Восход. Солнцев. Книга VI - Артемий Скабер

двоих. Дальше было просто шоу для наблюдателей, чтобы сохранить мою легенду. В нужный момент они вели себя, как обиженные на своего мужчину дамы.

— Вам понравилось? — улыбнулся я.

— Да! — дружно ответили девушки.

— Надо периодически позволять себе расслабиться! — заявила Лиза.

Машина продолжала ехать, и Ольга шептала мне на ухо информацию, получалось у нее в этом состоянии не очень хорошо. Магией звука я гасил излишне высокий голос, который она не контролировала, так, чтобы водила ничего не услышал.

Зачем-то Обручева еще пыталась меня поцеловать и облизать. Что за следователь — непонятно. Некий майор Черкасов, девушки видят его в первый раз. Плохо другое: один из его помощников — братишка Обручевой. Геннадий.

Ему крайне не понравилось, что сестренка, которая должна была подохнуть на стене, так быстро закончила выполнять свой долг, еще и звание офицерское получила.

Нужно срочно попасть в наш особняк. Машины остановились, я выскочил первым.

— Помогите им добраться! И в комнату сопроводите… — попросил ребят, которые уже ждали нас.

Сам же направился к профессору, проскочил двор и вот уже почти у лаборатории. Открыл дверь, и на меня повеяло таким концентрированным запахом алкоголя, будто тут человек двадцать несколько суток беспробудно пили.

Даже глаза защипало. Подошел к Давиду, он сидел в обнимку с… Это не назвать бутылкой — скорее емкость литров в пять, почти допитую, между прочим. Халат, в котором он был, весь в каких-то желтых пятнах. На лице щетина в несколько дней.

Так мало того, этот придурок напялил халат на голое тело. Схватив свою банку, он отхлебнул.

— Какого?.. — спросил я.

— Не ссы, господин, все пучком! — заплетающимся языком ответил Прохоров.

— Что случилось? — решил уточнить. Нас не было всего пару часов.

— Птичку жалко… — икнул он. — Сиськи отменные, жопа. Милашка. И в неволе выросла.

Тут я понял, о ком он говорит. Эльвира.

— Вы один? — вдруг спросил меня профессор.

— Да, — ответил.

Прохоров моментально вскочил.

— Я предположил, что после ваших действий к нам могут прийти. Поэтому использовал свое старое амплуа, которое позволяло сбивать со следа ботаников много лет в трущобах.

— Но… — удивился я.

— Я могу моментально гасить в своем организме любые яды, тем более алкоголь. Ну, а если н-н-над-д-д-а-а… — растянул он и зашатался.

— Следы от наших действий? — посмотрел я серьезно.

— Хер без соли им! Чтобы у Прохорова что-то нашли? Не в жизнь. Хватило сук, которые меня подставили. Больше не получится!

Кивнул еще одному умному человеку. Красавчик. В лаборатории действительно ничего не было, кроме пыли, грязи и запаха жесткого перегара. Вернулся в особняк.

— Девушки чистят желудки! — выпрямившись и словно докладывая, сказал Володя. — Выпили они знатно. Для неподготовленного организма головная боль и тяжесть обеспечены.

— Хорошо, — дернул щекой.

А теперь последние штрихи. Объяснил, что делать, говорить и как себя вести. Попросил передать дамам. Не думал я, что они так быстро решат взять меня в оборот. Главное, следов нет. Надеюсь…

Сработал звонок у нас в доме. Значит, перед воротами кто-то использовал магию. От меня по-прежнему пахло алкоголем, не просто так я устроил «мальчишник». Хоть свой план не считал идеальным, все же старался, чтобы не было слабых мест.

Вышел на улицу и направился к гостям. Заметил три машины около нашего особняка, сосредоточился на магии звука и металла. Так, что у нас получается? Шесть, восемь, десять человек.

Открыл ворота. На меня смотрел блондинчик со смазливым личиком, лет двадцати пяти, с ямочками на щеках, и улыбался.

— Борис Иванович Солнцев? — спросил он.

— Еще минуту назад был, — ответил ему. — Чего хотим?

— Меня зовут Геннадий Павлович Обручев, я майор ИСР и назначен помощником следователя по делам, которые недавно потрясли Новосибирск. Насколько я знаю, вы тоже пострадали.

— Не ошиблись, — дернул уголком губ. — А ко мне по какому вопросу?

— Поговорить, спросить о деталях произошедшего, — хитро смотрел на меня Обручев.

— Заходите, — толкнул я дверь ворот.

— Простите, — показал он зубы. — Но вы должны проехать с нами, пока наши люди опросят ваших. Сами понимаете, так требует процедура.

— Ага. Понимаю, — кивнул и посмотрел на домик.

Мне рукой указали, чтобы я садился в машину. Из тех, кто тут был… Серьезных ребят они взяли.

«Бежать не собираюсь, посмотрим, что у них есть на меня и какое виденье ситуации…» — подумал я, садясь в транспорт с несколькими людьми.

Машина тронулась. Несколько людей, которые сюда приперлись, остались около моего особняка и уже заходили внутрь. Если я правильно предположил, то за какой-то день информация о событиях дошла до императора и других ответственных лиц. Оперативно работают, собаки, лучше бы так на стенах монстров убивали…

Остается вопрос: уже пообщались с остальными фигурантами этого дела или нет? Посмотрим, что накопали следователи. Пока двигались, старался дышать чуть чаще, чтобы запах алкоголя чувствовался.

Достаточно непросто было предусмотреть все, что может как-то выдать меня. Даже если бы все указывало, что в диверсии и нападении участвовал я, крайне сложно объяснить время, за которое это было сделано, и средства.

Братишка Обручевой поглядывал с улыбкой, пока я пялился в окно. Машина остановилась рядом со зданием где-то в центре — четырехэтажное, постройка еще до первой волны. Военные повсюду — с оружием и без. Настроение у всех достаточно напряженное.

— Выходим! — произнес блондинчик.

— Это вы о своих планах сообщаете или простите меня? — поддел я паренька.

— Это приказ… — сделал он недовольную рожу.

Сопровождающие меня люди вылезли, как и он сам, а я продолжил сидеть. Решил в свой образ добавить недовольного аристократа, который не понимает, что он тут делает и что в целом от него хотят.

— Борис Иванович, вам нужно специальное приглашение? — заглянул Гена.

— Конечно, все как полагается для уважаемого представителя сословия, — улыбнулся я. — Или думаете, что я вдруг решил ваши приказы выполнять?

— Ну, что ж… Прошу!

— Так-то лучше… — пробубнил я и вылез с улыбкой на устах.

Мы направились ко входу в здание. Прошли через охрану, где Обручев продемонстрировал свои документы. Шебуршались военные знатно. Видимо, их на уши поставили после произошедшего. Один Долгорукий должен был столько шума поднять, что на его особнячок напали