– Ну, это не может быть совпадением.
– Конечно, может, сержант. Вор трупа, очевидно, заинтересован в свежих органах тех, которые еще не разложились. Мне кажется, что мы имеем дело с философом такого вида, который использует тела в целях исследования. Он ищет мертвого ребенка, а потом выкапывает его. Два ребенка в возрасте девяти недавно умерли, таким образом, он выкопал двух детей в возрасте девяти. Это не имеет значения.
Как правило, Коди не видел большого смысла в спорах с людьми, которые уже приняли решение, тем более с Ленуаром. Но он не собирался сдаваться без борьбы.
– При всем уважении, инспектор, разве не вы учили меня тому, что каждая деталь имеет значение?
– А еще я учил не позволять себе завязнуть в них, – напомнил Ленуар. – Нужно учитывать мотив. Если вы не сможете объяснить, почему было совершено преступление, то никогда не раскроете его. Необходимо увидеть полную картину, историю, которая скрыта за ней.
– Но ведь именно это я и пытаюсь сделать! Может нет никакой системы, но может она и есть, и мы должны попытаться увидеть её. Созвездие или просто россыпь звезд – всё зависит от того, кто на них смотрит.
– Как же вы любите выдавать подобные избитые банальности в своём стиле, – усмехнулся Ленуар. – Вы хоть сознаете, каким романтичным глупцом выставляете себя?
Они погрузились в ледяное молчание.
«Если я и романтичный глупец, – думал с горечью Коди, – то ты ленивый ублюдок».
Ленуар не хотел видеть закономерности в происходящем – это значило бы выработать какой-то план действий, которому им пришлось бы следовать. Если догадка Коди верна, они могли бы дождаться подходящего случая смерти какого-нибудь девятилетнего мальчишки, а затем сторожить его могилу, пока не появиться похититель. Только Ленуар, как обычно, не был заинтересован в расследовании.
Коди не знал, сколько еще он сможет справляться с гнетущим его разочарованием. Он намеренно просился служить именно под начало Николя Ленуара, потому что тот считался едва ли не живой легендой. В своё время Ленуар приложил много усилий, чтобы превратить полицейскую службу города в профессиональное подразделение. В сущности, он практически основал Департамент, перестроив его по модели прославленной префектуры полиции своего родного города Серлеса. Покончив с этим, Ленуар отважился на грубую, но эффектно успешную атаку против целого клубка криминальных сетей Кенниана. Вместе с сержантом Креарсом (ныне констебльем Креарсом) ему удалось разрушить крупнейшую в истории города преступную организацию, вернуть имущества на сумму почти в миллион крон и арестовать самого известного крупного босса города. В итоге, Креарс пошел на повышение, а Ленуар получил благодарность от лорд-мэра.
Но те дни уже давно остались в прошлом. Заполучив должность главного инспектора, Ленуар больше не видел необходимости проявлять себя. Он все еще участвовал в ловле крупной рыбы, но чаще просто создавал видимость деятельности. Блестящий следователь – Коди не раз становился свидетелем вспышек его гения – Ленуар, по большому счету, был циничным и равнодушным человеком, и Коди подозревал, что это далеко не худшие его качества. Таким образом, вместо того, чтобы дать толчок его карьере, работа в качестве заместителя Ленуара вынуждала Коди топтаться на месте, не оставляя надежды на по-настоящему громкое дело. Просто потому, что Ленуар всегда сдерживал его порывы.
Только не на этот раз.
Коди нарушил молчание:
– Понимаю, этот случай, вероятно, не кажется вам достойным внимания, – сказал он с холодком в голосе, – но если вам все равно нет до него дела, я хотел бы заняться им основательнее.
Ленуар взглянул на него краем глаза с невозмутимым выражением лица:
– Как пожелаете, сержант, но это лишь пустая трата вашего времени. Вы ничего не найдете.
«Может и нет, – согласился в душе Коди, – но я, по крайней мере, хочу увидеть.»
