Арчи по-прежнему не отводил от меня глаз.
– С твоей мамой все в порядке?
Пришлось сглотнуть вставший в горле горький ком. Я мог лишь придерживаться придуманного ранее сценария.
– Мама беспокоилась, – заговорил я монотонно. – Хотела поехать домой. Но ничего, я убедил ее остаться пока во Флориде.
– Это хорошо.
– Да, – равнодушным тоном согласился я.
Повернулся и медленно пошел к спальне, чувствуя их неотступно сопровождавшие меня взгляды. Закрыв за собой дверь, я занялся тем, чем мог. Принял душ и переоделся в одежду по размеру. Порывшись в сумке, отыскал носок с деньгами и переложил его содержимое в карман.
Минуту я стоял и смотрел в пустоту, пытаясь думать о чем-нибудь нейтральном. И вскоре появилась одна идея.
Опустившись на колени перед тумбочкой, я открыл верхний ящик.
Под бесплатным экземпляром Библии нашелся запас почтовых принадлежностей. Я взял оттуда лист бумаги, конверт и ручку.
Эдит, – написал я трясущейся рукой. Буквы едва можно было разобрать.
Я люблю тебя.
Еще раз прости. Мне так жаль.
У нее моя мама, и я должен попытаться. Знаю, что, вероятно, ничего не получится. И мне очень, очень жаль.
Не злись на Арчи и Джесамину. Если мне удастся от них сбежать, это будет чудом. Передай им от меня спасибо. Особенно Арчи.
И пожалуйста, пожалуйста, не преследуй ее. Именно этого она хочет. Мне невыносимо думать, что кто-то еще пострадает из-за меня, особенно ты. Пожалуйста, это единственное, о чем я могу тебя сейчас просить. Ради меня.
Я не жалею о нашей встрече. И никогда не пожалею, что люблю тебя.
Прости меня.
Бо.
Сложив втрое, я положил листок в конверт и заклеил его. Рано или поздно Эдит найдет это письмо. Надеюсь, она поймет и простит. И самое главное – послушается.
Когда я вернулся в гостиную, они были готовы.
На этот раз в машине я сидел в одиночестве сзади. Джесамина посматривала на меня в зеркало заднего вида, когда думала, что я не замечу. Она поддерживала мое спокойное состояние, за что я был признателен.
Арчи прислонился к дверце, повернувшись лицом к Джесамине, но я знал, что краем глаза он наблюдает за мной. Как много он увидел? Ожидает ли от меня каких-нибудь действий? Или целиком сосредоточился на следующем ходе ищейки?
– Арчи? – позвал я.
Он насторожился.
– Да?
– Я написал записку маме, – медленно проговорил я. – Передашь ей? В смысле, оставишь в доме?
– Конечно, Бо, – осторожно произнес он тоном, каким говорят с кем-то, кто стоит на краю крыши. Они оба видели, что я теряю самообладание. Надо лучше держать себя в руках.
До аэропорта мы доехали быстро. Джесамина припарковалась в центре четвертого уровня гаража, солнечные лучи не попадали сюда, вглубь бетонного блока. Нам не пришлось выходить из тени и по пути в терминал. Четвертый, самый большой и запутанный – возможно, это окажется полезным.
Я шел впереди, показывая дорогу, в кои-то веки более осведомленный об окружающей обстановке, чем мои спутники. Мы спустились на лифте на третий уровень, куда выходили пассажиры прибывающих рейсов. Арчи с Джесаминой постояли немного, разглядывая табло с расписанием вылетов. Я слышал, как они обсуждали плюсы и минусы Нью-Йорка, Атланты, Чикаго. Городов, где я не бывал. Городов, в которые теперь уже никогда не попаду.
Я старался не думать о побеге. Мы заняли кресла в длинном ряду рядом с металлодетекторами. У меня непрестанно нервно подрагивало колено. Джесамин и Арчи прикидывались, будто наблюдают за проходящими мимо людьми, но на самом деле следили лишь за мной. Каждый раз, как я сдвигался хоть на дюйм на своем сиденье, на меня тут же поглядывали краем глаза. Это безнадежно. Может, побежать? Посмеют ли они силой остановить меня при таком количестве народа вокруг? Или просто последуют за мной?
В любом случае необходимо было выбрать подходящий момент. Если я начну действовать, когда до прибытия Эдит и Карин останется совсем мало времени, то Арчи придется дождаться их, так? Но нельзя было и слишком промедлить. Уверен, Эдит будет наплевать на людей-свидетелей, когда она бросится в погоню за мной.
Часть меня была способна на такие расчетливые умозаключения. Другую же всецело захватило осознание того, что здесь вот-вот появится Эдит. Словно каждая клеточка моего тела тянулась к ней. И это лишь все усложняло. Я заметил, что пытаюсь придумывать предлоги, чтобы остаться, увидеть ее и только после этого бежать. Но если я хотел иметь хоть какие-то шансы на побег, такой вариант отпадал.
