волосинкой, родинка за родинкой — лицо Анны превратилось в образ Алексея. Длинные волосы девушки «втянулись» в голову на длину прообраза, а привлекательная грудь девушки начала исчезать.
Анна в какой-то момент скинула с себя пальто и сняла свитер, под которым красовалась дотошно скопированная верхняя часть тела Алексея. Парень сидел перед собственной копией и никак не мог поверить в происходящее.
— Остался последний штрих — голос. Говори любые слова без остановки, пока я не скажу «стоп», — велела Анна своим голосом, что сильно гармонировало с её внешностью.
Алексей замешкался на пару мгновений, но выполнил требование «девушки».
— Достаточно, — голос Анны стал полностью неотличим от оригинала. — Снимай оставшуюся одежду и ботинки — мы готовы.
— Совсем всё снимать?!
— Нижнее бельё не надо, меня же досматривать не будут.
— Хорошо...
Вот уже и станцию под Нижним Новгородом объявили по динамикам поезда, когда Анна в облике Алексея явилась в купе к напарникам. Артём встретил её оценивающим взглядом и покачал головой:
— Всё хорошо, только взгляд сделай немного поглупее и более наглым. Если ребята Наумова не совсем дебилы, то раскроют тебя в считанные секунды.
— И не виляй бёдрами при ходьбе! — добавила Тиария.
— Вы просто эксперты, я смотрю, — вздохнула Анна. — Разумеется, я буду досконально копировать личность этого заморыша, но не в поезде же?
— Да мы просто шутим! — усмехнулась Тиария.
— Ладно, а теперь серьёзно: Тиария — отправляйся на позицию, будешь страховать Анну. Если появится человек, схожий по описанию Алексея, то нам бы его живым захватить. Ну ты понимаешь.
— Я бы рада, но сначала надо увидеть перрон — я никогда не была в этих краях, а потому и телепортироваться не смогу. Чёртовы ограничения!
— Ждём, тогда.
Как только поезд прибыл на станцию, Артём дождался, пока проводник откроет дверь их вагона, и выпустил Анну на перрон. Место встречи было выбрано неприметное и очень близко к железнодорожным путям — возле киоска с сувенирами перед небольшим залом ожидания. Бывшие подельники Алексея стояли группой из пяти человек возле мусорного бака и преспокойно курили. Они излучали уверенность, потому как датчик в теле парня не давал поводов для беспокойства. Да, скорее всего, были скачки в давлении и уровне адреналина в крови, но надо понимать к кому они отправили бедного паренька.
К пятёрке мужчин в военной форме и направилась Анна. Гадалкой не надо быть, что каждый из них прятал под одеждой оружие. Анну встретили недовольными взглядами:
— Как прошло? — нетерпеливо спросил мужик с длинной седой бородой.
— Это было проще, чем я думал. Вы меня очень напугали перед заданием, а на деле — лёгкие деньги, — лениво бросила в ответ Анна.
— Понятно. Давай за нами в машину, а там разберёмся... — Наумов протянул руку к плечу парня, но Аня отскочила в сторону и показала пальцем на главного.
В ту же секунду раздалась серия бесшумных хлопков по головам свиты Наумова. Его бойцы попадали как тряпичные куклы, а сам он успел отскочить в сторону, и попытался выхватить пистолет, но упёрся носом в дуло пистолета Анны, который ей любезно предоставил Чернов:
— Будь паинькой — не кричи. Побереги силы на допрос с пристрастием, — Анна мельком бросила взгляд на приближающегося Артёма и с улыбкой добавила: — А вот и твой палач приближается...
Едва Артём добежал до них, за его спиной открылся разлом, из которого вышла Тиария.
— Монстры! — успел выкрикнуть Наумов, на что получил мощный пинок в голову от Тиарии.
— Сам ты это слово! — фыркнула девушка.
— Мне кажется, он тебя не слышит, — заметила Анна, легонько пиная неподвижное тело.
— Отлично сработали, девчата, но нам пора валить! — напомнил Артём, озираясь по сторонам. К счастью для них всех, никто пока не поднял тревоги.
— Не задерживайтесь там — я жду портал в вашем купе, — кинула через плечо Анна, уходящая к вагону поезда.
Тиария молча кивнула и открыла разлом для Артёма с оглушённым Наумовым на плече. Они скользнули в портал и оказались на заброшенном складе, где посередине пустого зала стоял железный стул с оковами, намертво вкрученный в бетонное основание. Артём усадил пленника на стул и крепко пристегнул его оковами по рукам и ногам.
— Ностальгия от этого места, не находишь? — Чернов обвёл взглядом заброшенный зал.
— Да... — согласилась девушка. — В прошлый раз здесь было не так пусто и более ЛЮДНО, если ты понимаешь о чём я!
— Что ж, Ти — приступай! Он полностью в твоём распоряжении, а я пойду покурю на улице.
— Никак не пойму — на кой хрен тебе сдалась эта дурная привычка...
— Когда-нибудь расскажу! А пока — я хочу курить, — бросил перед уходом Артём. Тиария осуждающе покачала головой и приступила к делу: девушка положила руку на лоб пленника для установления ментальной связи между её сознанием и чужим. Из всей своей грязной работы все жнецы поголовно не любят копаться в разуме своих жертв. Дело в том, что, вычленяя из головы жертвы нужные фрагменты памяти, волей-неволей чувствуешь полный спектр эмоций данного человека. Чужие радости, горе, страх, возбуждение — по завершению контакта разумов очень трудно прийти в себя, а главное — отличить свои чувства от позаимствованных. Так недолго и свихнуться.
Долго копаться в седой голове не пришлось — Тиария за пару минут узнала всё, что требовалось и даже больше. На редкость слабая воля для убийцы и предводителя вооружённой группировки. Было в его разуме нечто странное, не поддающееся объяснению жнеца, но девушка решила дождаться возвращение напарника, прежде чем делать выводы.
Чернов вернулся с улицы более спокойным и посвежевшим. Парень заметил обеспокоенность в глазах Тиарии и спросил:
— Так быстро? Были проблемы с ним?
— И, да и нет, — задумчиво ответила Тиария. — Его рассудок очень податливый, я даже не напрягалась, чтобы получить полный доступ к последним воспоминаниям. Наумов — человек-открытая книга...
— Вот только? — подсказал Артём.
— Вот только в самых свежих воспоминаниях я нашла странную аномалию: последние три дня Наумова выглядят как дырявый сыр. Постоянные пробелы в памяти. Будь я новичком в сканировании памяти, то списала всё на возрастные особенности. Например, мужик впал в маразм или болеет деменцией. Только Тиарию не проведёшь! Я с первого взгляда поняла, что его память вырезана
