Гэри только подошел к стойке, когда позади него открылась дверь, и оттуда вышел человек, одетый в хирургическую униформу. Снова взглянув туда, я увидела проблеск больничной палаты, белую плитку, стенды и металлический столик. Изобразив зевок, я вернулась к своему мрамору.
— Миссис Стидхилл?
Мои глаза оторвались от журнала. Оба мужчины смотрели на меня.
— Да?
— Привет. Я Доктор Дэмор, а на сегодня анестезиолог для Вашего мужа. Вы нужны мне, чтобы заполнить кое-какие формы, после чего мы сможем начать.
Отшвырнув журнал в сторону, я встала и подошла к стойке. Именно тогда заметив врача. Он казался обычным, когда прошел в комнату, даже невзрачным, но теперь, оказавшись с ним вблизи, я обратила на него свое внимание. Его глаза не были карими, как я предположила раньше, а золотистыми, рыжеватый цвет волос, кажется, изменялся с наклоном головы. У него был странный взгляд, красивый, но не обычный. «Лев», — подумала я, вот что рисует воображение, когда я смотрю на него. Хищник.
Я не могла не увлечься им. Вернее, Сьюзен. Почему бы и нет? Он был привлекательным мужчиной. На секунду я пожалела, что не смогу встретиться с ним снова, снаружи. Где-то в настоящем, где я могла бы представиться. Что-то в нем призывало меня к действиям, в то время как я сдерживала себя.
— Вот тут, пожалуйста. И инициалы внизу.
Взяв клипборд с формой на нем, я быстро набросала подпись. Гэри бросил на меня нервный взгляд и я могла поспорить, что он волновался о том, собьюсь ли я на подписи. У него не было причин волноваться, глупый человек. Я же Сьюзен.
— Сколько времени это займет? — спросила я, записывая инициалы «С. С.» в каждой строке страницы, думая о более позднем времени этого дня, когда смогу заполучить свой педикюр и посвятить несколько часов похождениям со своими подругами, трофейными женами, по винным барам. Может, зайду к нему в офис и встречусь с важным акционером. Скукота.
— Не долго, — ответил доктор. — Час или два максимум.
Я оглянулась на него, и в тот же миг мой язык будто увеличился. Он смотрел на меня так, словно мог видеть сквозь оболочку, глубоко в меня. Сглотнув, я переместила взгляд на линию виднеющихся из-под хирургической шапки темно-каштановых волос.
— Хорошо, — сказала я, пытаясь вернуть свою первоначальную уверенность. Я вручила ему клипборд, и его пальцы коснулись моей руки, когда он оказался между нами. Прикосновение длилось всего долю секунды, но я будто почувствовала удар током. Подушечки его пальцев были гладкими и нежными, он погладил меня ими по внутренней стороне ладони. Одернув руку, я перебросила волосы через плечо, притворяясь, что ничего не почувствовала. Сьюзен ничего не почувствовала.
Взглянув на него, я обнаружила, что он все еще смотрит на меня тем самым взглядом, который, казалось, видит сквозь маску.
«Я вижу тебя, — будто бы говорил он. — Вижу тебя настоящую».
Риен
— Миссис Стидхилл, Вы бы не хотели ознакомиться с операционной? — спросил я.
Молодая женщина слегка наклонила голову. Ее глаза остановились на лице мужа, который лишь пожал плечами. Слегка, почти незаметно.
— Конечно, — ответила она, поворачиваясь ко мне. — Почему бы и нет?
— Действительно, почему? – переспросил я, подводя их обоих к двери. Мистер Стидхилл придержал для нее дверь, и она оживленно проследовала внутрь. «С ней было что-то не так», – подумал я. Она была не похожа на тех жен, которые проходили через эти двери до этого.
Все, кто оказывались в моей операционной, были в чем-то виноваты. Я знал это, как никто другой, за исключением только, может быть, Вэйла и тех людей, которые мне платили. Но то, как она двигалась, привело меня в замешательство. Не такой мягкой я представлял себе спутницу генерального директора. В ней было что-то совершенно неправильное. Может, виной всему та покорность, с которой она обратила свой взгляд на мужа после моего вопроса. На мой взгляд, совсем не похожа на руководительницу.
Хотя, приказ есть приказ.
Я подвел их к операционному столу.
— Это — кардиомонитор, монитор дыхания и артериального давления. На протяжении всей операции, мы будем проверять показатели по ним, чтобы быть уверенными, что все идет как надо. Я буду Вашим анестезиологом, который подготовит Вас к приходу хирурга.
Раньше я был отличным анестезиологом. Но со временем это становилось все тяжелее и тяжелее. Я помещал людей под наркоз, мучаясь после желанием все так и оставить, если они того заслужили. Но это было давно.