Глава 5
Ночь уже предъявила свои права на окрестности Кенниана, когда Ленуар покидал Департамент Полиции. Холодный сырой туман растекался по улицам, словно яд по венам города. Пришлось поднять воротник пальто, чтобы защитить шею от холода. Ленуар все еще пребывал в дурном настроении, раздраженный плохо завуалированным Коди презрением. Насколько же жалко он выглядит в глазах этого сержанта! Можно подумать, какой-то щенок имеет право судить его, ловившего преступников уже тогда, когда Коди только готовился встречать свою первую зиму. Приторная любовь этого типа к закону отвратительна, а его амбиции были просто смешны, не будь они настолько патетичны. Коди искренне верил, что однажды сможет проявить себя. Бороться с преступностью. Спасать мир. Ленуар презрительно фыркнул, выпустив облачко пара. Однажды жизнь покажет сержанту, что она из себя представляет, и Ленуар мог только надеяться, что окажется где-нибудь поблизости, чтобы увидеть это своими глазами.
Подгоняемый злостью, Ленуар направлялся в сторону бедняцкого района. Нужно успеть перехватить Зака прежде, чем мальчишка устроится где-нибудь на ночлег. Это оказалось довольно просто: у Зака было несколько излюбленных мест, и Ленуар отыскал его во второй по счету таверне, в которую заглянул. Ему даже не пришлось заходить внутрь: Ленуар заметил Зака, кувырком вылетевшего на улицу, и хозяина, угрожающе нависающего над ним. В памяти невольно всплыл вчерашний случай в «Придворном» и настроение инспектора испортилось еще больше.
– Только попадись мне здесь еще, маленькая ты дворняга, и я перережу тебе глотку! – плечи мужчины дрожали от ярости. Он отвел ногу назад, словно намереваясь пнуть груду грязного тряпья.
– Неужели? – снисходительно произнес Ленуар, выступая из темноты под свет уличного фонаря. – И кто же взвалит на себя ваши обязанности на время, пока вы будете в тюрьме?
Хозяин прищурился от света:
– Это еще кто такой?
– Инспектор Департамента Полиции Николя Ленуар, отлично вам знакомый, поскольку вы видели меня в своей таверне десятки раз, если не больше.
Губы трактирщика скривились в усмешке:
– Видел, как же, с этим вот маленьким воришкой на хвосте, – его толстый палец указывал на Зака, выпрямившегося и стоявшего теперь с вызывающим видом. – Не лучшая компания для полицейского.
– Моя компания – не вашего ума дело. Кроме того, чем вы можете доказать, что мальчик вор? Видели его крадущим что-нибудь?
– Одного моего клиента обчистили, а я видел пацана крутившимся поблизости достаточно долго, чтобы сказать, что без него тут не обошлось.
Ленуар остановился перед Заком:
– Выворачивай карманы!
Мгновение Зак изучал его лицо, но, убедившись, что инспектор серьезен, поступил, как было велено, засунув руки глубоко в карманы и выворачивая их наружу. Пустые они так и остались болтаться, словно уши хаунда.
– Видите? У вас нет оснований обвинять мальчика. И остерегайтесь, если я услышу, что вы дурно обращались с ним вновь.
– Ему вообще нечего делать в моём заведении, – ответил хозяин сквозь зубы. – Он не из тех посетителей, которым есть, чем расплатиться. Я имею право вышвырнуть его вон, если ему нечем платить.
– Ваша правда. – Ленуар кинул несколько монет в ладонь Зака. – Сходи и купи себе мясного пирога.
– Теперь-то ему есть, чем расплатиться, – бросил он трактирщику.
Дрожащему от гнева хозяину оставалось только стоять и смотреть, как Ленуар уходит вслед за Заком, с торжествующим видом входившим обратно в трактир. Спорить с инспектором городской полиции он не осмелился.
Зак улыбался до ушей, когда они заняли места:
– Это было невероятно! Совсем как в тот раз, когда мы только встретились. Помните?
– Конечно, только сомневаюсь, что тут есть, чем гордиться.
Ленуар не был уверен, сознает ли Зак, насколько близок он был к тому, чтобы распрощаться с жизнью. Не случись Ленуару оказаться возле Фиркина, когда тот выволок мальчишку на улицу, чтобы избить, Зак наверняка встретил бы там свой конец. По сей день инспектор не знал точно, зачем вмешался, или, по крайней мере, почему не заставил мальчика предстать перед лицом судьи. Он объяснял себе это тем, что слишком уж много возни, связанной с арестом и судебным процессом, выходило из-за ребенка, который все равно закончит свои дни, болтаясь на веревке.