Несколько раз Арчи предложил проводить меня позавтракать. Позже, говорил я. Не сейчас.
Я смотрел на табло прилетов, наблюдая, как рейс за рейсом прибывают по расписанию. Информация о рейсе из Сиэтла медленно приближалась к верхней строчке.
И тут, когда на побег оставалось всего тридцать пять минут, цифры изменились. Ее самолет ожидался на десять минут раньше. У меня больше не было времени.
Достав из кармана неподписанный конверт, я протянул его Арчи.
– Ты доставишь ей его?
Кивнув, он забрал письмо и сунул его в свой рюкзак.
– Пожалуй, я поем сейчас, – сказал я, и Арчи встал.
– Я пойду с тобой.
– Ты не против, если со мной сходит Джесамина? – спросил я. – Чувствую себя немного… – я не закончил фразу. Чтобы донести смысл, хватило моего шального взгляда.
Джесамина встала. Арчи выглядел растерянным, но, к моему огромному облегчению, похоже, ничего не заподозрил. Должно быть, он приписывал изменение своих видений какому-то маневру охотницы, а не предательству с моей стороны. И наблюдал не за мной, а за Джосс.
Джесамина молча шла рядом со мной, держа руку на моей пояснице, словно ведя меня. В первых нескольких кафе аэропорта я изобразил отсутствие интереса, а мой мозг напряженно искал что-то, хоть что-нибудь. Ведь должна же быть какая-то лазейка, возможность, которой я сумел бы воспользоваться.
Я увидел указатель и вдруг сообразил. Вдохновение от отчаяния.
Джесамина не сможет последовать за мной лишь в одно место.
Нужно было пошевеливаться, пока Арчи что-нибудь не увидел.
– Не возражаешь? – спросил я Джесамину, кивая на дверь. – Я мигом.
– Подожду здесь, – пообещала она.
Едва скрывшись от нее за углом входа, я побежал.
Решение оказалось даже более удачным, чем мне казалось. Я вспомнил это помещение. И ускорил шаг.
Единственное место, куда Джесамина не пошла бы за мной, – мужской туалет. У большинства из них по два входа, но обычно они расположены довольно близко друг к другу. Мой первоначальный план – незаметно выскользнуть, прячась за кем-нибудь, – никогда не удался бы.
Но этот туалет… я бывал здесь раньше. И однажды даже заблудился, потому что второй выход находился прямо напротив и вел в совершенно другой коридор. Ничего лучшего мне было бы не спланировать.
Я был уже в коридоре и мчался в сторону лифтов. Если Джесамина осталась ждать там, где сказала, то ей ни за что меня не увидеть. Я бежал без оглядки. Это был мой единственный шанс, и даже если она следовала за мной, нужно было продолжать двигаться вперед. Люди обращали на меня внимание, но не выглядели очень уж шокированными, ведь для бега в аэропорту существует масса причин.
Бросившись к лифту, я просунул руку между сдвигающимися створками двери заполненной людьми кабины, идущей вниз. Протиснулся внутрь, к раздраженным пассажирам, и убедился, что кнопка первого этажа нажата. Она уже горела, и двери закрылись.
Как только дверь лифта открылась, я снова пустился бежать под доносящееся сзади раздраженное ворчание. Возле охранников, дежуривших у багажной ленты, я замедлил шаг, но, завидев выход из здания, опять неуклюже перешел на бег. Я понятия не имел, начала ли уже поиски Джесамина. Если она выслеживает меня по запаху, то у меня в запасе считаные секунды. Я бросился к автоматическим дверям, едва не влетев в стекло, поскольку они открывались слишком медленно.
Возле заполненного людьми тротуара не было видно ни одного такси.
Я не успевал. Арчи и Джесамина или вот-вот обнаружат мою пропажу, или уже поняли, что я сбежал. Они найдут меня в мгновение ока.
В нескольких футах от меня закрывал двери приземистый белый «челнок».
– Подождите! – махнув рукой, закричал я на бегу.
– Это трансфер до отеля «Хайятт», – растерянно сказал водитель, вновь открывая двери.
– Да, – выдохнул я, – туда мне и нужно.
И взбежал по ступенькам.
Он недоуменно приподнял бровь, не увидев моего багажа, но затем пожал плечами, слишком безучастный, чтобы задавать вопросы.
Большинство мест пустовали. Я сел как можно дальше ото всех и смотрел, как тротуар с толпящимися людьми, а потом и весь аэропорт становятся все меньше и меньше. Я не мог перестать представлять, как Эдит замрет на краю дороги, когда мой след оборвется.
