляться

аналогичной системой вне сознательного реагирования…

- Ой, мама! Я умру. Уже два часа такой половы, прошептал сержант.

- Так они шпионы? – вопросил капитан.

- Кто, Вась? – снова обернулся к капитану сержант.

- Чёрный легион.

- Нет, они наши, хохлы. В России – кацапяры. В Штатах – америкосы. В Польше – пшеки. Они

по всему миру. И, говорят, некоторые из них бессмертны. В Америке разработан эликсир

молодости. Или почти разработан. Короче, масоны теперь будут жить очень долго.

- Что? – дернулся на стуле капитан.

- На третьем ряду! Пожалуйста, не шумите. Продолжайте конспектировать, - подал голос

генерал.

Пять минут молча слушали генераловы рассказы. Капитан не выдержал, и тихонько спросил у

сержанта:

- Гриша, ты сказал бессмертные?

- Да, - сквозь зубы ответил тот. – Но их мало. Настоящих чёрных легионеров человек сто, не

больше. Это главные руководители, типа масонские мэры. У нас, на Украине их, может, и нет.

Они в основном крутятся в Европе и Америке.

- Врёшь, - выдохнул капитан и отвернулся.

- Вру, так вру, - ответил сержант. – Но куда готовят нас, ты не догадываешься? Зачем нам

приёмы защиты от гипноза?

24.

Григорий Загибайло работал сторожем на бойне. После воинской службы, которая проходила не

только на территории Украины, стал он мрачен и замкнут. Не всегда и не вечно, но очень часто, угрюмость и печаль омрачали его лицо, отражая неведомые движения души. Работы в Киеве для

себя он не нашел, да и не хотелось окунаться в городскую суету, хоронящую вольный полёт

души. Пристроился к родному дяде, руководившему убойным цехом, расположенным в глуши

чернобыльского леса. Стал работать «ночным снайпером». Сторожем. Ружьишко приобрёл

калибра небольшого, но достаточного, на экстремальный случай. И бродил по округе в гуще

леса, еденясь с природой и особо не думая о смысле жизни.

По ночам занимался тем, что отстреливал крыс на территории бойни. Для этого имел

пневматическую винтовку-автомат. Прицел ночного видения помогал избегать проблем при

ночной охоте.

И так вошел Загибайло в мрачноватый азарт истребления этих тварей, что для него это стало

жизненным допингом – выйти ночью и пострелять.

Некоторые живущие по соседству селяне считали его слегка свихнувшимся. Возможно, так оно

и было. Гриша воевал на Северном Кавказе, и радости да любви к жизни, такие вояжи обычно

не приносят.

Но слова вытянуть про те события из него было невозможно. Курит, слушает, а потом скажет:

- А ты сам прокатись и посмотри.

И всё. А затем берёт автомат и начинает стрелять крыс.

А твари то божьи! Неведомо, как это всё вышло, но однажды на рассвете к нему в постель

залезло с десяток этих зверюшек и едва Григория в постели не порешили. Отделался, на своё

счастье, уколами от бешенства после десятка укусов. Ходил измазанный зеленкой с ног до

головы, но присутствия духа не потерял. С этого момента относился к истреблению крыс как к

военным действиям.

Однажды поздним вечером Григорий имел беседу со своим старым знакомым, трактористом

Василием.

- Ты знаешь, Гриша, у соседа собаку украли. Пса.

- Звать-то как?

- Кого, соседа?

- Да нет, пса?

- Европа.

- М-да. Ну и имечко. Наверное, уже в Америке. Или нашлась?

- Кто?

- Европа.

- Да куда там, с концами. И бродячий еще какой-то пропал. Все с Европой бегал.

- Да ладно там, проблема. Их вон - тьма тьмущая под каждым кустом весной.

- Любит он ее и переживает.

- Любит? Кого это?

- Европу любит. Такого умного и верного пса, говорит, отродясь не бывало. – Тракторист зевнул