— Где остальные сотрудники? — спросила Миссис Стидхилл. Она посмотрела на меня с выражением, которое заставило меня подумать о том, что, возможно, она знала, кто я.
Но она не знала, кем я был. Она бы не вошла в мой кабинет, если бы знала.
— Нет других, — ответил я четко. — Только я и хирург. Ведь это то, за что вы платите, верно? Конфиденциальность?
— Да, — сказал Мистер Стидхилл, подходя к окну. — И я слышал, что вы лучшие в этом.
— Абсолютно, сэр, — краем глаза я мог видеть обращённый ко мне взгляд женщины. Она подозревает? Или это я параноик? Может, она заинтересовалась мной? Как и многие другие женщины. Особенно замужние.
— Хороший здесь у Вас вид, — заметил Мистер Стидхилл.
— Одностороннее стекло, — сказал я. — Мы их видим, они нас нет.
— Идеально. Так, все это время я буду на этом столе?
— Да. Я оставлю Вас, чтобы Вы смогли надеть медицинский халат, — ответил я. — Миссис Стидхилл?
— Я буду ждать снаружи, милый, — обратилась она к своему мужу. Он склонился к ней, запечатляя поцелуй у краешка губ. Я заметил, что она слегка повернула голову, когда он целовал ее.
— Вот сюда, — сказал я, выводя ее в приемную. Закрыв позади нас дверь, я повернулся, обнаружив ее уставившейся в стеклянный шар, полный мозговой ткани.
— Вам нравится? — спросил я.
— Это... это прекрасно, — она склонилась, пристальнее вглядываясь в стеклянный шар. Ее платье слегка задралось, чуть оголяя сливочную кожу бедер. В зеркальной стене я видел ее обращённое к скульптуре лицо. Сосредоточение на ее лице, было еще прекраснее, чем вид сзади.
— Прекрасно, — произнес я, подхватывая слова в горле, когда сделал шаг вперед. Она была бы моей. Она направилась прямо в ловушку, став моей.
— Что это?
— Простите, что?
— Скульптура, — ответила она, все еще глядя сквозь стекло. Первый человек, который заметил. Первый человек, который задал вопрос. — Что это?
Сара
Когда анестезиолог взял меня за руку, я была глубоко погружена в роль Сьюзен.
Представляю, что делала бы Сьюзен, если бы привлекательный молодой врач начал флиртовать с ней.
Она бы тоже флиртовала.
— Это пластиковая скульптура, — ответил Доктор Дэмор. — Абстракция. Никогда не понимал этого.
Он был близко, и я, слегка приподнявшись, сместилась ближе к нему. Наши плечи почти соприкоснулись, и я могла почувствовать жар, исходящий от его тела. Но не поворачивалась, делая вид, словно не пытаюсь его коснуться. Во всяком случае, я могла проверять его реакцию в зеркале.
Я хотела, если честно. Одно лишь прикосновение его руки к моей вызвало кучу острых ощущений. И муж Сьюзен — мой муж — был таким занудным. Всегда на работе. Ведь я заслужила хоть какое-то удовольствие, правильно? Никогда не чувствовала такого притяжения к человеку.
— Лучшее искусство рассказывает историю. Но, думаю, что такое искусство понять невозможно, — сказала я, склонив голову, дабы изучить скульптуру. Мелкие розовато-серые куски пластика, казалось, соединились вместе в точках соприкосновения, как организм, вырастающий из чаши. — Это может означать, что угодно. И независимо от того, что думаете вы, у скульптора, скорее всего, другое мнение.
— Как Вы думаете, что этот скульптор имел в виду? — спросил Доктор. Его голос был тягучим, как мед. Между нами было расстояние всего в фунт, когда я повернулась к нему.
Сердце затрепыхалось в груди.
— Думаю, что тот, кто сделал это, хотел сбежать, — ответила я, спустив поток бреда. — Наверное, он чувствовал себя в ловушке.
— В ловушке?
— В стеклянном глобусе. Посмотрите, похоже на животное, которое пытается сбежать? — Я коснулась вершины глобуса, поглаживая стекло так, как хотела бы гладить доктора. Слушая его дыхание, я опустила руки.
— Как животное в зоопарке, — произнес он. — Сидящее там, под взглядами людей поедающее мертвечину, поднимающееся с камней, похожих на скалы.
— Но это животное сделано из пластика. Оно ненастоящее.
— Может быть, нет ничего настоящего, — сказал он.
Я рассмеялась, наклонив голову так, чтобы волосы приоткрыли мою шею.
— Это послание от вашего местного отделения пластической хирургии?
— Эй, я лишь усыпляю их. Остальное выше моих сил.
Обернувшись, я поместила свою руку на его грудь, до того как он успел отойти от меня. А подняв взгляд, тихо прошептала:
— Так, если все это фальшивка, когда поступки станут настоящими?
